ZEMA

От первого сада, посаженного еще прадедом с помощью молодого деда, осталось несколько старых деревьев, фрагменты второго сада, посаженного дедом с помощью отца, еще просматривались, и вот теперь они принимали участие в создании третьего сада. Сад, конечно, громко сказано, но так было приятнее воспринимать значимость своих трудов. Причем Иван мечтал о том, чтобы его сын в один из своих нечастых приездов, нечастых потому, что его выходные были заняты спортом и уроками, и Иван в основном встречался с Вовкой в Москве, обязательно принял участие в посадке какого-нибудь дерева. У них в семье была традиция, заведенная дедом, что когда рождался ребенок, то сажали дерево. Около маленького естественного пруда росла березка – ровесница Ивана, один из дубов на участке, Иван не помнил, какой, был посажен, когда родился его отец, а когда у Ивана появился на свет его сын Вовка, то он дождливым осенним днем посадил на участке ярко зеленую тую. Она, слава богу, прижилась, и Ивану было приятно наблюдать за тем как сын, когда приезжал к отцу, частенько подходил к туе, чтобы погладить ее зеленые кудри и в очередной раз удивиться, насколько она выросла за год.

Наступающая ночь помогла подвести итоги уходящего дня и отправила хозяев спать. Через полчаса Иван, лежа в постели, умиротворенно додумывал какие-то дела по хозяйству, которых всегда было не перечесть, медленно погружаясь в сон.

                              ***

…Дорога до озера пролетела быстро, надежная Тойота – большой заднеприводный седан, на крейсерской скорости мощно шла на север сквозь дымку предрассветного тумана, дорожные детали уходили на второй план, и у Ивана присутствовало ощущение быстрого перемещения в пространстве. Рассвет он встретил на подъезде к озеру, миновав безлюдные перекрестки старого деревянного центра Переславля, и выехал из города, с другой стороны. Машину он оставил как всегда, за несколько десятков метров от берега озера, и медленно пошел по тропинке к огромному камню. В этот раз, Иван, уже зная основные детали сна, пытался сосредоточиться на мелочах, помня, что пока он не подойдет к валуну, и не сядет на него, голос он не услышит. Он шел по обозначенной первыми лучами солнца полоске, которая коснувшись Синь-камня, убегала вдаль по поверхности озера, казавшегося, из-за отсутствия ветра, блестящим иссиня-черным огромным блюдцем. Он дошел до камня и коснулся его рукой, в том месте, где на него падал солнечный свет….

Иван проснулся от непривычного звука, который раздался в комнате. Даже это был не звук, а четко произнесенные несколько слов. Его кто-то позвал. Он посмотрел на часы, оказывается, он проспал только три часа, перевел взгляд на залитый светом луны подоконник – за окном была глубокая ночь. Свет луны падал и на ту половину кровати, где спала Элен, точнее уже не спала, а внимательно смотрела на него. Иван включил лампу, стоящую на тумбочке и уставился вопросительно-беспомощным взглядом на жену. Она медленно села в постели, обняла его и немного взволновано заговорила:

– Ваня, милый, ни в чем не сомневайся, делай то, что ты чувствуешь или, то, что услышал. Это твой путь, а я лишь помогу тебе, и сейчас не спрашивай ни о чем, просто сосредоточься на главном! Я спущусь, поставлю кофе. И она, накинув халат, легкой походкой спустилась вниз по лестнице.

Иван встал и медленно оделся. Он еще во сне решил, что в эту поездку надо наконец разобрать эти слова, смысл которых от него ускользал, хотя он был уверен, что произносили их на русском языке или очень похожем на русский. А вот теперь он поедет туда на самом деле. Решение пришло сразу, и он нисколько не колебался, принимая его за секунды. Быстро собравшись и спустившись вниз, он столкнулся с Элен, протягивающую ему дорожную сумку, которая, судя по всему, была тщательно собрана еще вечером, когда он сидел за компьютером и увлеченно читал старые легенды. Он быстро выпил горячий кофе, понимая, что сейчас не время для разбирательств и решил ничего не спрашивать про заранее собранную сумку. Проводив мужа до двери, она крепко обняла его, притянув его за полы куртки к себе, а потом нежно долго-долго поцеловала в губы.

