Страница 8 из 15
– Я не имею права подставлять себя под пули. Я не имею права забыть, что я не собственность мужа! Я не имею права оставить дочь сиротой и не видеть, что на улице весна!
Утром следующего дня самолёт приземлился в Караганде. Весенний степной запах ветра был до слез родным и желанным. Этот запах родины победил все сомнения, и теперь побег не казался Вере трусливым желанием спрятаться от проблем, а единственно верным решением, изменить свою жизнь.
Катюша, утомлённая перелётом, притихла на ее руках. Домашний телефон родителей не отвечал, а в кармане у Веры бренчала какая-то мелочь.
Водитель «такси» согласился довезти женщину с младенцем на руках по месту назначения бесплатно. Хороший таксист ей попался, добрый.
Внезапное появление дочери с грудным ребенком на руках, идущей по дачной тропинке, привело ее родителей в состояние оцепенения. Они видели Веру и не спешили к ней навстречу. Словно отсутствие ответов на массу вопросов: «Что случилось? Где Женя? Где вещи?», мешало им принять беглую дочь под свое крыло.
Первой опомнилась Римма, после короткого замешательства эта ситуация с возращением блудной дочери стала для нее предельно ясной. Вера наконец-то сделала правильный шаг. Ведя дочь к дачному столу, чтобы накормить свежим щавелевым супом, она мимоходом приказала Володе выгонять машину на дорогу.
Дома Вера рассказала родителям правду о жизни её семьи. Её рассказ неоднократно прерывался папиным восклицанием типа: «Какой негодяй!» и маминым утверждением: «Подлец!».
– А, как же Женины родители на это безобразие смотрели. Неужели они не могли вмешаться? – с недоумением спросила в конце Вериной печальной истории Римма.
– Мама, что они могли сделать, если Женя относился к ним с каким-то презрением и даже ненавистью.
– И, как можно так ненавидеть своих родителей, чтобы их презирать? Это как-то не по-божески, – осторожно вмешался в разговор Володя.
– Папа, причем тут бог. Женя сказал мне сам, что маму он ненавидит, потому что она беспредельно добра к нему, а отца – за буйство по пьяному делу. Женя будучи мальчиком сам ни раз прятался с матерью от отца, когда тот грозился убить его мать. Теперь Женин отец трезвенник, а его мама, по-прежнему, так добра к детям, что, кажется, что ей все равно, что они делают в жизни, лишь бы жили и в гости приходили. Если, они что-то плохое учудят, то Любовь Андреевна пожурит их ради приличия, а потом будет потчевать, как дорогих гостей.
Вера не решалась называть при родителях Любовь Андреевну «мамой Любой», а отца своего мужа она, даже в мыслях не держала, чтобы назвать «папой».
Когда Вера отправилась в спальню кормить Катю, то горько стало у нее на душе. Не так, думала она вернуться в отчий дом, хотела приехать к родителям, сидя за спиной у всадника гарцующем на вороном коне, а «всадник» оказался «без головы».
Не все рассказала Вера родителям о своей замужней жизни, ибо зачем их огорчать, показывая в кого превратилась их дочь в замужестве. Она думала спасти того, кого спасти не могла, думала любить того, кто не нуждался в ее любови, и родила дочку тому, кому нельзя доверять детей.
Любовь и брак с Женей оказались на проверку ее собственной блажью.
Впервые Вера разочаровалась в любви к мужу, когда после возращения из Караганды домой с новорожденной дочкой на руках, она встречала Новый Год в доме Лебедевых старших. Именно тогда, она поняла, что изменила своей мечте детства, что Женя не ее рыцарь и никогда им не станет.
Катюше было полтора месяца, когда вся страна готовилась к новогодним праздникам.
Вера уже не ждала новогодних чудес, ее чудо было крошечной девочкой, теплым младенцем, таким родным, таким желанным, что дух захватывало.
Комната, где находился ребенок прогревался в ту зиму электрическим обогревателем, и эта комната казалась Вере раем. Пусть Женя напивался каждый день, пусть мороз на дворе, но Вера была счастлива, как никогда в жизни. Когда Женя приходил домой поздно ночью, вваливался в дом и падал на диван, Вера внутренне радовалась тому, что муж вернулся домой, потому что само ожидание его возвращения мешало ей предаваться материнскому счастью.
