Страница 9 из 12
Истома Уваров припал к щели в ней, тут же поманил к себе Дрозда и сказал:
– Гляди, Надежа! Видны два охранника, как и говорил нам воевода. Один на башенке, головой туда-сюда крутит, другой у ворот, на пенечке сидит. А это еще что?
– Чего?..
– Баба!
– Баба? – удивился Дрозд. – Откуда она тут взялась?
– А я знаю?
Баба подошла к охраннику, сидевшему у ворот, что-то сказала ему.
Тот вспылил и заявил:
– Я погляжу, как ты с Лешкой уснешь! И не дай бог прознаю, что к Табачнику липнешь. Прибью! Ты знаешь, какой я, когда зол.
– А Табачник не зол? Да он тебя на куски изрубит!
– Очумела ты, баба! Кому такие речи говоришь? Мужу своему, с которым в церкви повенчана!
– Не шуми. Я же сказала…
Дальше слышно не было. Муж и жена успокоились, говорили теперь чуть ли не шепотом. Вскоре баба ушла в подклеть.
Охранник с башенки окликнул того, который сидел на пне:
– Что, Гришка? Загуляла твоя Валька?
– Заткнись, Сашка, а то морду разобью.
– Да ты не переживай. Табачнику не до твоей жены. У него баба в соседнем селе есть. Без мужика и детей.
– Откуда знаешь?
– Знаю, да и все. Не мешай. Мне надо за округой смотреть.
– Чего за ней смотреть-то? Купец, о котором говорил Табачник, появится от монастыря. Чужаков поблизости нет, иначе пес изрядный шум поднял бы.
– Чего-то не видать его. То бродил туда-сюда, а сейчас куда-то подевался.
– А чего ему ходить? Залег там, откуда всю деревню видно, и сторожит. Он это умеет.
Лучники переглянулись и улыбнулись. Знали бы Гришка и Сашка, что приключилось со сторожевым псом.
Уваров занял позицию у этой щели, Дрозд устроился в двух саженях левее. Они приготовили стрелы, положили их на землю и продолжали смотреть за двором.
Горбун тем временем пробрался к задней стороне городьбы. Отсюда он видел крышу бани, конюшню. Была и калитка. Открыть ее – пара пустяков. Ударить ногой, она и вылетит. Но шуметь нельзя.
Пришлось Осипу залезть на крышу бани, так было проще. Он спрыгнул с нее, дернул дверку, убедился в том, что в бане никого нет. Если и мылись в ней люди, то дня два назад, никак не раньше.
Горбун по саду перебежал к конюшне и заглянул туда. Кони обеспокоились, хорошо, что не заржали.
Осип пробрался к гостевому дому, быстро открыл дверь, моля всех святых, чтобы она не скрипнула, и оказался в коридоре. Обследование не заняло много времени. Здесь тоже никого не было.
Горбун тихо выскользнул во двор, дополз до стены княжеского дома и залег под ней. Что дальше? Оконце высоко, с земли до него не достать.
Осип полез по бревнам, с трудом добрался до оконца, ножом выковырял стекло и вместе с ним кое-как просунулся внутрь. В комнате никого не было. Судя по детской кроватке и деревянным игрушкам, стоявшим везде, она предназначалась для малолетнего княжича.
Горбун дошел до двери, приоткрыл ее, заметил свет, пробивающийся из-под створки, расположенной напротив. Там явно кто-то был.
Осип бесшумно добрался до этой двери и услышал:
– Не пялься ты так на девицу, Данила! Голос мужской, знакомый. Да это же сам князь, а девица, значится – княжна. Горбун почесал затылок. Получается, что он нашел комнату, где разбойники держали пленников.
Данила – это Магоня. А вот там ли Табачник? Это вряд ли. Он обязательно вступил бы в разговор. Значит, Табачник где-то в другом месте.
Но это Осипа не касалось. Свое дело он сделал, теперь должен был подать сигнал князю Савельеву, а для этого отыскать свечу. Она наверняка должна быть в комнате княжича, оконце которой выходило как раз на деревню и ту самую дорогу, на которой сейчас находились Савельев с Бессоновым.
Искать Горбуну пришлось недолго. Свеча стояла на столе. Осип достал огниво, чиркнул кремнем о кресало, выбил искру, подпалил трут, зажег свечу. Он высунулся в оконце, из которого недавно вынул стекло, поднял свечу и несколько раз тихо повел ее из стороны в сторону.
