Оберег для невидимки

И я, потерявшаяся в своих мечтаниях, сказочных грезах, забыв обо всем на свете, уже готова была согласиться, принять предложение оберега, как внезапно субстанция как живая выплюнула меня на нескошенный луг с высокой травой. Или я сошла с ума, или отчетливо услышала смачный звук, сопровождающий это действо.

 

Ромашка – желто-белым ковром стелется, куда ни кинь глаз! Ни конца ни края этой солнечной роскоши!

Зачем я здесь? Растерянно оглядываюсь в поисках ответа.

– Догоняй! – Звонкий детский голос нарушает идиллию покоя на поле под голубым небом с пушистыми облаками.

Захлебнулся жаворонок в вышине, метнулся в сторону. Малыш в белой рубашонке бежит – одна темная головенка торчит над высокими стеблями цветов. За ним, подобрав длинную юбку, несется… несусь я! Раскрасневшаяся, растрепанная, счастливая!

– Я больше не могу! – кричу вдогонку мальчугану и, тяжело дыша, падаю звездой в мягкие травы.

Большая серая птица пролетает над той Анной, устремляясь за пацаненком.

– Р-рич, Р-рич! Нюр-рка капитулир-ровала! Нюр-рка капитулир-ровала! Дер-ржи Р-ромку!

Мое сердце забилось, заколотилось как сумасшедшее. Рихард живой? Но как? Как такое возможно?!

Вздрогнула от неожиданности, когда за спиной всхрапнула лошадь. Это же Ахалаш!

– Орест, следи за ним! – кричит всадник вслед попугаю, преследовавшему ребенка.

– Я здесь! Не затопчите меня своими копытами! – немного испуганно орет другая Аннушка из своего укрытия и, вскинув руку, машет, вырисовывая кистью круговые «пируэты».

А я во все глаза смотрю на Морана и не могу поверить в то, что вижу. Пораженная, изумленная, боюсь даже громко подумать об очевидном.

Мужчина молча спрыгивает с коня и со словами: «Дружочек, карауль!» ныряет рыбкой к женщине. Цветы скрывают пару от моего взора. Заливистый смех – той девчонки из другого мира – разносится по округе.

Семья. У нас семья. И этот темноволосый карапуз со звонким голосом – наш сын?..

 

Перед глазами все закружилось, враз стирая видение безмятежного иллюзорного будущего.

Застонала, приподнимая тяжелую, как чугун, голову. Отползла задом к ограждению беседки, откинулась на решетчатую стенку из тонких реек. В ушах затихал шум, словно волны при отливе медленно покидали берег, шурша галькой. Взгляд прояснялся. Сняла с шеи оберег.

– Выбор, говоришь? – Усмехнулась зло. – Жестоко, не находите, мистер Таурон?

С ненавистью сжала в кулаке артефакт.

Аста, Аста, какое же чудовище ты создала! Монстра, что играет судьбами людей и ставит их перед выбором. Трудным. Мучительным. Сколько же можно испытывать своего владельца на прочность? Неужели я не заслужила твоего доверия, подлый кусок металла?!

Вернуться в прошлое или… Или спасти Рихарда. Третьего не дано. Такая вот непростая дилемма.

– Ты безнравственная дрянь! – С яростным шипением швырнула от себя таурон. Рывком поднялась и пошатнулась, слабость еще не покинула тело. – Ненавижу, гад! – Каблук с силой опустился на оберег. – Это нечестно! Ненавижу! Ненавижу!..

Каждое слово сопровождалось жесткой экзекуцией магической вещицы. Как же удачно я выскочила на улицу в туфлях на маленьком толстом каблучке! И сейчас он остервенело втаптывал, вбивал, вколачивал артефакт в мокрый от дождя деревянный пол садовой беседки.

Выдохлась и поникла, склонившись вялым мокрым чучелом над невозмутимо поблескивающим кругляшом на кожаном шнурке. Казалось, ни царапинки, ни выбоинки, ни скола на нем! Удивительная живучесть ведьмовского изобретения!

Подумалось отстраненно: за такое отношение к вещи можно ведь её благосклонности лишиться! И тогда…

– Господи, что же я делаю? – выдохнула пораженно и подняла оберег, когда мысль наконец дошла до меня. – Извини меня, родненький. Прости дуру психованную, не держи зла... – Я, наверное, окончательно свихнулась, потому что шептала слова прощения, гладила, баюкала оберег, и меня ничуть не трогало, что выглядело это более чем странно. И тут случилось такое, от чего просто обмерла от ужаса. – Ой, мамочки!..

Артефакт в моих руках взял и развалился на части!

Точнее сказать, расслоился. Словно когда-то склеенные монетки отвалились друг от друга, и теперь две детальки таурона висели на одном шнурке.

Рядом захлопали крылья. Бейл Орест влетел в беседку, вынырнув из-за стены дождя, и опустился напротив. Мокрый, хоть отжимай! Вперевалочку проковылял ближе. Заурчал гортанно, склонив голову набок, рассматривая результат нервного срыва «пр-ришлой» в её ладонях.

– Перри, это как это? Я же… а он… взял и… – Сглотнула вязкую слюну и выдавила хрипло: – Что же теперь будет?

– Швар-ртуйся, пр-риплыли.

 

 

___________________________

 *  «В горнице» – слова: Н. Рубцов, музыка: А. Морозов.