Страница 20 из 343
Я видела, как сменяются эмоции в его глазах. Как бегает взгляд, как быстро моргают ресницы. Как хмурятся брови. Освободив душу от осознанного признания, тело вдруг воспряло в своем желании быть еще ближе, чем есть на самом деле. Было ли это возможно, я не знала. Но четко осознавала, насколько далеко могла пойти.
Некоторое время царила тишина. Визуальный контакт стал куда интимнее, чем те неловкие поцелуи на кожаном диване, но этого мне было мало. Мало было и ему. Андроид отпустил мои руки, и, не отрываясь от взаимного взгляда, медленно теплыми пальцами освободил ворот полотенца. Мохровый персикового цвета лоскут ткани безвольно упал к ногам. Вместе с ним упало и мое самообладание.
Каждая клеточка ощущала его так близко, словно бы он был частью этого трепещущего тела. Салюты взрывались в моей голове, Коннор был центром вселенной, глядя на которого хотелось почувствовать на себе его внимание. Детектив медленно запустил кисти за тонкую шею и прильнул к губам.
Мне хотелось чувствовать его ближе. Еще ближе! Нутро звало вперед, бросало в жар от этих рук, которые совсем недавно были ледяными! Казалось, что земля уходит из под ног, и все внутри заставляло парить где-то в небесах. Я жадно впивалась в его губы, со стонами чувствовала редкие поцелуи на шее, липла к теплому мужскому туловищу все сильнее. В тишине сознания звучали только звуки поцелуев и шорох прижимающихся друг к другу тел. Его язык был настойчивым и жарким, мой ‒ робким, но не менее нетерпеливым. Когда-то мне уже доводилось ощущать нечто подобное. Хмельной семнадцатилетний мозг требовал близости от симпатизирующего мальчишки, что едва перешел порог двадцатилетия. Это было инстинктивное желание, основанное на алкоголе и бушующих гормонах. С Коннором было иначе. Алкоголь давно выветрился из организма, и все его прикосновения к обнаженной коже спины воспринималось резко, как электрические разряды. Не было инстинктов, не было гормонов. Притихший мозг отдал все бразды правления мышечному двигателю, и именно оно сейчас требовало единения с этим невероятным созданием.
Каждый рецептор отзывался на руки андроида. Он изучал все, что было ему доступно: спину, плечи, шея ‒ все пробуждалось от семилетнего сна, заставляя стоны вырываться из грудной клетки. Вряд ли он чувствовал так много, как я. Вряд ли мои руки, блуждающие по его телу, ворошащие темные волосы, направляющие его собственные кисти в нужном направлении все дальше и дальше вызывали в нем такое обилие чувств, как у меня. Но с каждой такой подсказкой он позволял себе все больше. Грудь напрягалась от этих легких поглаживаний, в животе рвалось все на части и снова собиралось по крупицам. Мне хотелось большего. Но большего я не просила.
Не отрываясь от его губ, я утянула Коннора на постель. Холодная ткань точно истинные руки андроида приятно поприветствовала кожу, но тут же была нагрета под воздействием тепла. Идеальная прическа Коннора уже не была такой идеальной. Волосы смотрели в разные стороны, и почему-то этот неряшливый вид приводил меня в восторг. Андроид лежал рядом. Его искусственные вздохи, сущность которых была в бессмысленном прогоне воздуха без последующей обработки, охлаждали кожу на шее, пока мужчина покрывал ее влажными поцелуями. Полумрак, что царил в помещении, не давал мне полностью рассмотреть в этой не спешной суматохе взаимных движений двух тел лицо Коннора, но отчего-то сознание было уверено в том, что андроид находится в том же состоянии, как и я. Туманный, восторженный, возбужденный. Руки рвались вниз, к кожаному ремню с серебряной бляшкой, но я не решалась пойти на такой шаг. Анатомия андроидов, и уж тем более детективов, была покрыта тайной. Любое неверное действие могло прервать этот безупречный контакт. А это то, чего лишаться не хотелось никогда.
Подняв правой рукой лицо андроида, за что услышала упрек лишенной поцелуев кожи на ключице, я посмотрела в карие темные глаза. Где-то внутри переливались линзы, в сумраке было сложно увидеть где кончается радужка и начинается расширенный зрачок. Сердце постепенно унимало свой ритм. Меньше месяца назад я была готова убить Коннора за любое, пусть даже в знак уважения, прикосновение. И вот, я нежусь в его объятиях, в надежде, что эта ночь не закончиться.
