Страница 9 из 15
– Мы с папой подумали и решили, что ты можешь пожить с Катюшей у нас.
Так, через годы, Вера возвратилась в свой родной дом, не соло нахлебавшись своей свободой и мечтой.
Пять месяцев у родителей прошли, как один день. Если раньше Вера была дочерью на выданье, то теперь она превратилась в дочь, сидящую на шее у своих родителей, которые кормили дочь с Катюшей, а Вера вела домашнее хозяйство. К приходу родителей дома было всегда убрано, постирано, еда приготовлена.
Вера редко, но встречалась и со своими подругами, но их жизнь замужем тоже взывала к жалости. Жизнь словно посмеялась над их юношескими планами выйти замуж и родить детей.
Ирина бросила своего женатого любовника и женила на себе сына маминой подруги, так как носила от него ребенка.
Другая Верина подруга, красавица Лена, жила с Андреем в квартире его родителей и воспитывала сына, она становилась сварливость, что губило ее красоту, в добавок, ее мучило сожаление, что ради Андрея она упустила стольких перспективных женихов с квартирами.
Ларисин любимый муж оказался разгульным молодым человеком, который был не прочь и кулаками помахать. Когда Вера услышала от своей школьной подруги, умницы и аристократки по крови, бабьи ругательства, то совершенно упала духом.
Мир растоптал все, чем жила ее юность.
За пять месяцев жизни у родителей, Вера морально окрепла, а Катюша сделала свои первые шаги. О первых шагах дочери она рассказала Жене, который, хоть и редко, но звонил в Караганду, потому что он был отцом Катюши и только его могли радовать первые успехи дочери. Необъяснимое чувство жалости к мужу мешало Вере быть счастливой без него. Женя говорил по телефону, что тоже скучает, что ищет работу, что сидит без денег. Это попрошайничество продолжалось, пока Вера не дала ему номер сберегательной книжки, где лежали деньги, подаренные им на свадьбу.
Такое неадекватное поведение дочери лишало Римму спокойствия. Как-то раз, летним погожим днем, она открытым текстом объявила Вере свой материнский наказ.
– Вера, ты живёшь у нас уже почти полгода. Пока тебе не исполнилось 28 лет, надо решать свою судьбу. У тебя есть ещё шанс, начать все сначала, сделать правильный выбор, а ребенок этому не помеха!
О том, каким образом нужно Вере решать свою судьбу Римма не сказала, а Володя, оставшись с дочери наедине, сказал: – Ты маму слушай, она тебе зла не пожелает, но делай все по совести. У ребёнка есть, какой-никакой, но отец. Катюше нужен не дядя со стороны, а родной папа. Запомни, что судьбу мы делаем сами.
Оценив обстановку, как зашедшую в тупик, Володя перешел от слов к делу. Он поехал в Зеренду, с целью воссоединить разбитую семью дочери. Римма была крайне недовольна таким поступком мужа, но, что она могла сделать, если Володя что решал, то и делал. Упрямству её мужа, мог позавидовать любой осёл!
Видавший виды на своем веку, Володя приехал в Зеренду и ужаснулся. От бывшего атлета, подводника остались только его скелет и обвисшие мощи. Квартира дочери, обставленная мебелью со знаком качества Карагандинской мебельной фабрики, теперь напоминала притон алкоголиков. Собутыльников своего зятя Володя разогнал взашей, а самого Евгения встряхнул морально и физически, чтобы тот опомнился и вспомнил, что у него есть жена, дочь и ответственность главы семьи.
Потом Володя ежедневно варил картошку и картофельный суп с консервами, которыми его щедро снабдила в дорогу Римма, откармливая сбившегося с пути мужчину и помогая ему привести квартиру в порядок. Женя мечтал увидеть новорожденную дочь, но в душе боялся признать себя отцом, к отцовству он был не готов.
Когда квартира была приведена в божеский вид, Женя попросил у тестя 50 рублей, чтобы рассчитаться с долгами. Володя не хотел оскорбить трезвого зятя недоверием, как никак десять дней жили они бок о бок, и тот пропил эти деньги за один вечер.
