Путь к надежде

— От меня не укрылись взгляды, которыми ты награждал ее, — наклонившись ближе ко мне, заговорил он. — Но не пристало молодому мужу из нолдор заглядываться на тэлерских красавиц. Как бы ни была она добродетельна и прекрасна, а лучше наших дев нет на Эа. Нолдиэр выносливы телом и сильны духом. Они горды и терпеливы. Верность их вошла в легенды, а красота такова, что затмевает своим светом звезды Варды.

Выслушав его, я ответил:

— Мне сейчас рано думать о девах. Сперва я должен найти следы родни отца. Может быть, в столице остался кто-то, кто его знал и помнит…

В одном я был согласен с товарищем: благородная Анвэн — недостижимая для меня вершина. Что толку думать о ней, если больше нам не суждено будет встретиться? Ведь Леди Ар-Фалавэн жила в Альквалонде, въезд в который был закрыт для нолдор из Тириона.

Отужинав вместе с остальными приготовленными для нас горячим бульоном и хлебом, мы с Маладором легли на расстеленные покрывала и заснули, укрывшись плащами.

За ужином мы уговорились, что рано утром отправимся вместе по старой дороге, ведущей в Тирион.

========== Часть 4 ==========

С рассветом мы пробудились и, не сговариваясь, приготовились в дорогу. Пеший путь до Тириона, как сказал Маладор, должен был занять два дня.

Опасаясь быть застигнутыми воинственными солосимпи, мы оставили наше прибежище в порту и направились к западным вратам, откуда смогли бы выйти на дорогу.

К великой досаде, западные врата, когда мы очутились возле них, оказались заперты. И не было никого, кто бы мог их отворить.

Стены города с западной стороны были неприступны. Отвесные, из ровно уложенных рядов белого кирпича, эти стены не могли быть преодолены приступом.

Осмотревшись и убедившись, что перелезть нет никакой возможности, мой товарищ сказал мне:

— Есть еще один путь из города. Он проходит вдоль самого побережья. Если идти на запад вдоль берега, то мы достигнем границы городской черты. Там тэлери не возвели стены — естественная преграда в виде высокой скалы преграждает путь в город. Но ее можно преодолеть вплавь. Так мы и сделали тогда, шесть сотен лет назад, когда шли в порт, чтобы заполучить корабли…

Я видел, как нелегко далось ему решение вести меня тем путем. Но выбора не было.

Спускаясь снова к порту, мы едва не столкнулись с группой вооруженных городских стражей, вовремя спрятавшись от них в одном из многочисленных узких проулков. Тогда же мне пришло в голову, что городская стража может поджидать нас и на побережье, в том месте, где мы планировали вплавь пересечь границы города.

Добравшись туда, мы не встретили стражей. Песчаный берег перед скалой не охранялся и казался пустынным. Лишь одиноко возвышалась над пляжем и морем высокая башня из белого известняка.

— Похоже, эта башня обитаема, — сказал Маладор. — Мы могли бы попросить у ее хозяина отвести нас к берегу по другую сторону скалы. Это надежнее, чем пытаться самим добираться вплавь.

На берегу рядом с башней мы заметили рыбацкую лодку.

Рискуя обнаружить внутри ее стен пограничный караул тэлери, я постучал в дверь…

И не поверил глазам, когда увидел, что на пороге стоит супруга моего дорогого друга и Капитана — Леди Эльвинг Дориатская. Она была одета просто и сразу же пригласила нас войти в свой дом, удивленная и обрадованная нашей встрече.

— Ваша красота сияет ярким светом, — приветствовал я. — Это мой товарищ — Маладор. Мы познакомились во время путешествия сюда.

В ответ Леди Эльвинг молвила, что ее супруг и господин велел ей дожидаться здесь своего возвращения и возвращения их сыновей, о которых стало известно, что они остались в живых после разорения Гаваней Арверниэн во время Третьей Резни.

Я передал госпоже поклон и приветственное слово от Капитана Эарендила. Она спросила, известно ли мне что-либо об их сыновьях, но ни я, ни Маладор, не могли утешить ее. Мы ничего не знали о судьбе пропавших перед самым началом войны близнецов.

