Путь Дракона

– Пойдемте.

Мы снова спустились в бэйсмент. Павел достал ключ и отпер дверь напротив той, через которую мы вошли из гаража. Мы оказались в достаточно обширном помещении с небольшими сводчатыми окнами на уровне земли. Большая часть этого помещения была занята столами, заставленными ретортами, колбами, пробирками и тому подобным инструментом. На полках над столами стояли банки с какими-то разноцветными субстанциями. Наличествовали также два огромных холодильника и камин, переделанный под какую-то достаточно специфическую вещь. Больше источников огня (за исключением нескольких спиртовок) я не обнаружил, что меня слегка удивило. Павел как будто прочитал мои мысли:

– Я следую во многом современному французскому алхимику Роже Каро, известному также под индийским псевдонимом Камала Джняна. Он учит, что огонь нужен адепту только в двух случаях: восстановлении минерала и производстве соли, во-первых, и осуществлении трансмутации, во-вторых. Во всех остальных случаях огонь опасен и вреден. Китайцы, кстати, предупреждают о том же: неправильное использование огня (хо хоу) пересушивает и губит эликсир, выжигая из него жизненную энергию. А для редких случаев, когда нагревание нужно, у меня есть печь (жест рукой в сторону бывшего камина) и спиртовки. Вот смотрите (он снял с полки две банки с плотно притертыми крышками), это истинная киноварь, «дань ша» даосов, вермиллион западных адептов.

С этими словами Павел указал на красный порошок в первой банке, равно как и на лежащий на этом порошке камень с красноватыми прожилками, видимо, это был кусок содержащей природную киноварь породы.

– А вот это то, что обычно называют киноварью и что безнадежно испорчено огнем и промышленной обработкой.

Субстанция в другой банке казалась какой-то мертвенной и искусственной по сравнению с почти тем же самым из другой банки.

– А вот здесь вы можете увидеть нечто гораздо более интересное.

Павел открыл холодильник и достал из него нечто завернутое во влажную ткань. Когда Павел развернул эту ткань, я увидел нечто, напоминающее обычный булыжник. Я с недоумением посмотрел на Павла.

– Хм… Если вы расскажете про это ботанику или геологу, он скажет, что вы начитались детских сказочек. И тем не менее оно существует, это странное существо. Даосы называют его «желтое дитя из камня». У меня таких камня три, и найдены они отнюдь не в Китае, а у нас на Алтае. Смотрите!

Он достал с полки кувшин, положил камень на стол, на минуту замешкался, принес с другого стола небольшой топорик и, размахнувшись, ударил по камню. Произошло нечто невообразимое. Камень разлетелся пополам, а из него вывалились какие-то странные образования, красно-желтого цвета, напоминающие яичные желтки, но побольше размером.

– Быстрее сюда, – закричал Павел, – помогите, пожалуйста!

Когда я подошел, Павел занимался тем, что буквально выжимал эти желтки в кувшин, выбрасывая оставшуюся шкурку в ведро для отбросов. Мне он велел заниматься тем же самым.

– И побыстрее, – добавил он.

И все-таки я не успел: желтки становились все тверже и тверже, жидкости в них все меньше, а последние и вообще окаменели.

– Ладно, ничего страшного. Твердые потом надо будет растереть в порошок и принимать так, – успокоил меня Павел. – Жидкости все равно порядочно, грамм триста набралось.

Он снял с полки две небольшие чашечки типа кофейных и разлил по ним жидкость, выжатую из «желтков».

– Пейте, не пожалеете!

Я выпил свою порцию. Приятная на вкус свежая вода с легким грибным привкусом. Но не успел я поставить пустую чашку на блюдце, как сок начал действовать: полностью исчезло чувство жажды и голода, перестала побаливать голова, по всему телу разлилось тепло. На душу снизошли покой и удовлетворение.

– Теперь дня два можете ничего не есть, будете и так сыты. А оздоровились вы лучше, чем если бы год ели витамины «Центрум» и пили «иммунал» или что-нибудь в этом роде. Думаю, что никакими простудами и гриппами вы года три болеть не будете.

Я стал благодарить хозяина, он отмахнулся от меня.

– Да что там… Мне самому было интересно попробовать. Пойдемте, я вам еще кое-что интересное покажу.

Я последовал за алхимиком.

Он подошел к небольшому столику, на котором стояло нечто задрапированное черной тканью. Павел снял эти покровы, и я увидел что-то вроде очень большого аквариума, нет, скорее, террариума. Павел включил подсветку. Террариум представлял собой имитацию, как я понял, пещеры. У ее дальней стенки был установлен высокий камень, на котором рос гриб каких-то совершенно фантастических очертаний, даже на китайских картинах такого не увидишь. Корявый, с какими-то немыслимыми изгибами и завитками… Прямо под грибом на дне террариума стояло небольшое блюдечко, в котором виднелось буквально несколько капель какой-то желтоватой жидкости. Я снова посмотрел на гриб, на его шляпке медленно формировалась желтая капля.

