Страница 37 из 128
Зрители застыли, прямо как герцог со стражей, когда я рассказала им про единорогов. И было от чего.
Днём, пройдясь по городу, я поняла две вещи: во-первых, победить герцога невозможно, если он танцует хоть вполовину лучше, чем местные; во-вторых, их танцы основываются на балетной школе. Я бы никогда не смогла повторить все эти фуэте и рондо, и пробовать бы не стала. Даже то, что я приняла раньше за бразильское самбо, было по сути тем же балетом. Это моё восприятие сыграло шутку: издалека мне показалось то, что было привычнее.
Не могла я и забыть, что не была прекрасным танцором. Прекрасным – нет, в лучшем случае сносным. Конечно, как и мои подруги, я посещала танцевальную школу – месяц или два, потом запал кончился. Но тогда я думала: не стану же на дискотеке или в клубе стоять у стенки и смотреть, как другие развлекаются? Хотелось уметь двигаться. Бальные танцы, понятное дело, меня не волновали (да и с партнёрами на них напряжёнка), зато кое-как (смотря с чем сравнить, подруги и того не могли) получалась латина.
... о которой в этом городе, а может, и в этом мире даже не слыхивали. Показать им что-то новенькое, что не с чем сравнить (кто же будет сравнивать вальс и бачату?), удивить, поразить, - это был мой единственный шанс.
Я осталась в коротком платье с расклешённой, пышной юбкой, еле-еле прикрывающей колени. В последних лучах заходящего солнца платье сверкнула так ярко, словно золотом меня облило. Я улыбнулась и тряхнула волосами, в которых красовалась огромная жёлтая лилия. В цветке зазвенел бубенчик, и в унисон ему звякнули браслеты, когда я подняла руки. Точно так же поднял лапы кот, и его браслеты тоже зазвенели. Надо ли говорить, что Вильгельм был в том же платье, что и я?
Ну что ж, поехали!
Музыканты заиграли ламбаду – до этого я битый час потратила, чтобы объяснить им мелодию. В исполнении скрипки и флейты она звучала как-то не так, но выбирать не приходилось.
Я посмотрела на изумлённых зрителей, почувствовала себя на седьмом небе от счастья, хлопнула в ладоши, зазвенев браслетами. И сделала первый шаг.
Во время репетиции Вильгельм на своё кошачьем пытался объяснить мне, что вот так танцевать неприлично, как и носить короткую юбку. Я понимала: риск есть, но придётся на него пойти. Кто не рискует, как известно, не пьёт шампанского. А я планировала сегодня напиться!
Шаг вперёд, шаг назад, ча-ча-ча, поворот, шаг вперёд, шаг назад, ча-ча-ча… Вильгельм с его прекрасной реакцией повторял всё в точности, и синхрон у нас получался отличный! А уж как это смешно должно было выглядеть со стороны…
Ко второй половине танца под музыку подтанцовывала вся площадь, а когда я вспомнила про тряску бёдрами, а за ними – про взмахи волосами… Мамочки, зрители взорвались аплодисментами!
«Танцуешь ты, Вика, средне, зато с душой», - говорил мне когда-то учитель, и он был совершенно прав. Душа у меня широкая! И я всю её вложила в этот танец.
Когда площадь стала скандировать, перекрикивая музыку: «Виктория! Виктория! Виктория!», воодушевился даже Вильгельм. Я всегда знала, что в этом коте есть скрытые таланты, но что он так классно умеет бёдрами двигать… Вау!
Закончили мы искромётной импровизацией, и это было так, будто в нас вселился один и тот же бес, и он так зажёг танцпол, что запахло жареным! Честное слово, мне никогда ещё не было так весело, так легко, так просто, и ни один партнёр так не понимал мои мысли, как этот надменный гнусный кот – словно читал их. Впрочем, с партнёрами мне обычно не везло.
Когда мы закончили, я еле успела поднять Вильгельма: нас подхватили на руки и принялись качать. «Виктория! Виктория! Виктория!»
О-о-о, это был экстаз!
- И Вильгельм! – пыталась докричаться до них я, но меня не слышали.
Тишина настала, только когда меня донесли и поставили к герцогу на сцену, уже совершенно обычную, без иллюзии звёздного неба.
- Ну что? Отдадите моего телохранителя? – выдохнула я.
Глядя на меня, как на чудо света, герцог пробормотал:
- О да… - А потом бухнулся передо мной на одно колено и выпалил: - Виктория! Будьте моей женой!
Зрители слаженно ахнули.
А мне впервые стало страшно.
- Я-а-а… вообще-то… здесь только за ним, - я ткнула пальцем в Стивена, который выглядел не менее обалдевшим, чем горожане. – И…
А у герцога в глазах читалось: «Богиня!», когда он выдохнул:
- Прошу!
- Э-э-э…
- Скажи «да»! Скажи «да»! Скажи «да»! – тут же взорвалась площадь.
Не-е-ет!
Но, чёрт возьми, красивый, богатый, ещё и герцог (почти принц, а?), изумрудов вон у него сколько. И танцует как! Когда такой вот человек сам делает тебе предложение, даже умоляет, отказать очень сложно. Нет, сразу замуж, конечно, я не пойду, но, может, дать ему шанс? Не каждый день передо мной на колени падают. Да ещё и такие мужчины!
- Скажи «да»! Скажи «да»! Скажи «да»!
Я заглянула в яркие умоляющие глаза герцога… И кивнула на его партнёршу, которая теперь стыдливо стояла в сторонке:
- А она?
- Сестра! - подсказала мне толпа.
Ну, если сестра, то, может быть…
- Мьа-а-а-а! – на сцену вылез, точнее упал с моих рук кот. – Йа-а-а-а-а!
Площадь снова замерла. А Вильгельм, стоя на задних лапах, всё ещё в платье, принялся махать передними, словно грозился выцарапать герцогу глаза.