Страница 11 из 19
В такой обстановке притвориться пьяным ничего не стоило.
– Ты откуда? – спросила меня одна из красавиц. – Может, с нами пойдешь, а? Ночлег есть?
Я замотал головою:
– Зачем? Я и так заночую! Мне не надо! Я выпить – выпью. Вот Сашку встречу, и еще деньги будут! Да! Пей!
– Сашку? Какого Сашку? – спросила другая.
– Перфильева. Какого? Его самого, а деньги есть! – и при этом я звякнул монетами в кармане.
– Пойдем с нами, миленький, – ласково заговорила первая фурия. – Тебе у нас хорошо будет. И Сашку повидаешь.
– Сашку? – повторил я. – Большого? Рыжего?
– Его, его! – подхватила другая. – Пойдем!
– В оспе?
– Да, да, лицо все в оспинах! Ну, идем!
– Не, – ответил я, – сегодня не пойду. Пьян, спать пойду! – и, бросив на стол деньги, я вышел из пивной и, притворяясь пьяным, с трудом дошел до угла.
Там я оправился и быстро пошел домой, думая, каким образом мне изловить этого Сашку.
Что это он, я уже не сомневался, – но идти в Стеклянный флигель Вяземской лавры, куда мы даже обходом не всегда решались идти, и брать оттуда Сашку – дело было невыполнимое.
Я решил выглядеть его днем и арестовать.
Для этого взял с собой опять своих силачей и своего Ицку, и, переодевшись до неузнаваемости оборванцами, мы в пять часов утра уже были на дворе лавры против Стеклянного флигеля. Поднялись тряпичники и пошли на работу, потащились нищие, а там пошли рослые поденщики дежурить на Никольском или у пристаней, прошли наборщики. Двор на время опустел, а Сашки все не было.
– Сидит там и пьет, – пояснил Ицка.
Вдруг я увидел вчерашнюю знакомую. Я тотчас подал знак своим, чтобы они отошли, и подошел к ужасной женщине.
– Не узнала, – прохрипел я.
Она вгляделась и широко улыбнулась.
– Ах, миленький! Ко мне? Пойдем, пойдем. Хозяйка чуланчик даст. Хо-о-ороший…
– Некогда. Мне Сашку надо. Здесь он?
– Здесь, здесь! Сейчас с Машуткой его видала.
– Поди, позови его, – сказал я, – скажи ему, Мишка зовет. Мишка! Запомнишь? А там пить будем.
– Сейчас, сокол! В одну секундочку! – И она, шлепая галошами, побежала на лестницу.
Я быстро подошел к Ицке и шепнул:
– Как махну рукою, хватай!
Он отошел к нашим силачам.
Я стоял вполоборота к лестнице, приняв осанку Мишки, и ждал с замиранием сердца.
Ждал минут пять и вдруг услышал визгливый голос своей дамы:
– Вот он, Мишка-то! Иди к ему! Говорит, дело есть!
Я взглянул боком.
Огромный, рыжий, как медведь, растрепанный, на босу ногу и в одной холщовой рубахе, Сашка стоял на пороге крыльца в нерешительности.
Я сделал вид, будто не вижу его, а моя красавица тащила его за руку.
– Иди, што ли! – кричала она. – Эй, Мишка!
Я обернулся и медленно двинулся, кивая головой – с завязанным лицом, в надвинутом картузе. Зная, что Мишка должен прятаться, Перфильев не мог увидеть сразу обман и, поддавшись на мою хитрость, пошел мне навстречу, но я не дал ему подойти.
Опытные помощники, едва он отодвинулся от двери, отрезали ему отступление и шли за его спиною.
Я махнул, и в то же мгновенье четыре сильные руки схватили Сашку.
Он заревел, как зверь, и рванулся, но его снова схватили мои силачи и поволокли со двора.
– Ну, вот и встретились! – сказал я Сашке.
Он только сверкнул на меня глазами, а моя красавица, кажется, превратилась в соляной столб. Разинула рот, развела руками и в такой позе застыла. Уходя со двора, я оглянулся, а она все еще стояла столбом.
Привод Перфильева был моим триумфом.
Александр Перфильев запирался недолго и после нескольких очных ставок покаялся во всех преступлениях.