– Медовый гриб, – сказал Павел, – науке неизвестен, но даосами был описан около двух тысячелетий тому назад. Ему цены нет, достал с огромным трудом, на том же Алтае. Если бы китайские алхимические тексты были лучше известны, не довезли бы его до меня, киллеры бы за ними охотились и мафия бы шла по следу, наступая на пятки. Истечения медового гриба – сильнейшее гериатрическое средство и макробиотик.

Правда, надо получить определенное количество его «меда», а он чрезвычайно медлителен, в домашних условиях еще более, чем в природе. Одна капля в неделю, не чаще. Да и то хорошо, если не раз в десять дней… А надо хотя бы миллилитров пятьдесят… Думаю немного поэкспериментировать с этим растением. – С этими словами Павел отключил подсветку и вновь окутал обиталище медового гриба черной материей.

Я был просто потрясен. Между тем Павел стал показывать мне свои реторты, тигли, наборы химикалий и прочие параферналии. Тут я начал немного скучать. Тогда Павел отпер своим ключом небольшую дверь в конце лаборатории, и мы вошли в маленькую комнатку, на стенах которой висели китайские рисунки, представляющие собой схемы энергетических каналов микрокосма и образцы каллиграфии с текстами даосского характера (вроде «Тигр рыкает на высокой горе, дракон свистит в бездонном океане. Энергия-ци следует за волевым импульсом-и, три цветка растворяются в Пустоте»). На полу был разложен коврик, на нем подушка для медитации. Перед ковриком на низеньком столике курильница-треножник. У двери небольшой алтарик с образами Трех Чистых, перед ними стоят три незажженных курительных свечки.

– Вот тут-то я и практикую «внутреннюю алхимию». Помните, я говорил вам, что внешнее и внутреннее надо практиковать вместе?

– Да, помню.

– Вот вам как раз и пример такого сочетания. Я это место называю «чистой комнатой», «цин ши» по-китайски. – Павел улыбнулся.

После «чистой комнаты» мы снова поднялись наверх, и Павел стал готовить чай («желтый китайский, очень хороший»). После каменных желтков никакого чая не хотелось, но из вежливости я отказываться не стал. За чаем Павел больше молчал, насупившись и уйдя в какие-то свои мысли, что с ним, как я уже понял, бывало достаточно часто, и обижаться на это не следовало. Я мелкими глотками пил отличный желтый китайский чай, имевший, как это характерно для действительно дорогих сортов китайского чая, какой-то рыбный привкус и чуть-чуть отдававший болотной тиной. Но для любителя то, что надо. Японские сорта еще специфичнее, по вкусу вообще какой-то бульон напоминают. Но ценители восхищаются… Я не восхищался, но пил не без удовольствия.

Наконец я решил прервать молчание и попросил Павла поподробнее рассказать о проекте, «а то ведь я только в самых общих чертах…» На что получил ответ: – Ну, это вы вначале у Богословского санкцию получите. Я же давал ему слово, что никому, даже самому доверенному лицу без его санкции рассказывать не буду.

Пришлось удовлетвориться этим ответом. Тогда я завел разговор про Турцию.

– А… Турция… Это была идея Богословского – поехать в Турцию, но не в Анталию загорать и даже не в Стамбул Святую Софию смотреть, а в места более специфические – гробница Джалал ад-Дина Руми в Конье, места, связанные с Саббатаем Цеви (тут я навострил уши) в Измире. Ну гробницу Руми мы посетили и даже дервишей видели, а с Саббатаем Цеви хуже вышло. Приехали мы в Измир, который Александр все время по-гречески продолжал Смирной называть. Ничего там нет, про Саббатая Цеви вообще никто ничего не слышал. С трудом уже поздно вечером нашли старую синагогу. Райончик, я вам скажу, еще тот… Евреев никаких нет, все давно в Израиль уехали. Вокруг сплошные не то беженцы, не то нелегальные иммигранты из арабских стран, не то просто какие-то криминальные элементы. Если бы не Аглая, я бы сразу оттуда смылся. Но она железная женщина. Синагога заперта, стучим, шумим, появляется полицейский, говорит по-английски. Про Саббатая Цеви, конечно, никогда и слыхом не слыхивал. Евреи, говорит, здесь иногда по субботам появляются, а сейчас по домам сидят. И вообще, говорит, валили бы вы все отсюда, пока вас кто-нибудь не прирезал. Мы вняли его профессиональному предостережению и свалили. А на следующий день и вообще Измир покинули. Посмотрели еще античные памятники и через Стамбул вернулись домой. Вот так и съездили… Да, вы, кстати, не хотите ли Богословскому позвонить, договориться насчет воскресенья?