Утром следующего дня Женя очнулся от похмелья. У него страшно болела голова, и нестерпимо сохло во рту. Какое-то время он долго всматривался в сидящего рядом с ним представительного мужчину, одетого в костюм с орденской планкой на груди, и никак не мог припомнить, каким образом он оказался в мягком кресле у окна междугороднего автобуса, и почему его сосед по креслу сильно смахивал на Вериного отца.
– Евгений, ты для меня второй сын, – начал свою речь сосед, и Женя сразу понял, кто сидит рядом с ним. – Ты болен, мой сын, и тебе нужно лечиться от алкоголизма. Евгений ты имеешь жену и дочь. Мы с мамой всё сделаем, чтобы тебе помочь.
После этих слов Женя понял, что это был не сон. Он едет с отцом Веры в Караганду. В этот момент испуг дрожью прошелся по телу. Он боялся встречи с женой, словно ему предстояло поднять штангу, которую ему поднять невмоготу. Менять что-то было уже поздно, он сидел в междугороднем автобусе, который мчался в направлении Караганды.
Вера не сразу узнала в отощавшем мужчине с серым осунувшимся лицом и в замызганном пиджаке, болтающемся на нем, как на вешалке, своего мужа, родного и любимого, и ею овладело томительное чувство жалости к нему. Она ничего уже не могла с собой поделать, ибо все эти месяцы разлуки она скучала по нему, единственному, кому когда-то отдала свое сердце. Может быть, ее выбор оказался ошибочным, но Вера будет ему верна, несмотря ни на что.
Через пять день нарколог равнодушно вшил в ягодичную мышцу Евгения спираль, в которой находился яд, убивающий человека, употребившего хоть одну каплю алкоголя. Вернее, яд находился в одной из десяти спиралей. Но доктор взял для инъекций спираль наугад, ибо он сам не знал, в какой именно из спиралей находится этот яд. Теперь у Жени выбора не было: либо пан, либо пропал.
Оклемавшись на дармовых харчах у тещи, молодой мужчина вновь почувствовал вкус жизни женатого человек. Он увез Веру с дочерью обратно в Зеренду, а Римма с Володей их благословили на дорогу.
Хотя Римма долго не могла простить мужу того, что тот собственноручно принудил дочь жить с алкоголиком, а Володя этого и не отрицал. После того, как он возился с Женей в Зеренде, возвращая его к жизни, мировоззрение умудренного опытом мужчины дало сбой, и Володя сделался агрессивным борцом за трезвость и за здоровый образ жизни, а его зять хоть и перестал употреблять спиртное, но счастливее от этого не стал.
Трезвый Женя постепенно превращался в злого, угрюмого, недовольного жизнью, человека, которому даже друзья становились в тягость. Сама Вера не обращала внимание на изменение характера мужа, она терпела его выходки, и ждала, когда к мужу возвратятся силы, ум и врождённое чувство юмора.
Женя вновь продолжил заочную учёбу в Петропавловском институте и устроился на работу в бригаду лесников-пожарников. Под осень он привозил Женя домой целые сумки грибов, от одного вида которых у Веры ползли глаза на лоб, потому что каждый гриб перед засолкой нужно было почистить и помыть в пяти водах, а эти лесные грибы, тысячами, плавали в ванне. Но разве такая мелочь могла помешать ее счастью, быть женой непьющего человека.
Катюша радовала родителей своей самостоятельностью, она не давала себя ласкать, и вскоре превратилась в маленького диктатора. Девочка требовала еду, а когда ее отняли от груди, то устроила лежачую забастовку: целые дни лежала она в постели, отказываясь от еды. После года Катя уже с спросонья приказывала вывести ее на прогулку и с недетской одержимостью сопротивлялась укладыванию в кровать, пока она не поняла, что ее дочь перешла все границы дозволенности!
Однажды, гости сами уснули за накрытым столом, дожидаясь Веру, которая так и не смогла уговорить своего ребенка ночью спать.
Показать годовалому ребенку, кто в доме хозяин, стало делом первой важности. Поэтому на следующий вечер Вера прочитала ребенку только три книжки, потом без уговоров уложила годовалую дочь в кроватку, накрыла ее по самую макушку одеялом, а придавила одеяло руками, чтобы малышка не вырвалась на свободу. Катя изо всех сил пыталась вылезти из одеяльного капкана, но Вера была сильнее. В заключение, девочка сумела высунуть только свою ручку и указательным пальчиком пригрозила маме: – Но, но, но, мамка.