«Награждая, поощряет»[18]
Путилин уже в начале своей карьеры сыщика пользовался возможностями оперативного гардероба; работая по делу шайки разбойников-душителей, он мастерски перевоплощался. Актерское мастерство помогло Ивану Дмитриевичу напасть на след банды, внедриться в нее, установить состав и преступные замыслы группы, а впоследствии ликвидировать шайку, арестовав ее членов и изобличив их в совершенных преступлениях. Благодаря этой победе он был удостоен своего первого ордена.
Приказ Санкт-Петербургского обер-полицмейстера по Санкт-Петербургской полиции № 314 от 31 декабря 1857 года сообщал: «Высочайшая награда. Государь Император, при доведении до сведения Его Величества об отличиях, оказанных чинами здешней Полиции при поимке воров и убийц, Всемилостивейше соизволил пожаловать: Стряпчему Полицейских Дел Московской части, Титулярному Советнику Келчевскому орден Св. Анны 3 ст. и Старшему Помощнику Квартального Надзирателя Губернскому Секретарю Путилину орден Св. Станислава 3-й ст.; Приставам же Следственных Дел Коллежскому Советнику Прачу и Коллежскому Асессору Сергееву Высочайше повелено объявить Монаршее благоволение.
О таковой Монаршей милости, сообщенной мне в предложении Господина С.-Петербургского Военного Генерал-губернатора, от 30-го сего Декабря, за № 15728, делаю известным по С.-Петербургской Полиции.
Подписал:
С.-Петербургский Обер-Полициймейстер,
Свиты Его Величества
Генерал-Майор Граф Шувалов»[19].
Работая по своим первым делам, Путилин в своем арсенале использует многие оперативно-розыскные мероприятия, известные сейчас по следующим терминам: опрос граждан, наведение справок, сбор образцов для сравнительного исследования, исследование предметов и документов, наблюдение, отождествление личности, обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств. Особо надо отметить, что Иван Дмитриевич становится мастером оперативного внедрения и оперативного эксперимента, то есть мероприятия, целью которого является создание обстановки и условий, вынуждающих лицо, скрытно занимающееся противоправной деятельностью, проявить свои намерения, и в этой ситуации осуществляется документирование преступных действий упомянутого лица, его задержание и изобличение.
Путилин всю свою жизнь провел в атмосфере глубочайших тайн, что, конечно, было связано с его профессиональной деятельностью. Возможно, отдельные факты его биографии останутся за рамками книги, но она даст представление о его работе в полиции.
В служении закону Иван Дмитриевич своим происхождением, качеством образования и выдающимися профессиональными результатами опроверг лозунг западных криминалистов о том, что побороть преступника может только преступник. Путилин сам описал, как шла борьба с правонарушителями, и рассказал о наиболее примечательных ее эпизодах: раскрытии дел шайки разбойников-душителей, солдата-убийцы, дезертира, а также поимка убийцы князя Людвига фон Аренберга, австрийского военного агента, принесшая сыщику известность во всей Европе. Он готовил розыскные материалы к суду над Чернышевским и Шелгуновым, но пока все эти громкие дела ждали его в будущем.
А сейчас карьера Путилина стремительно пошла вверх, но каким самоотверженным трудом это достигалось, с каким риском для жизни и здоровья приходилось работать, далее расскажет сухой язык официальных документов, однако даже этого будет более чем достаточно.
3 февраля 1858 года за содействие приставу исполнительных дел майору Сербиновичу при поимке трех грабителей Ивану Дмитриевичу объявлена высочайшая благодарность; 23 февраля 1858 года ему поручено исправление должности квартального надзирателя.
28 июля 1858 года приказом № 165 Санкт-Петербургского обер-полицмейстера свиты Его Величества генерал-майора графа Шувалова по Санкт-Петербургской полиции губернский секретарь Путилин утвержден в должности квартального надзирателя 3-го квартала 3-й Адмиралтейской части.
В благородном деле сыска он – уже состоявшийся профессионал. Руководство городской полиции поручает ему самые громкие дела, и он их успешно раскрывает. Поощрения также следуют одно за другим.
18
Девиз императорского и царского ордена Святого Станислава.
19
ЦГИА СПб. Ф. 569. Оп. 27. Д. 1030. Л. 27.