Страница 12 из 24
– Одна подруга.
– И что твоя подруга думает, когда ты так долго говоришь по телефону?
Паллина оборачивается и здоровается с только что вошедшими друзьями.
– Ничего не думает. Я же сказал: это просто подруга, – я слышу ее облегченный вздох.
– Слушай, если хочешь, давай встретимся где-нибудь. Можно погулять.
– Есть одна проблема.
– Твоя подруга?
– Нет, мой мотоцикл. Я на мотоцикле.
– Да уж, это и впрямь проблема.
– Боишься?
– Нет, а что, надо бы?
– Нет, – мне нравится эта девушка.
– Проблема в том, что мне нельзя. Мне запрещено по страховке авиакомпании.
Я не знаю, правду ли она говорит. Но это неважно.
– Да уж, если ты совершишь полет с мотоцикла, тебе не заплатят.
– Не хочешь приехать ко мне? Я в отеле «Villa Borghese».
Паллина смотрит на меня и делает знак рукой, как бы говорит: «Боже, сколько же можно болтать?»
– А потом поедем куда-нибудь на такси? Или на это у тебя тоже страховки нет?
Ева смеется:
– Там посмотрим.
Я закрываю телефон.
– Ну наконец-то! Тёрки с женщиной?
– Ты стала любопытной?
Я поднимаюсь и беру счет.
– Ты что, уходишь?
– Да, но сначала заплачу.
Паллина немного разочарована.
– Мы еще увидимся в ближайшие дни или ты сразу уедешь?
– Нет, я остаюсь.
– Дай мне свой телефон, я тебя найду.
– Я не знаю номер на память.
Паллина смотрит на меня и строит смешную рожицу. Она кривит лицо с одной стороны и смотрит сквозь прищур. Она стала симпатичнее, повзрослела. И я очень ее люблю. Но ничего тут не поделаешь. Она мне не верит.
– Ну, давай, я сам тебе позвоню. Или позвони мне домой, я живу у брата. Номер все тот же.
Она успокаивается. Встает и целует меня:
– Чао, Стэп. С приездом.
И идет к своим друзьям.
Мотоцикл заводится с полоборота. Аккумулятор зарядился нормально. Первая передача, вторая, третья. Через минуту я уже под акведуком Корсо Франча. Тут кое-что приходит мне на ум, и я поворачиваю обратно. Такой девушке, как Ева, это должно понравиться. Но, главное, мне это нужно самому. Пять минут спустя. Корсо Франча, пьяцца Эуклиде, аллея Париоли. Дешевые рестораны и машины, припаркованные в два ряда. Элегантные господа, делающие вид, что они оставили машину на стоянке; похоже, это поляки с трудом изъясняющиеся по-итальянски. Дама, едва научившаяся водить автомобиль, пытается сделать некий маневр, чтобы припарковать машину. Ей кажется, что у нее получилось. На самом деле, она полностью перегородила проезд. Ребята и девчонки, вышедшие из бара подышать свежим воздухом, стоят прямо на дороге. Я быстро объезжаю машины, несусь к площади Унгерия. Сворачиваю направо, потом налево, доезжаю до зоопарка. Отель «Вилла Боргезе». Паркую мотоцикл и, с пакетом в руках, иду к дверям.
– Добрый вечер… – Блин! Из головы вылетело. Я же не знаю ее фамилию. – Добрый вечер, – снова говорю я в надежде, что в голову придет какая-нибудь блестящая мысль.
Портье, мужчина лет шестидесяти, добродушный толстяк, приходит мне на помощь:
– Синьорина ждет Вас. Номер двести два, второй этаж.
Мне хочется спросить его, откуда ему известно, что я иду именно к ней. А если я просто хотел узнать, есть ли свободный номер, или еще что-нибудь? Например, просто задать вопрос. Но понимаю, что лучше ничего не говорить.
– Спасибо.
Он смотрит мне вслед. Слегка улыбается, вздыхает, покачивает головой. То ли завидует Еве, то ли вздыхает о прошедшей жизни, полной радостей и приключений. Я поднимаюсь по лестнице. Номер 202. Останавливаюсь перед дверью и стучу.
– Это шампанское? – подходя к двери, спрашивает она насмешливым голосом.
– Нет, пиво.
Открывает дверь.
– Привет, заходи.
Она два раза целует меня в щеки. Двигается она неторопливо, немного по-другому, чем в самолете, – гораздо мягче. Совсем по-другому. Волосы у нее распущены.
– Кроме шуток, хочешь что-нибудь выпить? Я могу заказать снизу.