Когда под Новый Год к ним приехал отец Жени, чтобы забрать семью сына к себе в деревню, Вера не захотела покидать свое укромное место, где она была так счастлива. Она предупредила свекра, что пьяные выходки ее мужа никто, кроме нее, терпеть не будет.
– Вера, ты … это … брось чепуху городить! С какой стати, наш сын будет нам в тягость! Ты лучше внучку потеплей укутай, и поехали, пока дороги не замело. Там Андреевна пельменей налепила. Новый Год праздник семейный. А с сыном я сам разберусь, не впервой.
В деревне на празднично накрытом столе, среди обилия, закусок красовались пузатая бутылка шампанского: всё как положено в приличных семьях. Сначала наливочкой проводили Старый Год, потом за пять минут шампанское открыли, с шумом и с пеной. Весело было, а мама Люба в рюмочки подливала и в тарелочки всякие закуски подкладывала, а Катюша в уюте прогретого дома спала себе и спала. Бабушка Люба ее накупала и убаюкала, так что Вере и осталось только отдыхать. После застолья Любовь Андреевна отправила ее с Женей в молодёжный клуб, пообещав присматривать за Катей.
Вера шла по снежной поселковой дороге в клуб и чувствовала себя необычно хорошо, чувствовала себя замужней женщиной, у которой есть, хоть и пьющий, но умный и сильный муж.
В празднично убранном клубе стояла новогодняя ёлка. Вокруг елки толпился веселый народ. Женя смеялся, шутил и танцевал, но не с Верой. В клубе собрались вместе его друзья и подруги с детства, с которыми ему так хотелось пообщаться, и Вера это понимала, но разве понимание может сделать кого-нибудь хоть на капельку счастливее?
Как в юности, она простояла у стенки клуба, вглядываясь в разряженную толпу чужих ей людей. В конце концов, потеряв из вида мужа, Вера отправилась домой.
Не смотря по сторонам, бежала молодая мама по пустой деревенской улице. Мела метель и вторить ее завыванием Вера не собиралась, она бежала туда, где посапывало её единственное счастье, её отрада, ее доченька Катенька, для которой она всегда будет любимой мамой! Любовь к дочери согревало ее сердце, а ее сердце уже теряло способность говорить со звёздами, слушать тишину и спорить с ветром. Теперь романтика и поэзия оказались лишними в жизни Веры, которая разочаровалась в любви, в себе и в своей мечте.
Вера уже спала, когда услышала громкие голоса.
Где-то рядом ругались Женя с отцом. Прислушавшись, можно было определить, что ругались на крыльце дома, но о чем, трудно было разобрать, поэтому Вера не стала тревожиться, она потянулась и нежно поцеловала Катюшу в щечку, девочка сладко спала у нее под боком.
– Все хорошо, мой котеночек, все будет хорошо.
Когда Женя вернулся домой было далеко за полночь. На пороге его встретил отец и в дом сына не пропустил.
Евгений решил разобраться с отцом, который вздумал показать свою власть над ним, мастером спорта, подводником, женатым человеком, которого так любят девушки. Чтобы заставить отца замолчать, он схватил его за горло, зато у его противника было два преимущества: трезвость и не дюжий опыт драчуна. Резкий удар отца в челюсть, снизу-вверх, рассек Женину губу, и из раны во все стороны брызнула кровь. Потом отец повез сына в амбулаторию, где рассеченная им губа была грубо сшита.
Что касается самой Веры, то ей было стыдно. Она тихо радовалась, что спокойно проспала всю новогоднюю ночь, не участвуя в этом разбойничьем новогоднем кошмаре.
Вера не рассказала эту историю родителям ещё и потому, что ей хотелось быстрее забыть недавнее прошлое, где она плохо сыграла роль жены, и как можно быстрее забыть того, кто причинил ей столько страданий.
Потом Вера уснула с Катюшей в своей бывшей спальни, ее родители долго советовались, как им поступить. Свое решение огласила дочери Римма, когда собиралась на работу.