Викинг

— Ну Глеб, рассказывай, как ты? — ухватил он бывшего одноклассника за руку.

— Да что я. Как ты? — скромно поинтересовался Викинг.

— Я… — и тут «Пихну» завелся. Он токовал долго и самовлюбленно, как все люди, достигшие высот, явно им не предназначенных ввиду скудных способностей, и, которые подспудно чувствуя это, начинают объяснять свой успех каким-то мифическим трудолюбием, забывая о других, куда менее фантастических причинах.

— Ну, а как ты? — вернулся он минут через двадцать к своему первоначальному вопросу.

— Собирался защитить диссертацию, да сейчас нет смысла, — уклончиво ответил Викинг.

— Да-да, время тяжелое, — вроде посочувствовал «Пихну». — Ты сейчас куда?

— Девушка меня ждет, — желая избавиться от неприятного собеседника, соврал Викинг.

«Пихну» поспешил распрощаться. Было видно, что он уже сказал все, что хотел, и тоже не жаждет продолжения встречи. Но свое черное дело бывший одноклассник все-таки сделал. Слишком долго они проторчали у самого входа в здание, и вздумай Викинг нагрянуть в «Золотой ключик», его приметы, скорее всего, стали бы известны следователям.

В следующий раз Викинг посетил «Золотой ключик» через несколько дней. На этот раз ему повезло. В коридоре не было ни одного человека, а единственный легальный работник фирмы увлеченно ковырялся в допотопном дверном замке. По душе Глебу пришлись и размеры окошка для посетителей, в которое можно было протолкнуть средней величины бегемота. Ухватившись за верхнюю перекладину, он мягко проскользнул в окно. Специалист по антикварным замкам все же уловил краем уха смутное шевеление, но Викинг не позволил ему обернуться, одним ударом послав в глубокий нокаут. Звякнули и покатились какие-то шайбочки, болтики, прочие деталюшечки, но поднятый ими шум очень даже вписывался в рамки рабочего процесса по изготовлению замков и ключей.

Викинг пристроил к фанерной перегородке табличку с надписью «Перерыв» и захлопнул ею окошко, на время отгородившись от внешнего мира. Затем он подошел к двери, ведущей в соседнюю комнату, и прислушался. Оттуда доносились негромкие голоса, сопровождаемые характерным звуком перетаскиваемых с места на место коробок. Викинг примерился, чтобы одним лихим ударом снести дверь, но за ней вдруг все стихло. Затем послышалось негромкое постукивание, затем снова тишина и, наконец, чья-то рука ухватилась за дверную ручку с той стороны. Щелкнул замок.

Викинг прижался к стене. Буквально в полуметре от него оказался плотно сбитый парень со средних размеров сумкой в руках. Парень обладал не только замечательной реакцией, но и умением быстро и четко соображать. Заметив навалившееся на стол бесчувственное тело мастера и зацепив взглядом закрытое в разгар рабочего дня окошко, он мигом сообразил, что к чему и, выронив сумку, с криком «атас!» сунул руку в карман, одновременно выискивая взглядом непрошеного визитера. Викинг сбоку вонзил ему носок ноги в живот, после чего рубанул согнувшегося от боли парня ребром ладони по шее. Больше времени он пока уделить ему не мог. Викинг едва успел подставить ногу, чтобы помешать кому-то неизвестному захлопнуть дверь изнутри. Затем он мощно двинул ее плечом, но этого уже не требовалось. Человек за дверью, поняв, что опоздал, не стал тягаться с Викингом в силе.

Глеб буквально ввалился в комнату, едва не налетев на стоящий посередине незнакомый ему агрегат. За агрегатом находился мужчина в летах, успевший вооружиться обломком трубы. Викинг попытался опрокинуть на незнакомца агрегат, но он был приделан к полу на совесть, не оторвать. Начались гонки по кругу. Несмотря на свои годы, мужчина оказался довольно прытким. Они успели сделать около десятка оборотов, прежде чем мужчина отпрыгнул в сторону, избежав захвата Викинга, и принялся размахивать трубой. Одновременно он отвел назад правую ногу, явно для удара. Тертый был мужик, понимал, что единственный путь Викинга к атаке — это пригнуться, пропустить головоломный снаряд над собой, после чего немедленно бросаться вперед. Поняв, чего от него ждут, Викинг чуть присел, после чего вдруг выбросил вперед и вверх правую руку, перехватив на лету трубу. Он успел заметить удивленное выражение глаз мужика, у которого так ловко умыкнули орудие защиты. Это удивление не исчезло даже тогда, когда шершавое железо с хрустом проломило череп.