– Да. Я уже сказал: пива.
– Ну пиво-то есть в холодильнике.
Она указывает на маленький холодильник в противоположном углу номера. Я подхожу к нему и достаю пиво. Оборачиваюсь: она уже сидит на диване. Раскинутые руки лежат на подлокотниках и подушке. Ноги на полу, колени плотно сжаты.
– Я вся на взводе. Ходила по магазинам, как ты мне посоветовал.
– Ну и как?
– Классно. Купила ночную рубашку и чудесный комплект необычного синего цвета, «пастельно-синего», как я его назвала. Тебе нравится такой цвет?
– Очень.
Она улыбается, наклоняется вперед, усаживаясь ровно.
– Хочешь посмотреть, как они на мне сидят?
Она живая, внимательная, веселая. И все время улыбается. Смотрит на меня пристально. Немного лукаво. Наверное, хочет произвести впечатление, показать, какая она изысканная и все такое. Если это вызов, я принимаю его.
– Конечно, хочу.
Она берет пакет. Смотрит на меня, щурится и, развеселившись, уходит. И я знаю, что она хочет услышать.
– Куда ты?
– В ванную. А ты что подумал? – и она закрывает за собой дверь, улыбаясь последней улыбкой из своего арсенала: – Но я скоро вернусь, жди.
Я только допил пиво, как она выходит из ванной. Это она. Ева.
– Ну как я?
На ней прозрачная ночная рубашка, которая обтекает тело как морская волна, такая тонкая, что мне слышится шум моря. Рубашка синевато-коричневого цвета. Пастельно-синего, как она сказала. Волосы причесаны. Даже улыбка, кажется, стала дугой.
– Красивая. Очень. Если это ночная рубашка… то хотелось бы и комплект посмотреть.
Ева смеется. Затем выражение ее лица меняется, и она подходит ко мне профессиональной походкой. Она снова становится стюардессой.
– Вы звонили? Что желаете?
Мне на ум не приходит ничего остроумного, кроме разве что: «Как бы сказала та синьора: «тебя, кнелька»». Но мне кажется, это не то. И я ничего не говорю.
Но она ждет ответа. Подходит вплотную. И мне снова вспоминается песня «Нирваны»: «If she ever comes down now…»
– Ну так что же вы желаете?
– Раствориться в твоей пастели.
Это ей нравится. Ева смеется. Оценила мою шутку. Она решает, что немедленно даст мне в нем раствориться. Целует меня. Потрясающе, спокойно, мягко, долго. Немного играет с моей нижней губой, покусывает ее, слегка захватывает губами. Потом неожиданно отпускает меня. Стараюсь этим воспользоваться.
– Я тебе кое-что привез.
Впрочем, спешить некуда. Посадка не предусмотрена. Во всяком случае, сейчас. Я встаю и беру пакет. Она с удивлением смотрит на меня. Ее соски видны сквозь легкие складки ночной рубашки Но я не хочу терять время. Открываю пакет у нее на глазах.
– Вот это да! Две дольки арбуза!
– Я взял их у одного друга возле моста Милвио. Я не видел его сто лет, и он мне их подарил.
Даю ей одну дольку.
– У него самые лучшие арбузы в Риме.
После твоих, хочется мне добавить. Но эта шутка была бы еще хуже, чем первая. Она грызет арбуз и тут же пальцем снимает капли сока, который ползет у нее по губам, и слизывает его, чтобы не потерять ни капли. Я смеюсь. Да. Спешить некуда. Я надкусываю свой арбуз. Он свежий, сладкий, вкусный, пористый, не мучнистый. Ева все еще ест. С удовольствием. Мы поедаем свои куски с улыбкой, глядя друг на друга. Это становится почти состязанием. У нас в руках остаются розоватые полумесяцы. Мы продолжаем жевать. Сок ползет по подбородку. Она откладывает свою корку на стол и, не вытирая рот, снова меня целует.
– Теперь ты мой арбузик, – она кусает меня за подбородок и облизывает вокруг рта, слегка задерживаясь на моей щетине. Она настроена решительно, ее разбирает желание, ей весело. Она стала настоящей женщиной. – Знаешь, я хотела тебя в самолете и сейчас хочу.
Я не знаю, что ответить. Мне немного странно слышать ее слова. Молча смотрю на нее, она улыбается.
– Впервые в жизни я с пассажиром.
Спокойно вынимаю из кармана телефон. Я подумал о том, что он может невпопад зазвонить, и выключаю звук. Судя по тому, как идут дела, теперь понятно, что это самый лучший подарок, который Паоло мог бы мне преподнести.