Эффект смерти

— Долго тут стоишь? — Спросила мать, внимательно наблюдая над названием, которое возвышалось на здании.

— Я думал, ты и вправду приедешь быстрее, — кивнул я и бросил сигарету в урну у входа, не хотелось тревожить здешнюю природу. Воздух тут был на удивление чище, я думал, тут будет пахнуть старостью, но сейчас я сомневался, стоит ли заходить вообще и будет ли ей от этого хорошо.

В глаза бросался шестимесячный случай на кладбище, когда спустя неделю мы хоронили Бонфити и я увидел ее. Я был уверен еще тогда — это не выдумка. Эта история была бы слишком простой. Если она не сдалась, даже тогда, когда я предал всех и пыталась найти во мне человеческие чувства… То тут и подавно не сдаться. Стоял один вопрос: кого из нас двоих она примет. Мать или меня. Кого-то из нас она ненавидит сильнее.

— Я была тут еще в девяностые и тут, знаешь, было так же прекрасно, — с облегчением говорит женщина. — «Приют потерявшихся ангелов имени Джуона Дугласа», я рада, что она попала именно сюда.

Да, этот приют основал мой дед, который умер, вскоре, после смерти моего отца. Эта потеря была для меня, честно признаться незначительной, но прихожу я на могилу к им двоим. Этот приют, как говорил мне отец не был приютом для душевно больных — это был приют для детей Бога, которые затерялись в своем пути. Ежемесячно Гамильтон кладет сюда государственные сбережения в размере полу миллиона долларов. Такие обязанности перешли ему от моего отца. Самого первого миллиардера в Флоренсе. Жаль, что до этого я никогда не смел заглядывать сюда. Было бы иронично, если после смерти Бони отправился сюда и встретил ее.

— Как думаешь, — мать заглянула ко мне в глаза. — Она пришла сюда по случайности? — Я оглянулся по сторонам и прислушался. В дали от цивилизации. В дали от людей со свежим воздухом в глухом лесу где неподалеку было озеро, в которое впадала та самая вода из водопада. Как я раньше не мог догадаться. Я улыбнулся.

— Нет, я уверен. Когда мы были на пикнике, мы были совсем неподалеку. Я абсолютно и точно уверен, она знала об этом месте.

— А если нет? — Меара открыла двери и вошла. Нас обдал теплый ветерок открывающейся двери.

— Что ты имеешь в виду? — Будто незначительно спросил я и женщина слегка улыбнулась.

— Ты всегда был убежден в чем-то не точном, — она аккуратно гладит меня по плечу и мы подходим к стойке, где сидела женщина примерно такого же возраста, как и Меара.

— Извините, но…

— Я Киллиан Нео Дуглас. Заказывал вневременный прием в комнату 209С — не желая медлить выпалил я. Женщина перевела взгляд не Меару и узнала в ней ту самую Гамильтон. Она улыбнулась нам и вежливо продолжила:

— Доброго времени суток, — женщина достала журнал и положила какие-то бланки. — Я знаю, что ваше дело срочное, но без этого ни как. — Я уже было начал возмущаться, но Гамильтон повернула меня к себе.

— Мы ждали так долго и вот она тут, так куда нам теперь спешить? У вас с ней еще все впереди. Заполняй, — я не выдержал и стукнул кулаком по столу, но все же заполнил.

— Правила вы знаете? — Мы оба кивнули, эти правила мы уж знали, кто-кто, а правила самой семьи Дуглас знали все. На этот приют он тоже был одинаковым. Мой дед отличался особой человечностью. Он был чуток ко всем и вся. Только вот, я в последнее время пошел под серьезный откос. Теперь семья Дуглас будет иметь злостный и невыносимый характер.

Мы плелись по светлым коридорам приюта. Мне представлялась возможность бывать в психиатрической больнице. Я слышал там вопли, пение, крики, но такой спокойной и умиротворенной тишины никогда и вот, когда мы дошли до нужной двери, я незамедлительно открыл двери ее комнаты. Мое сердце вздрогнуло, как только я увидел ее.

— Я, наверное, сегодня посижу тут, Чайлс, — я был уверен, что она поменялась, но то, что так глубоко, я не думал. Я сделал шаг в темную, пустую комнату. Голос ее звучал не быстро, она говорила с расстановкой и не единого намека на то, что она чувствует. Мне не хотелось, наверное даже смотреть ей в глаза, в ее безупречные и невинные глаза.

