Куда уходит детство

– Видали, какой лоб сидит? – кивнул в его сторону Симак, и Ванька с Васькой уважительно поглядели в сторону парня. – Это Валька Пудов, второгодник. Он уже в седьмом или в восьмом классе должен учиться.

– Ты-то почём знаешь? – недоверчив как всегда Вовка Косырев.

– Пудилу все знают. Держись теперь, мелкота, – насмешливо захихикал Симак и пересел от них поближе к авторитету. Тот одобрительно кивнул ему.

В это время в класс вошла строгая, но красивая учительница. Она подошла к столу и оглядела всех, словно сфотографировала. Класс тут же отреагировал, затихнув, даже Пудов загасил папиросу.

– Я ваш классный руководитель, буду вести уроки английского языка. Зовут меня Любовь Андреевна. С вами познакомимся по ходу дела. Все вынули учебники, открыли тетради, приготовили ручки.

Она подошла к доске, и стала быстро и энергично писать буквы на английском языке, стуча мелом:

– Эй, би, си, джи … Прошу записывать и запоминать. Теперь вы ученики пятого класса, предметов много, учителя разные, нянчиться я с вами не буду, – она метнула взгляд в сторону камчатки. Пудов затих в ожидании.

– Пудов, ещё раз учую дым в классе, на свои уроки не допущу. Так и знай.

– Я не курю, Любовь Андреевна, – обиженно забасил Пудов.

– А теперь всех попрошу сесть попарно. Никаких мальчишников, взяли в руки портфели, тетради, и за столом мальчик с девочкой, как положено, – не обращая больше на него внимания, стала рассаживать своих новых учеников Любовь Андреевна. – Кто с кем хочет, я не возражаю.

Ванька с Васькой уныло переглянулись, и Васька пересел за второй стол к одиноко сидевшей новенькой. Та сразу оживилась.

– Лучше бы я в прежней школе остался, там ребята вместе сидят, – оглянулся на друга Васька, тот был занят поисками напарницы и Васька стал устраиваться на новом месте, поглядывая на новенькую.

Ванька хотел, было, пересесть по привычке к Тане Журавлёвой, но его место уже занял Витя Марков.

Ванька увидел, как обрадовалась Журавлёва, тут же позабыв про него, но не успел обидеться, так как рядом с ним села сама Люда Архангельская.

Строго посмотрев на нового соседа, она улыбнулась, и Ванька ответил тем же. Он всегда мечтал об этом, и вдруг его мечта сбылась – они сидят рядом.

– Не буду я с этой девчонкой сидеть! – воспротивился на весь класс Симаков, когда учительница посадила рядом с ним высокую худую девочку в очках, но под неумолимым взглядом нового классного руководителя сник, осознав, что про жизнь в начальной школе пора забыть.

Наконец, все разместились, Любовь Андреевна снова подошла к доске, и снова словно сфотографировала всех. Класс замер.

– Продолжим урок. Смотрите внимательно на мой рот и повторяйте: уан, туу, срии…

Класс хором пытался повторять, копируя движения губ учительницы, Пудов с Симаковым заржали, было, поняв буквально произношение цифры три по-английски, но класс не поддержал, и они тоже стали повторять вместе со всеми труднопроизносимые звуки…

Ванька с Васькой шли по улице, оглядываясь на двухэтажное здание своей новой школы. Симак отстал от них, пристроившись вместе с Вовкой Косыревым в компанию к Пудову, который вальяжно шествовал позади, покуривая в открытую на правах почти взрослого.

– Здесь библиотека классная, почитаем ужо, – Васька недовольно покосился на новообразовавшуюся компанию, догонявшую их с Ванькой.

– Теперь не до чтения будет, уроков назадавали, кошмар! – Ванька толкнул локтем обгонявшего их Симака, и тот чуть не упал. Однако совсем не обиделся, он был захвачен новой идеей.

– Слушай сюда, Пуд дело предлагает, вечерком рванём, если в штаны не наложите, – захохотал он, угодливо поглядывая на старшего приятеля. Тот снисходительно поглядел на мелюзгу:

– Пацанва, имеется сад, который ломится от лишних яблок. Надо будет его обчистить. Вы как, участвуете?

Пацанва молча закивала, выражая согласие. Отказаться равносильно признанию в трусости. Ванька с Васькой прибавили шагу, чтобы не отстать от своих новых подельников.

