Ногайская орда

– Это, конечно, твое дело.

К Крылову подошел Савельев и сказал:

– Ну а я поеду к себе в Калму, Юрий Петрович, если, конечно, ты не против.

– Езжай. Прими благодарность от имени государя.

– Не за благодарности служим.

Вскоре Дмитрий был в вотчине. Ульяна встретила его. Князь рассказал жене о беде, произошедшей в Тихомировке.

Ульяна выслушала его и возмутилась:

– Да как же так можно-то!

– Можно, Ульяна. Сама видишь.

– А у нас такое тоже может приключиться?

– У нас – нет. Народ не даст. Да и управитель порядочный человек. Совершенно непонятно, как князь Лаперин набрал в ближнюю прислугу изменников.

– Откуда он знал, что Табачник окажется лиходеем?

Слухи по округе распространялись быстро. Днем и в Калме, и в других ближних деревнях и селах стало известно о кровавом деянии, совершенном разбойниками в Тихомировке.

На княжеское подворье пришли мужики.

Князь Дмитрий встретил их и спросил:

– По какому поводу вы явились?

– Да вот решили мы всем миром сказать тебе, князь, что у нас измены не будет. А коли кто хоть заикнется против тебя, Дмитрий Владимирович, того мы сами накажем по-свойски.

– Спасибо, мужики. Занимайтесь своими делами. Если у кого по хозяйству есть вопросы, то задавайте их.

Вперед вышел мужик преклонных лет и сказал:

– Да все в порядке, князь. Одно беспокоит. Коли неурожай в нынешнем году будет, ты нам поможешь?

– Помогу, конечно. Я уже купил зерно, которого всем вам вполне хватит до следующего урожая.

– А дорого возьмешь за зерно?

– Не беспокойтесь, за сколько сам взял, за столько и вам отдам. Кому надо, с отсрочкой. А тем семьям, которые только что поселились на починках и никаких запасов не имеют, так и даром. Не переживайте за это, мужики.

– Благодарствуем, князь. Помни, что мы за тебя, за семью твою готовы головы сложить.

– Я знаю об этом. Ступайте, мужики, с Богом, занимайтесь спокойно своей работой.

Мужики в пояс поклонились своему князю и ушли со двора.

Ульяна все видела и слышала.

Она подошла к мужу и спросила:

– А сегодня мы что делать будем, Дмитрий?

– А давай поедем к реке, на луг. Я там в траве высплюсь. Ведь всю ночь глаз не смыкал.

– Добро, я собираю Володьку.

Но не успела Ульяна отойти, как у ворот остановился всадник.

– Кто это к нам пожаловал? – спросила Ульяна.

– Пойду погляжу, – сказал Дмитрий и вышел за калитку.

Всадник соскочил с коня, поклонился.

– Приветствую тебя, князь Дмитрий Владимирович.

Он тут же завидел Ульяну, поклонился и ей.

– Приветствую, княгиня.

– И тебе доброго здравия, воин, – проговорил воевода особой дружины и поинтересовался: – Как зовут тебя? С чем приехал?

– Я Федор Голубов. Государь всея Руси прислал меня к тебе, князь, со своим наказом.

– И что велел передать государь, Федор? – спросил Савельев.

– Сегодня после полуденной молитвы и трапезы ты, князь Дмитрий Владимирович, должен прибыть к нему во дворец.

– Вот и кончился мой отдых, так и не начавшись, – проговорил Дмитрий.

Гонец не понял его.

– Ты что-то сказал, князь?

– Нет, ничего. Собираюсь, выезжаю.

– Мне велено сопровождать тебя.

– Если велено, то сопровождай. Только я и семью с собой заберу.

– Это твое дело.

– Скажи еще вот что. Князя Крылова государь к себе не вызвал?

– Того не ведаю.

– Ясно. Ты пройди на кухню, там тебя накормят.

– Благодарствую, князь. Коня бы напоить.

– И коня напоят. – Савельев кликнул к себе управителя Севастьянова и приказал ему: – Прими царского посланца, Аким!

– Сделаю, князь.

– И приготовь повозку с кучером.

Управитель кивнул и сказал гонцу:

– Следуй за мной, воин.

Ульяна, конечно, все слышала и заявила, нисколько не скрывая своего недовольства:

– Вот и съездили на луг, вот и выспался ты, Дмитрий.

– Ничего, высплюсь еще. Собирайся, лебедушка моя. Не следует заставлять государя ждать.

– Да, Дмитрий, собираюсь.

