Игрок (ЛП)

Защищаясь, она скрещивает руки на груди, отчего та немного приподнимается. Я не пялюсь, даже не смотрю, потому что так я уступлю, это покажет мой интерес. Этот провокация, но я не собираюсь сдаваться. Никогда не сдаюсь.

— Пожалуйста, мисс Прескотт, скажите мне, насколько любезно ударять одного из наших клиентов коленом. Потому что для меня это враждебное отношение и может привести к немедленному прекращению сотрудничества, но если у тебя есть какое-то еще объяснение, почему удар коленом нашего клиента в пах — любезно, которое я не знаю, я выслушаю.

Спокойно ожидая ее интерпретации дробления мужских орешков, я делаю глоток своего напитка и ставлю его на бедро, пока жду ее ответ, изучая ее яркие карие глаза. Ее длинные ресницы — темные, настоящие, не те фальшивки, которые женщины накладывают на свои веки в наше время. Они обрамляют ее загадочные глаза, пестря золотом в зрачках. Они дразнят, опьяняют, но в отличие от всех остальных, кого я могу прочитать, ее глаза не выдают ее, не говорят правду. Пожалуй, это нерушимый щит, который защищает ее от внешнего мира.

Она прочищает горло и готовит свои рассуждения. Это я должен услышать.

— Понимаете, мистер Сент, — она произносит мое имя. Ее маленький бунт не выводит меня из себя. — Я помогала мистеру Рамосу избежать разочарования в будущем.

— То есть?

— Я довольно понятливая девушка. Могу принять многое, но есть женщины, которые не прощают как я, когда на них нападает мужчина с властью и деньгами. Поэтому, ударяя мистера Рамоса по гениталиям, я давала ему понять, какую реакцию он получит от других женщин в будущем.

— Насколько это любезно? — спрашиваю ее, наслаждаясь ее уморительной попыткой очистить свое имя.

Не спеша, она обдумывает свой ответ, ее глаза все еще стальной фасад.

— Ну, на юге мы верим, что любезность означает взаимопомощь. Поэтому я помогла мистеру Рамосу с его будущими попытками подцепить женскую расу, соответственно это любезность.

Впервые за долгое время мне хочется разрушить свое непроницаемое выражение. Я испытываю соблазн улыбнуться на ее жалкое объяснение. Поэтому вместо того чтобы позволить ей увидеть мою слабину, я отхожу от стола и поворачиваюсь к ней спиной, давая себе время собраться с мыслями.

Дерьмо, такое не случается со мной. По какой-то причине Пенелопа выбивает меня из моей игры. Мне не нравится это, ни на секунду, бл*дь.

Беру себя в руки и разворачиваюсь, выражение моего лица пустое.

— Мисс Прескотт, хоть я и ценю вашу готовностью помочь мистеру Рамосу в его попытках, мы не можем позволить нашему персоналу бить наших клиентов по гениталиям.

Она кивает и что-то в ней перещелкивает. Пенелопа подскакивает с места и начинает ходить туда-сюда по комнате, размахивая руками, пока говорит.

— Так что теперь? Вы просто уволите меня, потому что я не позволила какому-то мужику, что богаче чем царь Мидас, шлепнуть меня по заднице? — Я не реагирую, просто наблюдаю за ней. — Ну, значит вы кучка самодовольных придурковатых женоненавистников, которым больше нечем заняться, кроме как сидеть за кучей экранов, наблюдая, как таких женщин, как я, лапают отвратительные, прыщавые мудаки.

Немного ошеломленный, но все же не показывая это, я подхожу к месту, где она выхаживает и гордо встаю перед ней, нависая над ее миниатюрностью.

— Мисс Прескотт, уверяю, мы не планируем вас увольнять. Мы не позволяем нашим ВИП клиентам нападать на наших сотрудниц. Это неодобрительное поведение.

— Что? — она морщится и недоумение искажает черты ее лица. Она чертовски восхитительна.

— Я привел тебя сюда обсудить это, на самом деле мы не позволяем, чтобы наших клиентов были коленями в пах, но также не позволяем нашим ВИП клиентам проявлять неуважение к нашим сотрудникам. Я хотел, чтобы ты знала о нашей команде безопасности, которая доступна двадцать четыре часа семь дней в неделю. Когда ты обслуживаешь, мы наблюдаем за всем, что происходит в той комнате: от обмана до неадекватного поведения. Когда мы замечаем что-то, то отправляем охранника позаботиться о ситуации. Мы настаиваем, чтобы не наши сотрудники следили за порядком, а наша команда безопасности.