— Сейчас они, должно быть, уже взрослые молодые эльдар, — печально молвила Леди Эльвинг. — Я знаю, что оба моих сына живы, но не знаю, суждено ли мне увидеть их…

Стараясь поддержать ее дух, я сказал:

— Ваше материнское сердце сильно, госпожа моя. Оно лучше любых прорицателей укажет вам грядущее… Запаситесь терпением. Ваших сыновей ждет высокая судьба, потому как они из рода законных владык эльдар и эдайн.

Леди молча склонила голову. Ожидание — тяжелое испытание. Оно тяжело вдвойне, если не знаешь, каким будет исход.

В доме госпожи Эльвинг нам с Маладором был оказан теплый прием. Словно дорогим гостям нам были поданы обед и молодое вино и предложены лучшие места у горевшего в приемной камина.

Однако мы не хотели надолго задерживаться.

Леди Эльвинг согласилась одолжить нам свою лодку и отправила с нами свою прислужницу, чтобы та могла привести лодку обратно.

В благодарность я, прощаясь, старался как мог ободрить ее дух, прося не терять надежды на встречу с сыновьями.

Когда мы оказались на другой стороне мыса, Маладор подивился удивительной встрече с Леди Эльвинг и сказал:

— Ты воистину отмечен самим Вайлимо, если, приблизившись к его владениям, находишь приют, пищу и помощь!

— Когда-то Владыка Вод избрал меня, чтобы я выполнил его волю, — отвечал я. — Я смог сделать то, что он мне доверил. И теперь Ульмо не забыл моей службы и неизменно благоволит мне, хоть я ничем более не смог заслужить его милость.

Продолжив путь, мы вскарабкались вверх по склону, оказавшись перед широчайшей зеленой равниной. То были луга, усеянные дикими травами и цветами.

Далеко впереди отчетливо виднелась горная гряда. Высочайшие пики ее были укрыты снегом, а иные и вовсе скрывались за облаками.

Мой товарищ, словно по волшебству обретя свежие силы, побежал вперед, широко раскинув руки, и вдруг рухнул прямо в высокую траву.

— Валар и судьба воистину сжалились надо мной, — сказало он, утирая слезы, когда я приблизился к нему, лежащему посреди поля. — Не счесть тех мгновений, когда я думал, что мне не суждено будет увидеть эти луга.

Грудь его высоко вздымалась. Маладор старался вдохнуть как можно глубже здешний воздух, напоенный горьковатым ароматом степных трав.

Я тоже ощутил счастье. Оно внезапным дуновением вольно гулявшего по здешнему простору ветра ворвалось в душу. И я почувствовал, как ветер треплет мои волосы, как свежий воздух наполняет мою грудь, а радость — сердце.

Редкие облака плыли в вышине голубого небесного свода. Анар слал свои лучи на Эа, освещая все вокруг, наполняя силой цветущие травы.

Я помог Маладору подняться на ноги и вскоре мы вышли на обветшалую дорогу, ведущую в Тирион.

Дорога эта, хоть и была пригодной для проезда конных и повозок, пришла в запустение. Было заметно, что за столетия, прошедшие со времен Исхода, никто не заботился о ее ремонте.

Мы шли и шли, пока солнце не скрылось за горными пиками на западе. Я не чувствовал усталости, но Маладор предложил остановиться ненадолго. Я согласился. Разведя костер, мы сидели у дороги, любуясь звездным небом.

Вдруг послышались конский топот и отдаленные крики переговаривавшихся всадников. Они стремительно приближались.

Я рассудил, что нам нечего опасаться. Эти эльдар не могли быть из солосимпи, потому что ехали с противоположной от Альквалонде стороны. Кроме того, мы с Маладором уже успели отойти на большое расстояние от столицы тэлери.

— Кто вы и откуда?! Отвечайте! — выкрикнул, обращаясь к нам, закованный в легкий доспех вооруженный конник — один из дюжины таких же, как и он, воинов, что вмиг окружила нас на разгоряченных скачкой боевых конях.

— Я — Воронвэ, сын Аранвэ. Это Майлетаро. Мы из нолдор и направляемся в Тирион, — отвечал я, поднявшись на ноги.

— Сын Аранвэ! — воскликнул один из воинов, по виду — командир, и тут же направил своего скакуна вперед.

Остальные воины переглядывались и перешептывались меж собой.

— Дайте факел! — скомандовал командир, спрыгивая с коня.