Аккуратно стерев с дубинки-трубы отпечатки пальцев, Викинг вернулся в первую комнату. Сообщник убитого уже немного пришел в себя. Став на четвереньки, он вытаскивал из сумки небольшой предмет цилиндрической формы. Викинг одним прыжком оказался у него за спиной, ухватился за голову парня и резко ее крутанул. Потом заглянул в сумку и от удивления тихонько присвистнул. Там в беспорядке валялось несколько десятков ручек-пистолетов. Значит, ему крупно повезло. Он нагрянул в «Золотой ключик» в один из тех редких дней, когда отсюда вывозилась очередная партия товара. Стараясь не шуметь, он вывалил содержимое сумки на пол. Оружейному бизнесу Седого пришел конец.

Вопросы такого уровня Жерех всегда решал сам. Но сейчас был не тот случай. Хватит, один раз он уже на этом прокололся, такого перспективного пацана угробил. Надо потолковать с Седым — может, он мысль путную подбросит или парочку опытных кадров. А идея Жереха заключалась в том, чтобы, пока Перстень болеет и всеми делами заправляет его необстрелянный сын, в темпе разобраться, чем конкретно занимается их общий враг. Тогда и бороться с ним будет легче.

— Да не болеет он, а резину тянет. Ждет, когда его московские кореши согласятся нас с тобой в расход пустить, — выслушав Жереха, бросил Седой.

Он уже отдал приказ своим людям выследить и при первой же возможности убрать китайца. Согласившись с Жерехом, ему бы пришлось отказаться от задуманного. В свою очередь, действия Седого непременно сломали бы все планы Жереха, поскольку убийство Мо заставило бы насторожиться Сынка.

— А если в самом деле болеет? — не сдавался Жерех. — Ведь упустим такую возможность.

— Какую? — недовольно отозвался Седой.

— Выяснить, пока Перстня нет, с чего бы это москвичи с ним шашни водят. Может, если сработать по-умному, мы его заменить сумеем.

— И ходить у них в холуях? — поинтересовался Седой.

— Лучше у них, чем у Перстня. И не обязательно ходить перед Москвой на задних лапках. Просто они будут делать свою часть работы, а мы — свою. И еще неизвестно, кто кому нужнее окажется… Ну, чего молчишь?

Знал бы Жерех, чем вызвано молчание пахана, ни за что не стал бы его торопить. Поскольку немедленный ответ значил одно — отказ. Седой прикидывал, много ли он потеряет, согласившись с предложением Жереха. Выходило — ничего не теряет. Просто теперь, кроме китайца, следовало приставить людей к Сынку и подкинуть небольшую работенку нескольким классным ворам. Конечно, если китаец снова начнет убивать, его придется шлепнуть, после чего слежка за насторожившимся Сынком станет бесполезной. Но, возможно, они к тому моменту успеют выяснить самое главное. И еще одно обстоятельство заставило Седого переменить решение. Если Жерех займется этим делом в одиночку и, не дай Бог, преуспеет, в городе придет к власти новый пахан. Вернее, бывший пахан, так оно будет точнее.

Жерех с нетерпением ждал ответа Седого. Как ни удивительно, в жизни у Жереха всегда была какая-то цель нематериального характера: заслужить уважение корешей, завоевать авторитет в зоне, стать вором в законе. Теперь, когда он не только достиг всего того, что дано уголовнику в провинции, но даже успел кое-что из этого потерять, больше всего его грела одна мысль — отомстить Перстню. И поэтому его охватила такая всеобъемлющая радость, когда Седой сообщил:

— Хорошо, я согласен.

Пасти Сынка уркам было необременительно и интересно. Они чувствовали в нем родственную душу — Сынок даже превосходил уголовников ярко выраженным стремлением взять из окружающего мира все, не выдавая взамен ничего, кроме отходов собственной жизнедеятельности. Правда, в нем не было того животного начала, которое позволило бы ему стать настоящим бандитом. Да Сынку и не требовалось добывать преступным путем деньги на красивую жизнь. Ведь у него был замечательный папа. Поэтому проблемы возникали не с финансами, а с возможностью красиво их тратить в таком небогатом на духовные развлечения городе, как Глотов.