Страница 6 из 21
– Так тебе чем-нибудь помочь, Рунвид? – вернулась Асвейг к началу разговора.
Старуха покачала головой, снова берясь за иглу:
– Просто посиди со мной, моя девочка.
И она замерла, глядя, как сплетается в плотное полотно шерстяная нить под рукой колдуньи. А в голове всё крутилось её предостережение: теперь идти на пир к конунгу хотелось ещё меньше.
На следующий день в честь гостя из Скодубрюнне конунг устроил широкий пир. Весь город неустанно гудел о нём, предвкушая. Мужчины Гокстада решали, договорятся ли между собой два правителя, один из которых подмял под себя восточную часть полуострова до самого Вестфольда, а второй – владел огромным куском земель на западных его берегах. Отправятся ли они грядущим летом вместе в поход через море к берегам островных королевств. Нечасто находились смельчаки, что, собрав десяток кораблей, пытались доплыть до тех краёв, о несметных богатствах которых ходило много слухов.
Не все из них возвращались в целости, а другие не находили и части той славы, на которую рассчитывали.
Теперь же всё могло случиться по-другому. Когда объединятся два короля, у каждого из которых много кораблей и верных воинов, готовых броситься с ними в дальний поход. Поговаривали даже, что уже всё решено, а на пиру Фадир Железное Копьё во всеуслышание скажет, быть тому или нет.
И в доме гокстадского лагмана Оттара с утра было как-то суетливо. Уна весь день ходила за Асвейг едва не попятам, следя, чтобы та не ускользнула в последний момент из виду. А то с неё станется сбежать от необходимости вместе с другими девицами из самых уважаемых родов идти на пир в поместье конунга.
К вечеру и вовсе натравила на неё двух рабынь, которые мягко, но настойчиво усадили её в доме и принялись заплетать волосы, прибирать непослушные рыжие пряди в косы, украшенные серебряными кольцами.
– Ты никак пристроить меня куда хочешь? – посмеивалась Асвейг, глядя, как хлопочет Уна над её платьем.
Та только сокрушенно качала головой, продолжая продевать тесьму в шнуровку ярко-синего хангерока. Вот к нему как раз и подошли бы те бусы, что так и не довелось купить накануне.
– Ты смейся-смейся. Постареешь и никому станешь не нужна, – проворчал Кюрри, поправляя только что застегнутый пояс.
Названый брат тоже собирался на пир. Глядишь, поход конунгов станет первым в его жизни. Может, удастся снискать воинской славы и почёта, о котором мечтает каждый муж с самого юного возраста. Вот и Кюрри едва от нетерпения не подпрыгивал. А уж если Оттар решит с конунгом идти, то его точно дома не удержишь.
Асвейг только скривилась на жестокое замечание. И пусть до старости ещё далеко, а всё ж слушать о том лишний раз неприятно.
– А может, оно мне и не надо, – чуть запоздало огрызнулась она на несносного братца.
Тот хмыкнул, косясь на мать. А Уна только руками всплеснула: и так за приёмной дочерью вереница женихов не выстраивается – уж больно странная она на их вкус – а если и у неё самой желания нет кому-то понравиться, так совсем худо. Но упрекать её ни в чем она не стала – закончила платье да помогла надеть. И невольно залюбовалась, когда всё одно к одному сложилось.
И защемило внутри от её поистине материнского взгляда, словно в памяти что-то всколыхнулось. Далеко, за слепой пеленой, похожей на туман, что скрывала прошлое.
– Уж ты сразу-то не беги, если какой достойный воин на тебя благосклонно посмотрит, – всё ж предупредила Уна, поправляя и укладывая по плечам аккуратно причесанные волосы Асвейг. – А будут неподобающе себя вести, зови Оттара или Кюрри. Они вступятся.
– Я помню, – успокоила та её. – Не волнуйся.
Вместе они дошли до поместья конунга: благо дом лагмана стоял от неё совсем недалеко. И раньше случалось Асвейг бывать там когда с Оттаром, а когда и с Уной, которая водила не слишком близкую, но всё же дружбу с женой Фадира. Но чтобы на пиру подносить мёд воинам вместе с другими женщинами – такое случалось впервые.
Длинный дом конунга уже полнился гостями. Они рассаживались у столов вдоль увешанных щитами и оружием стен, между резных колонн согласно своему положению. Самое почётное место – напротив высокого кресла Фадира – нынче предназначалось конунгу Радвальду Белая Кость. Он уже сидел там в окружении своих сыновей, коих оказалось не так много, как представилось со слов Борги. Заметила Асвейг и Ингольва, который расположился неожиданно близко к отцу: по левую его руку. Совсем не похоже, что тот не признаёт его прилюдно. Вон как подле себя держит, как старшего. Впрочем, охранителю, верно, и следует находиться там, где он защитить конунга сможет лучше и быстрее всего.
Другие сыновья Радвальда, похоже, о том вовсе не тревожились и негодования не выказывали. И были они все похожи на отца: кто-то больше, а кто-то меньше. И сразу видно: воины, уже прошедшие через сражения – даже самые юные из них.
Молодые гости с интересом поглядывали на каждую девушку, что входила в дом конунга. Только Ингольв не смотрел, словно те никак его не трогали. Но, как назло, стоило Асвейг пройти мимо к женской части стола, и он поднял взгляд – точно розгой хлестнул. Она сделала вид, что не заметила. Рунвид надо слушать.