‒ Не позволяй никому диктовать, что тебе делать и как строить свою жизнь.
Голос не был моим. Точнее, он принадлежал мне, но при этом был таким хриплым и шелестящим, как будто я провела не один день в безумном крике. Андроид на секунду нахмурился, и только потом понял смысл сказанного. Его губы манили меня в очередном поцелуе, но вдруг проснувшемуся мозгу стало важно получить положительный ответ на эту просьбу. Мне хватало сомнений, которые подкидывал окружающий мир. Не хотелось больше слушать эти же сомнения от центра всей моей жизни. Они были самыми тяжелыми.
‒ Прости, ‒ прошептал андроид. ‒ Не знаю, почему я вдруг поверил ему.
Совсем недавно страстно впивающийся в мои губы Коннор вдруг стал невинным, как будто этих недолгих минут не было. Он убрал упавшие сырые пряди с моего лица, осматривая каждый участок кожи.
‒ Время двадцать четыре минуты третьего. Тебе нужно выспаться.
‒ Не хочу прерывать эту ночь.
‒ У нас их будет еще много, ‒ уверенно возразил Коннор.
Я больше не могла сдерживать себя. Спрятав лицо в обнаженной широкой груди андроида, я позволила ему укрыть меня одеялом. Тело приятно отзывалось на эти движения, оно покрывалось мурашками, но не от прохлады комнатного воздуха, а от тепла прикосновений механических пальцев. Эмильда, Гэвин, Камски с его дурацкими тестами… больше меня ничего не волновало.
‒ Останься здесь, ‒ я сцепила пальцы на запястье андроида, когда тот хотел выбраться из постели.
Мужчина не стал сопротивляться. Он придвинулся ближе к моему укрытому холодным одеялом телу, позволив уложить голову на свою руку. Эти минуты были совершенными. Я смотрела в карие глаза, даже не желая прерывать молчание. Прическа Коннора была уже давно растрепанной, но я все же сделала то, что так давно хотели сделать руки: аккуратно убрала выбившуюся прядь за ухо. Это движение вызвало во мне невероятный восторг, в то время, как андроид вздернул уголками губ.
В голове все еще звучали слова мужчины из песни, которые молитвой повторялись мозгом, как ироничная шутка:
«Так или иначе я найду тебя,
Я заполучу тебя, заполучу тебя…»
========== Эпизод III. Эмильда Рейн. Элайджа Камски. ==========
Комментарий к Эпизод III. Эмильда Рейн. Элайджа Камски.
*белый шум — стационарный шум, спектральные составляющие которого равномерно распределены по всему диапазону задействованных частот. Примерами белого шума является шум близкого водопада.
эпизод получился слегка сумбурный и короткий по сравнению с предыдущими частями. но я внимаю вашим просьбам делать их покороче, и стараюсь из-за всех сил ужиматься в рамки)
спокойствие не бывает вечным, верно? у нас у каждого бывают черные полосы, или же моменты, когда ужасное прошлое не дает покоя. лично у меня так уж точно бывают… наверняка многим из вас было бы интересно узнать, как сложилась бы жизнь города после превозглашения андроидов, как новой расы. Именно такой мир я теперь и стараюсь воссоздать в своей голове.
вновь спасибо вам за отклики и кнопочки “жду продолжения”) это заставляет меня откладывать дела и вымещать фантазии на клавиатуре!)
P.S.: вдохновением для описания костюма послужила данная картинка: https://www.instagram.com/p/BwHs2vUD9Pr/
Искры снопами рассыпались в темноте. Их радужные, но в большей степени красные цвета бликовали в привычной тьме, и каждая такая вспышка была сильнее предыдущей. Я протягивала руки, с восхищением ощущала их россыпи на своей ментальной коже, ловила все больше искр. Золотистые были особенно прекрасными. Каждая такая искра щипала, покалывала, заставляла с восторгом убирать руку и вновь подставлять под искрящийся дождь. Мои сны давно превратились в месиво информации, которую пытался осмыслить пробужденный мозг. Но сегодня все было иначе. Ранее выходящие на тусклый свет бездны и исчезающие во мгле люди, что покинули мир по моей вине, не давали пройти и шагу. Этой ночью их не было. Были только взрывающиеся разноцветные «светлячки».