К Москве Савельев с Ульяной, сыном и гонцом подъехали, когда солнце встало в зенит. Приезда хозяев слуги не ожидали, поэтому ворота были заперты.

Дмитрий постучал рукоятью плети по доскам и закричал:

– Эй, народ, есть кто дома?

Голос князя услышал служка Прошка, который постоянно был занят какими-то делами во дворе.

– Дядька Степан, тетка Авдотья, хозяева вернулись! – завопил он.

Стряпуха заохала, заметалась. Ключник Габра выскочил во двор, поправляя одежду.

Прошка отворил ворота, поклонился и сказал:

– Доброго здравия вам, господа.

– И тебе тоже, Прошка, – ответил князь.

Возница Ефимий, прибывший из Калмы, спросил:

– Я могу домой вернуться, князь?

– А пообедать?..

– Дома пообедаю, коли дозволишь, Дмитрий Владимирович.

– Отчего не дозволить, езжай.

Возница повернул повозку и повел ее обратно в Калму. В Москве у князя была еще одна карета для выезда. Но он, как и другие жители столицы, в том числе и самые знатные, чаще передвигался по городу верхом либо пешком.

Авдотья убежала в летнюю кухню, а Габра сказал хозяину:

– Я сей же миг пошлю Прошку баньку растопить. Авдотья обед приготовит. На это уйдет время, князь. Извиняй, нынче мы вас никак не ждали.

– Я и сам не знал, что приеду. Но сейчас на подворье не задержусь, дело у меня есть. Вы с Авдотьей и Прошкой занимайтесь хозяйством.

– Угу. Все скоро будет готово.

Ульяна тем временем уложила сына спать.

Дмитрий же в сопровождении гонца отправился в Кремль.

Стража пропустила их туда беспрепятственно, была предупреждена. Гонец, выполнивший свое задание, остался у Спасских ворот, а воевода особой дружины поехал дальше.

Государя с небольшой свитой, князя Крылова и лиходея Табачника, стоявшего перед ними на коленях, Дмитрий завидел, как только свернул ко дворцу. Он заметил, что государь и Крылов его увидели, но не стал подъезжать к ним, спешился и принялся смотреть на суд.

Иван Васильевич был суров и безжалостен.

– Вот как ты, пес смердящий, отплатил своему хозяину за то, что тот дал тебе вольную! – заявил он. – Решился на убийство княжеской семьи ради денег. Пошел на измену, разбойник и вор! Удумал захватить беззащитных женщин и двухлетнего княжича!

Табачник, весь бледный, стоял на коленях и дрожал:

– Бес попутал, государь, не вели казнить, отправь в темницу, в Сибирь, куда угодно, только прошу, прости меня и сохрани жизнь, – пролепетал он.

– А ты сохранил бы жизнь князю, его семье, да и подельникам своим? Почему ты так легко убил своих недавних товарищей?

– Это не я, а холопы.

– Замолчи, пес! Окажись ты за пределами Руси, всех бы там извел, а у меня жизнь вымаливаешь. Не надейся. Нет тебе прощения.

– Не вели казнить! – взвыл Табачник и ударился лбом о брусчатку.

Государь подозвал к себе ближнего боярина и повелел:

– Покуда в темницу его, на цепь. Сейчас же оповестить народ о завтрашней показной казни на Лобном месте. Пусть люди поглядят, как подыхает этот тать. Увести!

Стража схватила завывшего от бессилия и страха Табачника, напрочь лишившегося былой дерзости, и потащила в темницу. Гонцы и глашатаи двинулись к воротам, выполнять наказ царя.

Как стражники утащили разбойника, Иван Грозный взглянул на Савельева и сказал:

– А ты, Дмитрий, чего это там притулился? Ты схватил этого лиходея Табачника, побил шайку, спас князя и его семью, а в стороне стоишь.

– Государь, так ты же занят был, суд творил. Я мешать не хотел, – сказал Дмитрий.

– Оставь коня и вместе с князем Крыловым отправляйся во дворец. Он знает, куда, в какую палату вам идти.

– Слушаюсь!

Дмитрий передал коня стражнику, подошел к Крылову и спросил:

– Что случилось, Юрий Петрович?

– Не знаю, Дмитрий Владимирович.

– Ну конечно, как всегда.

– На этот раз правду говорю. Как привезли сюда Табачника и Лаперина, так государь поначалу с князем говорил. Аркадий Дмитриевич поведал ему, как ты расправился с лиходеями и освободил его семью, потом вышел к разбойнику. Тут и ты подъехал. Я удивился, но подумал, что царь позвал тебя, чтобы отблагодарить за отменно выполненную работу. Может, так оно и есть?