– Вот и лады, мне сюда, – Пудов пошёл по Кировской улице к своему дому. Не оглядываясь, помахал рукой на прощанье: – до вечера, братки.

Друзья-приятели с уважением поглядели ему вслед и побежали дальше.

Остановились возле Ванькиного дома. Они были взволнованы от предстоящего дела, но виду друг перед другом не подавали.

– Может, на велике твоём погоняем? – скорее для отвода глаз предложил Вовка Косырев, Ванька отмахнулся:

– Нет, пойду уроки учить. Когда встречаемся-то?

– Как тока угомонятся все на огородах, тогда и рванём. Пуд будет ждать нас у Киевского спуска, внизу, – сообщил Симак. Все вздохнули, переживая предстоящее событие каждый по-своему, и разбежались.

На опустевших пашнях было раздолье: дымили костры из собранной в кучи усохшей ботвы, прыгали птицы в поисках корма, возле одного из костров собрались «налётчики», нетерпеливо ожидая, пока не разойдутся эти чересчур трудолюбивые взрослые.

Наконец, огороды опустели. Панька попытался незаметно сбежать, но получил подзатыльник от Симака и успокоился. Компания побежала к месту сбора, и ещё издали все увидели долговязую фигуру главного зачинщика.

Отбросив в сторону окурок, Пудов придирчиво оглядел свою команду и, увидев на лицах готовность номер один, молча повёл всех к одному ему известному дому. И вот они на месте.

За высоким забором стояли усыпанные плодами яблони, словно ожидая, когда же их обтрясут? Отогнув доску, Пудов пустил Паньку на разведку:

– Слазий, позырь там по сторонам, нет ли кого? – шёпотом приказал он.

Ни жив ни мёртв от страха, Панька пролез в щель и подбежал к одной из яблонь, озираясь. Вроде бы никого. Он махнул рукой, и тогда все полезли кто через забор, кто в щель, словно на штурм крепости.

Подбежав к деревьям, стали лихорадочно собирать яблоки, набивая ими карманы, накидывая за пазухи, в руках у Симака была кошёлка, а Пудов сноровисто наполнял бездонный мешок.

Работа спорилась, и мальчишки повеселели, чувствуя её окончание.

Загомонили. Симак подбежал к особо усыпанному яблоками дереву и, обнаглев, затряс его изо всех сил; на землю просыпался град из крупных плодов.

Все бросились собирать, забыв про осторожность.

– Ты чо, офанарел? – прошипел Пудов, отвешивая затрещину самовольнику: – Хозяева могут увидеть, тогда прибегут и всем нам хана.

– Не боись, паря, не увидят, – Симак в запале наполнял кошёлку.

Пудов поднял мешок с яблоками и, прислушавшись, заблаговременно полез через забор. За ним Васька, остальные продолжали своё дело.

– Ах вы, черти, яблоки воровать? Вот я вас сейчас, как огрею! – со стороны дома в сад бежал высокий мужчина с палкой в руках.

Воришки бросились через забор, и Ванька успел быстрее других.

Симак едва увернулся от палки и спрыгнул на тропу; прижимая к груди кошёлку с добычей, понёсся следом за Пудом.

Панька застрял в щели и получил палкой по горбу. Вопя от ужаса и боли, побежал прочь от страшного места, теряя на ходу яблоки.

– Люба, посмотри, это случайно не твои школьники? – мужчина показал на убегавших воришек подошедшей дочери. Та внимательно посмотрела, но увидела лишь последнего из убегавших, Паньку. Понимающе усмехнулась.

Она видела этого паренька, в компании её новых учеников.

– Нет, папа. Это чужаки, свои не будут рядом воровать, – успокоила отца Любовь Андреевна, наблюдая, как тот приколачивает оторванную доску на старое место. Отец покачал головой, не соглашаясь:

– Не скажи. Я вроде узнал одного, из Сандулей.

– Так это ж далеко от нас, папа. И яблок они с земли насобирали, нам меньше хлопот. Правда, одну яблоню обтрясли начисто.

– Заметь, самую лучшую. Жаль, не успел поймать никого. Обсуждая происшествие, отец с дочерью пошли к дому…

Запыхавшись, мальчишки забрались в воронку, и расположились на её пологих склонах. Можно было отдохнуть и обсудить свой лихой набег.