В комнате не горел свет, последние лучи солнца отражали ее волосы. Она выглядела как увядший цветок, среди ясного поля тюльпанов. А какие цветы она любит? Гербарий? Колокольчики? Ромашки? Розы? Нет, для нее слишком просто. Что она любит пить? Какой ее любимый фильм? Что она любила до того, как ее мир рухнул, как она наверняка думает, по моей милости.

— Наверное, ты… — Я не успел закончить предложение, да и не знал что сказать, как ее голова медленно повернулась в мою сторону и я увидел ее бледное-синеватое лицо. Я увидел шрам на подбородке, шрамы от пулевых ранений на ее такой же бледной коже. Она сидела в легком платье, которое не было похоже на подобные в псих больницах. Тут выделяли индивидуальность. Давали одежду — только светлых тонов. Она выбрала сиреневый. Ближе к темным. Самый темный из всех цветов, которые давали тут.

— Заблудший ангел? — Спросила она то ли меня, то ли себя, — я знала, что ты найдешь меня, — спокойно отвечает девушка. Она встает, полностью показывая мне себя. Я не мог смотреть на ее бедное тело. Ее взгляд устремился мне за спину. Она увидела Меару. Но ни одной эмоции не показала.

— Правда, не ожидала увидеть вас, — соглашаясь сама с собой говорит девушка и будто падает снова на стул. Я делаю шаг, но понимаю, что лучше остаться на месте.

— Вы забрали Бони со школы? — Этот вопрос застал нас с Меарой врасплох. Я посмотрел на мать, она закрыла рукой рот и выбежала. Мэлоро провела ее глазами и таким же пустым взглядом, что и был тогда, который я боялся больше всего сказала — Они врут, что она умерла, я знаю, она спряталась от меня, это ее игра — боль пронзает все мое тело. Я молча подхожу к ней и присаживаясь целую в лоб.

— Я еще вернусь, Мэлоро, — напоследок я смотрю в ее Богом забытые глаза, где давно не витали чувства и захлопываю дверь.

По пути, я встречаю Меару, которая разговаривала каким-то мужиком. Я подошел и вник в суть разговора.

— Она не больна, — говорит врач. — Это не душевная болезнь и она не бредит. Она говорит это специально, чтобы заглушить боль. — Он смотрит мне в глаза. — Когда она к нам поступила она фактически умаляла напичкать ее всеми возможными транквилизаторами, что мы и сделали, потому что такого отчаянного вопля, я даже не слышал в психиатрических больницах.

— Ее можно забрать? — Этот вопрос не давал нам обоим покоя, но Меара задала его первее.

— Я думаю, вам стоит еще немного подождать. Буквально недели две и я вам разрешу забрать ее, если, вы, конечно, ее родственники. — мать всхлипнула. Совсем себя расклеяла.

— Вы смотрите новости? — С рыком спросил я, так, что доктор притупил взгляд. — Если бы смотрели, то знали, что в моем приюте, который построил мой дед и который перешел мне по наследству лежит Мэлоро Охман.

— Но этого не может быть, она ведь….

— Пришла к вам вся мокрая и со слезами на глазах?

Врач замолчал.

— Хорошо. Я отдам ее. Но только ровно через неделю.

— Подождите, — Меара напоследок схватила отдаляющегося доктора за рукав. — С самого детства из-за аварии, в которую она попала с родителями, у нее обнаружили психические отклонения, она принимала лекарства, я хотела у вас спросить, что это на самом деле с ней?

— Мисс Гамильтон, я уже сказал прежде. Девушка абсолютно здорова во всех смыслах и пониманиях. Всего доброго.

Я не знал, зачем она спросила это, но был уверен, что это было связано с теми таблетками, которые она пила. Я взглянул на дверь и был абсолютно уверен. Еще немного и я заберу тебя.

Глава 5 "Не больна"

Меня разбудил этот чертов рокот, который доносился от моей входной двери. Я еле как открыл глаза и увидел время. Шесть часов утра. Только один человек мог встать так рано. Я без какого либо желания поднялся и поплелся к двери.

— Этот придурок знаешь что решил? Он не хочет давать еще одно дополнительное имя нашему мальчику! Тупоголовый кретин! Я буду растить ребенка одна! — В квартиру, как шторм залетела Розалина и плюхнулась на кровать, забыв даже поздороваться со мной.