— Ох, — говорит она, глядя в сторону и снова закусывает губу. Эта девушка была бы ужасным игроком в покер.

— Твое препирательство не требовалось. Охранник был на пути, чтобы позаботиться о ситуации, но к сожалению, ты все испортила. Эта встреча не для того, чтобы тебя уволить, а чтобы проинформировать на случай, если подобное произойдет снова. К сожалению для отеля «Парагон», ты отказалась от своей должности. Судя по силе духа, которую ты излучаешь, ты была бы отличной сотрудницей в зале для хайроллеров. Желаем тебе удачи в будущих начинаниях. Я попрошу Брайна проводить тебя до твоего шкафчика и помочь все забрать. Удачи.

На этом я поворачиваюсь спиной и иду к двери, зная, что последует дальше.

Три, два, один...

— Мистер Сент, — зовет она, следуя за мной. Я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней лицом. — Эм, каковы шансы, что я могу отказаться от своего предыдущего решения уволиться?

— Ох? — Я засовываю руки в карманы, наслаждаясь тем, как она нервно переступает с ноги на ногу. — И почему ты хочешь отказаться от своего решения прекратить свое трудоустройство у нас?

Делая глубокий вдох, она сутулится и честно отвечает:

— Мне нужна эта работа больше чем что-либо. Я гордая женщина и не хотела быть уволенной, поэтому решила уйти сама. Возможно, это было поспешное решение с моей стороны. Но теперь, зная, что вы не уволите меня, я бы с удовольствием приняла свою работу назад.

Она достаточно намучилась. Я решаю облегчить все для нее.

— Мы будем счастливы принять вас назад в команду, мисс Прескотт. Но вам нужна практика. Встретимся в зале для хайроллеров завтра в два часа дня. Наденьте свою униформу.

— Спасибо вам, мистер Сент, — говорит она с благодарностью.

Позволяя своей харизме немного показаться, я подмигиваю ей и говорю:

— Ты можешь звать меня Гевин.

Затем ухожу.

Глава 4.

Нелл

— Доброе утро, солнышко, — слишком бодро пропевает Пейдж, мгновенно вызывая у меня желание ударить ее в горло.

Моя лучшая подруга моя полная противоположностью во всем. Она жаворонок, а я ночная сова. Она блондинка, я брюнетка. Она милая, я угрюмая. Она высокая, я низкая...

Вы понимаете. Каким-то образом, несмотря на наши огромные различия, кажется, мы подходим друг другу. Она самая лучшая подруга для меня.

— Слишком рано, — ворчу я, потянувшись к кофейнику, отчаянно нуждаясь в утренней дозе бодрости.

— Долгая ночь? — хихикает Пейдж со своего места у плиты, пока переворачивает идеально круглые блины. Это тоже делает Пейдж самой лучшей соседкой. Девушка умеет готовить так, будто ее жизнь зависит от этого. И она никогда не скрывает своего кулинарного таланта.

Она работает персональным шеф-поваром у знаменитых людей, ведущих богатый образ жизни. Не то чтобы об этом она мечтала, когда закончила кулинарный колледж. Оплата довольно паршивая, у нее есть парочка ужасных историй, которые могут соперничать с моими, когда дело доходит до работы с мудаками, но ее работы есть громадное преимущество.

Остатки еды.

В основном мы питаемся тем, что ее клиенты из высшего общества считают недостойным пережевывать своими жемчужно-белыми винирами.

— Если под долгой, ты имеешь в виду уволиться с работы, а затем сразу умолять вернуть ее, то да, у меня была долгая ночка, — отвечаю я, прежде чем шлепаюсь за стол рядом с ней и делаю большой глоток кофеинового божества.

— Ты уволилась? — кричит она, выпучив встревоженно глазенки.

— Я защищалась. Единственная причина, почему я ушла, — я думала, что меня уволят. Произошло простое недопонимание. Все разрешилось.

— Почему ты решила, что тебя уволят? — спрашивает она, когда разворачивается к блинчикам и делает глоток своего кофе.