Вскоре Осип услышал топот коней и скрип колес повозки, приближающейся к княжескому дому. Он задул свечу, снял из-за спины шестопер, сжал его в руке.
Ну, теперь держись, Магоня! Сейчас ты сполна ответишь за свои паскудные дела!
Горбун встал у двери. Он был готов кинуться в комнату, расположенную напротив.
Огонь свечи увидел Влас, исполнявший обязанности возницы и охранника купца, которого изображал князь Савельев.
Сашка Тугин с башенки заметил повозку и крикнул Чибису:
– Гришка, гости едут! Беги, скажи Табачнику.
Гришка побежал в дом и сразу же вышел оттуда вместе с Табачником.
– Сашка, повозку хорошо видишь? – спросил тот.
– Не очень. Возницу вижу, – ответил Тугин.
– Одет как мужик?
– Не разберу пока. Только на таких повозках простой люд не ездит.
– Крытая, что ли?
– Ага. Колымага с кожаным пологом. Там может быть и один человек, и трое.
Табачник только собрался к жене Чибиса, но понял, что с этим придется повременить.
– Гришка, приготовились! – распорядился он.
Чибис вытащил из-за пояса топорик.
Сам же бывший управитель княжеской вотчины обнажил саблю и крикнул Тугину:
– Чего там, Сашка?
– Приближается колымага. Теперь видно, что под пологом один мужик. Всего, значится, двое.
Табачник ухмыльнулся. Ну да, так и должно быть.
– Далеко повозка?
– Нет, уже в деревню въезжает. Странно, что сторожевой пес не встречает ее.
– Открой калитку! – приказал Табачник Чибису. – Остановится повозка, узнай, кто такие, по какому делу в темень приехали, да топор держи наготове.
– Ладно. А где моя Валька?
– Ты у меня о своей жене спрашиваешь?
– Ее я потом спрошу, – буркнул Чибис, сплюнул и открыл калитку.
Повозка встала напротив ворот. Князь Савельев спрыгнул на землю.
Из калитки выглянул Чибис и осведомился:
– Эй, кто такие, зачем приехали и к кому?
– Я купец Гурьян Грач, приехал к твоему хозяину, холоп! – резко ответил Дмитрий. – Сообщи об этом князю, да быстро!
– А что ты за вельможа, чтобы начальствовать? Я холоп, да только не твой.
– Кнута захотел?
На топор Савельев не обращал никакого внимания, держал ладонь на рукояти сабли. Влас Бессонов напрягся, был готов в любое мгновение соскочить с колымаги и вступить в бой.
Чибис вновь сплюнул на землю, закрыл калитку и двинулся к дому.
Во дворе к нему подскочил Табачник и прошипел:
– Ты чего это вытворяешь? Хочешь все дело сорвать? Стой у ворот! Я князя сюда приведу.
Табачник поднялся по лестнице, прошел в комнату, где находились пленники.
Магоня увидел главаря шайки и спросил:
– Что, Богдан?..
– Вроде все нормально. Ты тут гляди за бабами. Князь!..
Лаперин повернулся к нему и спросил:
– Чего тебе?
– Похоже, купец твой приехал.
– Я же говорил. – Князь Лаперин встал, отряхнулся, взглянул на Табачника и заявил: – Оружие отдай.
– Зачем? У себя дома князья сабли и ножи не носят. Их стража охраняет.
Магоня рассмеялся и выдал:
– Воистину так!
– Ладно, – вынужден был согласиться князь. – Значит, ты берешь деньги, и мы тут же едем к границе, так?
– Угу. Давай быстрее, а то купец с виду больно уж грозен.
– Властный человек, со многими вельможами на дружеской ноге.
– Да и денег у него много. Пошли!
Князь в сопровождении Табачника, который вложил саблю в ножны, но готов был мгновенно извлечь ее обратно, прошел до ворот.
Чибис недобро ухмыльнулся и отворил калитку.
Савельев увидел вельможу и воскликнул:
– Что за дела, князь Аркадий Дмитриевич?! Ты ведь сам просил меня помочь тебе, подъехать незаметно, с одним только охранником, а твои холопы на улице меня держат!
– Я не стал их предупреждать, Гурьян.
– Ладно. Пойдем на свет, пересчитаем деньги. Расписку напишешь. Мне тут задерживаться нужды нет. В монастыре стража ждет. Настоятель келью мне выделил хорошую, прохладную.
– Проходи.
– Ты не обессудь, князь, охранник пойдет со мной.