Ширван: свет и тени

Друзья вернулись, и Заур долго успокаивал Зорика. Но он был настолько влюблен, что и слышать не хотел о том, что Света изменила ему с парнем, который был ниже его ростом и не так красиво выглядел, как Зорик. Похоже, он впервые почувствовал женское коварство и удары любви. Но в молодости душевные раны быстро затягиваются, и новые знакомства и встречи помогают забыть прошлое.

Годом позже Заур тоже поступил в тот же институт, и они вместе учились и даже жили в одном общежитии. На последнем курсе пединститута Заур встретил девушку своей мечты, и они, поженившись, приехали в Али-Байрамлы.

Зорик служил в армии, а после возвращения он тоже женился на студентке педучилища, с которой жил в доме, который он сам себе построил, а спустя некоторое время ему выдали трехкомнатную квартиру в поселке энергетиков около школы № 9.

В то время на молодые кадры всегда имелся большой спрос. Заура забрали в редакцию городской газеты «Маяк», жена работала заместителем директора по воспитательной части, жили они с семьей на первом этаже в двухкомнатной квартире поселка, построенного для работников маслоэкстракционного завода. Эту квартиру Зауру отдал в аренду архитектор горисполкома Каторжин Федор, а сам переселился к бабке, у которой умер муж. В поселке жили армяне, в основном из Карабаха. Его соседом был Алеша Арзуманян, родом из села Гарабулаг, НКАО, а его брат Георгий учился с Зауром в одном классе, и они были дружны. Георгий уехал в Россию и жил в Волгограде. Вообще-то Зауру повезло с соседом. Алеша работал плотником и зарабатывал неплохие деньги. В месяц у него выходило по две и более тысяч рублей, иногда по праздникам он приглашал Заура в гости. И он его приглашал в гости, жили дружно, уважали друг друга. По соседству жил другой армянин, такой же плотник, по имени Шаген. Это был армянин другого характера, он тоже получал такие же деньги и всегда показывал свое превосходство над Зауром. Как-то он возвращался из вечерней школы и заскочил в магазин Салеха, чтобы купить детям что-нибудь на вечер. И здесь он повстречал Шагена Григоряна, у которого было хорошее настроение.

– Вот ты учитель, это что за профессия? – спросил он Заура.

– Если ты знаешь, что я учитель, зачем тогда спрашивать? – задал вопрос и Заур.

– Ну разве это профессия? – не отставал Шаген. – С утра до вечера вкалываешь с ребятишками, а в конце месяца гроши.

– Я на свою профессию не жалуюсь. Учился хорошо, профессиональный учитель. А что касается оклада, то со временем буду получать больше, – подчеркнул Заур.

– Вот я покупаю детям шоколадные конфеты, а ты карамель. Я понимаю тебя, зарплата не позволяет. А я могу себе позволить. У меня много денег, а у тебя копейки, а это значит, что твоя профессия никуда не годится.

Заур и его сосед плотник продолжили беседу в дороге. И он Зауру поведал, что состоит в одной организации, которой оказывает материальную помощь. А что это за организация, он ему так и не сказал. Но Заур своим шестым чувством понял, весь этот разговор он вел, чтобы поделиться с ним, чтобы сбросить с себя груз обета молчания и секретности. Да к тому же ему порядком надоело вносить ежемесячные взносы в эту сомнительную организацию. Но ему пригрозили: «Если не будешь платить, убьем».

– А ты никому помощь не оказываешь, потому что получаешь мало. Вот в чем разница между моей и твоей профессией, – сказал Шаген и стал подниматься на второй этаж, к себе в квартиру двухэтажного дома.

Тогда Заур особо не придал значения его словам. Но на следующий день между ними получился совсем другой разговор.

– Ты зачем здесь живешь, собирайся и уезжай. Азербайджан – это не твоя родина и не твоя земля.

– К чему такие разговоры Шаген? – спокойно отреагировал Заур. – Ты карабахский армянин, я местный житель, азербайджанец, живу в родной республике, тебе не мешаю. А ты меня гонишь и требуешь, чтобы я покинул родную землю.

– Ты знаешь, учитель, историю Азербайджана написали неправильно. Ты когда-нибудь слышал про Великую Армению?

– Нет, мы такого ни в школе, ни в институте не проходили. Но читал легенду о Давиде Сасунском.

– Значит, у Азербайджана нет истории, но скоро узнаешь.

