Страница 29 из 343
‒ Я была там сегодня с главой подразделения… чуть больше часа назад у нее на той улице в ресторане состоялась встреча с Камски.
Коннор слегка нахмурился, заставив кожу между бровей образовать складку. Его диод горел исправным голубым цветом, но во взгляде можно было прочитать те же сомнения, что и в моей голове.
‒ Ты случайно не знаешь, в каком именно ресторане они встречались?
Едва я открыла рот, как в коридоре послышался звон. Кто-то стоял на пороге, и я, вспомнив о словах Эмильды, искренне надеялась, что это был не курьер в черном комбинезоне из черного фургона. Дверной звонок прозвенел так настойчиво, что мы оба от неожиданности повернули головы на его источник. Коннор, дождавшись второго звонка, уверенной походкой скрылся в темноте коридора. После череды щелчков замка послышалось учтивое бархатное «Добрый вечер, лейтенант» и хриплый, уставший голос:
‒ Добрый. Коматозница вернулась?
‒ Да, Хэнк! ‒ криком ответила за Коннора я. ‒ Коматозница вернулась!
Мужчина вышел из коридора медленно, вразвалочку. Даже того небольшого количества света в коридоре хватало, чтобы разглядеть мешки под его серыми глазами, в которые можно было смело складывать печали, слезы и картошку ‒ весь этот странный набор уместится, еще и место останется. Хэнк облачился в свою привычную коричневую куртку, однако в этот раз из-под распахнутых воротов выглядывала пурпурного цвета рубашка. Коннор обошел полицейского из-за спины.
‒ Как голова, лейтенант? ‒ с театральной деловитостью поинтересовалась я.
‒ Как будто катком переехали, ‒ мужчина сложил руки на груди и устало облокотился о дверной косяк. ‒ Ну а ты? Цветешь и пахнешь, смотрю.
‒ За меня не волнуйтесь, ‒ я пожала плечами, одарив старичка ехидной улыбкой.
‒ Насчет долга…
‒ Нет уж. Даже не начинайте разговор. Это была заведомо нечестная игра, так что с меня будет достаточно, если вы позовете нас на ужин.
Хэнк поднял брови и пожал плечами.
‒ Ты хочешь отравиться? Кулинар из меня, как из тебя принцесса.
‒ Если так боитесь своих собственных шедевров, то хватит и обычной пиццы.
Несколько секунд в комнате слышались смешки. Взаимные издевательства вносили приятную лепту в этот угнетенный вечерними новостями дом. На мгновение я забыла о встрече с Перкинсом, об Эмильде и странном поведении Камски, о катане, что лежала посреди стола. Но вот от внимания лейтенанта она не ушла.
‒ Ну и? ‒ пока Коннор перекидывал с нас взгляд теплых, непонимающих шуток, глаз, офицер кивнул в сторону меча. Его волосы блестели в свете люстры проволокой, местами отдавая видом грязной сахарной ваты. ‒ Я слышал, тебе тут всякие нехорошие личности звонят.
Я медленно перевела саркастичный взор на андроида. Того совершенно не смущало то, что его только что наглым образом сдали с поличным. Рядом с уставшим и сутулившимся Хэнком Коннор в своем костюме смотрелся, как только что выпущенный блестящий автомобиль класса люкс. Хэнк в своем еще полупьяном состоянии походил на ту чертыхающуюся колымагу, которую водил.
‒ Предатель.
‒ А ты не наезжай на ребенка…
‒ Лейтенант, я просил не называть меня ребенком…
‒ … а лучше расскажи, чего им от тебя нужно? ‒ Андерсон продолжал свой допрос, несмотря на негодование оскорбленного Коннора и мою общую потерянность. Обсуждать с ним дела подобного рода не хотелось. Если андроид воспринял новость о Камски спокойно, то этот человек наверняка выжмет меня, как лимон. И вряд ли брызжущая во все стороны кислота его остановит.
‒ Так… ‒ я отвернулась, уставившись на катану, ‒ выполнить одну грязную работу.
‒ Да неужели? ‒ Андерсон говорил спокойно, но с нарочно выделенной иронией. Его терпкий запах мужского парфюма скрывал еще не выветрившийся алкоголь, но и его я чувствовала время от времени. ‒ Легкая, должно быть? Безопасная, а?