Слова Шагена сильно задели его, и Заур стал искать ответы на эти вопросы. Неужели у нашей страны была другая история, мы этого не знали? Он успокоился после того, как узнал, кто такие армяне и почему их называют хаями. Прочитал много литературы про армянские фальсификации о Великой Армении, читал письмо Петра I об армянах и их защите в российском государстве. Но позже судьба его свела с Нагорным Карабахом. А произошло это следующим образом.

В 70-е годы старший сын Заура болел бронхитом с астматическим компонентом. Он возил его на отдых в Евпаторию, в детскую здравницу, что в Крыму, а через год с семьей поехали в Шушу. И на автобусной остановке вокзала Истису их встретила русскоязычная армянка, предложив комнату по выгодной цене. Они наняли такси и поднялись к ее дому, находившемуся выше автовокзала. Это был дом старинной постройки, толщина стен достигала двух метров. Хозяйка познакомила с мужем, сыном и дочерью. Заур с семьей отдохнули с дороги, выпили чай, который подала хозяйка. Женщины говорили в комнате, а Заур, взяв свой этюдник, вышел за ограду дома. Перед ним открывался прекрасный вид со старой заброшенной церковью. Потом Заур узнал, что это был некогда величественный собор Святого Христа Всеспасителя (Казанче). И Заур, не раздумывая раскрыв этюдник с акварельными красками, начал писать карабахский пейзаж с церковью. Позже, когда они освоились на новом месте, Заур спустился вниз, чтобы осмотреть здание церкви, находившейся в полуразрушенном состоянии, по оставшимся следам можно было заключить, что здесь шли жаркие бои в начале ХХ века. В атеистическом государстве нет места религии, и по этой причине мечети, церкви и синагоги были лишены внимания партийных советских органов. Все они находились в заброшенном состоянии и использовались не по назначению.

Хозяйку звали Шахханум, это была женщина невысокого роста, с умными глазами, любила общаться с людьми. Она имела высшее образование и работала учительницей русского языка и литературы, жаловалась, что ей не дают почетного звания «Заслуженный учитель». По договоренности с хозяйкой Заур решил дать угощение в честь их прибытия на отдых в Шушу.

В воскресный день утром на колхозном рынке, что около мечети, Заур купил три килограмма мяса годовалого ягненка, овощи зелень и ягоды. Шахханум взялась за приготовление шашлыка, который лучше ее никто в Шуше жарить не мог.

В тот памятный вечер во дворе хозяев мы сели за круглый стол, который Шахханум украсила продуктами, выращенными на карабахской земле. Посередине стола на огромном блюде дымились сочные шашлыки с помидорами и баклажанами.

Когда все заняли свои места, Шахханум встала и произнесла коронный тост: «За дружбу, за счастливую жизнь». И все, независимо от возраста, в один голос прокричали: «Ура!»

В тот вечер Заур с семьей провели очень хороший летний вечер за ужином. Им очень понравилось у Шахханум. Через неделю к нам присоединилась еще одна семья из Агдамского района. Нового знакомого звали Севиндик, они семейно вышли на Джыдыр дюзу, где армянин Григорьян сделал снимки на память. В знак первого знакомства Севиндик пригласил Заура с семьей на кебаб в местечко, называемое Чыраг булагы.

Вечером проехали на машине и, углубившись в лес, поднялись к местечку, где были установлены светильники, а неподалеку стоял мангал и работники общепита. Гости сели за длинный стол, на который сначала принесли чурек и лаваш, фатир, а потом овощи, прохладительные напитки, вино, водку и шампанское. Севиндик работал заместителем директора профтехучилища, и для роста его карьеры не было никаких препятствий. Заур с семьей хорошо отдохнул в Шуше и вернулся в Ширван.

Из беседы с Шахханум Заур узнал, что ее муж является сыном того самого кровожадного дашнака Лалояна, который вырезал тысячи мирных азербайджанцев в далеком марте 1918 года, когда был совершен геноцид против азербайджанского народа. Потомок Лалояна был невысокого роста тощий армянин, говоривший только на родном языке, он был скрытный и уходил от общения с людьми. Вся семья была покрыта тайнами, о которых никто не знал и не догадывался. Это был своего рода бирюк в овечьей шкуре. Заур тоже старался не заводить с ним разговор, а вот сын его, Сергей, наоборот, был контактным парнем. И он общался каждое утро с семьей Заура.