‒ Ничего серьезного, ‒ голос Коннора снял с плеч тысячи тонн. Я знала, что он смотрит на меня с неким укором в глазах, мол, «из-за тебя мне пришлось наврать лейтенанту, смотри и страдай от этих знаний». ‒ Всего лишь сопроводить одну личность в другой штат.
Черная сая переливалась матовым приглушенным блеском под прямым ламповых светом. Ее изящные формы вновь напоминали мне о стойкости уверенной осанки «живого»-детектива, но поднимать взгляд и убеждаться в идеальности этих сравнений не хотелось. Андерсон театрально хмыкнул, но продолжать психологическое давление не стал. Еще одна превосходная черта офицера: знает когда заткнуть рот.
‒ И чего вам спокойно не сидится, ‒ подытожил хриплый Андерсон, тут же отлипнув от дверного косяка. ‒ Ладно. Пошли, Коннор. Я еще надеюсь поспать этой ночью.
В голове вновь взыграл отцовский нрав, и я, прищурено улыбаясь, остановила детективов перед выходом в коридор.
‒ Коннор, ‒ андроид замер резко, словно бы встретил ментальную стену. Он, как и его напарник, тут же направил на меня свой взор. ‒ Проследи за здоровьем лейтенанта. Людям в его возрасте опасно бродить по улицам в такое время без валидола.
‒ Да иди ты нахрен! ‒ тут же взъерепенился детектив. Седовласый мужчина указал на Коннора пальцем, метая в сторону андроида искры. ‒ Коннор, не смей.
Напряжение спало, и я почувствовала себя не так паршиво. Каждый час приближал меня к поездке на черном фургоне, и это ожидание сводило с ума и без того перепуганный и уставший мозг. Перспектива встречи с Камски не радовала, она просто ужасала! Руки чесались вытащить проклятый наушник из сумки и буквально криком оповестить о разрыве соглашения, но я держалась. На кону стояло многое. В конце концов, я вытерпела в доме Камски несчастные несколько минут и даже не направила на него дуло пистолета. Вытерплю еще пару дней.
‒ О, ‒ потерянный и тихий звук удивления старика-офицера вывел меня из раздумий. ‒ Здрасти.
Повернув голову, я вдруг ясно представила, кто именно стоит перед детективами, которые уже успели открыть входную дверь. Хэнк оглядывал «гостя» взглядом отчужденности, в то время как Коннор щурился и хмурился с каждой секундой все сильнее. Плащ, что все это время покоился на плечах, был скинут на спинку стула. Выйдя в коридор, я ощутила на себе взгляд сразу трех пар глаз. Те, что смотрели на меня в упор напротив, были самыми неприятными.
Курьер в черном свободном комбинезоне и красной эмблемой на черной кепке был ростом едва ли выше меня. Он точно младенец стоял перед Андерсоном, держа в руках крупную черную коробку без каких-либо номерных или иных отличительных знаков. Посылки подразделения всегда доставлялись из рук в руки, и никогда не имели видимых признаков принадлежности к правительству. В ближайшие полчаса мне предстояло сжечь упаковочный картон и привести в порядок содержимое. Которое, кстати, очень сильно не хотелось брать в руки.
‒ Буду ждать в машине, ‒ раздраженный голос Андерсона подействовал, словно кофеин. Мужчина вытащил нас из состояния анабиоза всего одной фразой, направившись на выход.
Коннор остался стоять на месте. Он смотрел, как я подхожу к совсем еще молодому курьеру, видел, как тот ставит коробку на прихожий столик, как загорается административный блок-наушник в его правом ухе. Кепка была коротковатая, она не скрывала выглядывающих светлых кучеряшек, козырек не прикрывал голубые глаза. Парень мог запросто обернуть себя простыней, нацепить искусственные ангельские крылья и представиться купидоном. Ему бы наверняка поверили, настолько он был миловидным.
‒ Идентифицируйте себя, ‒ курьер произнес это таким грубым голосом, что меня передернуло от резкого несоответствия этой внешности.
Я чувствовала себя неловко. Спиной ощущала суровый механический взгляд, но дискомфорт приносил даже не он. Вновь называть свою серию, свое имя было чем-то неприятным, я бы даже сказала, интимным. Коннор словно наблюдал за постыдным действием, заставляя меня сгорать от смущения. Это чувство уже охватывало меня в ванной, когда андроид бесцеремонно ворвался в душную комнату. Но тогда краска на лице была вызвана позывами тела. Сейчас ‒ позывами совести.