– Я буду ждать тебя и обязательно дождусь! А сейчас торопись, до рассвета осталось два часа.

Иван посмотрел на жену, привлек к себе, поцеловал, и вышел в ночь, перекинув сумку через плечо. Машина завелась с пол-оборота. Иван положил сумку на сиденье рядом с водительским местом и распахнул ворота. Сердце билось сильнее, чем обычно, и Иван, не оглядываясь, скользнул за руль. Стрелка, показывающая количество топлива, стремилась к максимуму. Он невольно усмехнулся, вспомнив, что Элен вечером предложила залить полный бак. Выруливая со своей маленькой безлюдной улицы, под названием Цветочная, на большую, но тоже второстепенную улицу Мичурина, он, закончив поворот, увидел стоящую глубоко на обочине, под высокими кустами, машину. Темный седан средних размеров, габариты выключены, но за рулем виден человек. За тонированными стеклами был различим только профиль. Поэтому было непонятно даже, кто это, мужчина или женщина. Проехав по Мичурина триста метров и уже свернув на главную артерию Софьино – улицу Ленина, Иван какое-то время размышлял, кто это мог быть в три часа ночи. И машина вроде не местная, марка не понятна, вроде кореец какой-то, или японец, ночью не видно.

Он сосредоточился на дороге, не сдерживая машину в наборе скорости. Чтобы голова не лопнула от нагромождения мыслей, он решил переключить внимание на сумку, которая лежала рядом на пассажирском сидении. Одной рукой расстегнув на ней молнию, он скосил глаза на ее содержимое, там лежали пакет с бутербродами, фонарь, термос, аккумулятор для телефона и непромокаемый коврик, завязанный в рулон. Рука нащупала листок бумаги, и Иван достал его из сумки. Это была записка от Элен, всего несколько строк, и Иван, не притормаживая, быстро прочитал ее:

«Мой любимый,– писала Элен,– ты скоро все узнаешь и поймешь. И каким бы не было твое решение, я помогу тебе. Поступай так, как подсказывает сердце. Если что понадобится, загляни в багажник. Твоя Э.».

Нет, не мог он теперь выбросить из головы мысли о роли Элен в этой безумной истории! Откуда она могла знать, что именно сегодня он примет решение о том, что надо ехать туда, в реальность из его снов, откуда у нее такая осведомленность? Или, что он услышит голос, и ему станут понятны произносимые слова именно в сегодняшнем сне? Иван закурил и постарался взять себя в руки. Дорога была пустая, Иван ехал достаточно быстро, благо ни населенных пунктов, ни камер на этом участке Ярославского шоссе не было. Он подумал, что последние события, переплетенные с некоторыми, на первый взгляд, безобидными житейскими ситуациями, были звеньями одной цепи, и еще ему казалось, что каждый повтор сна, как будто приближал его к информационной развязке, которая возможно наступит сегодня ночью. Ладно, сказал себе Иван, все должно скоро проясниться. В своей адекватности он не сомневался и был уверен, что, приехав к озеру и камню из его снов, он обязательно узнает причину нагромождения этих событий, что-то по-настоящему важное, что позволит ему решить, что делать дальше. Тем более, как выяснилось, Элен была в курсе происходящего, тайком собрала его в поездку, и напутствовала его. Значит она позитивно воспринимала смысл и цель его ночного путешествия. Уже неплохо. Так что поддержка любимой, пусть даже выраженная в такой непонятно-таинственной форме, была важна для него, придавала уверенности, которой, если говорить по правде, ему сейчас сильно не доставало.

Слова, которые он услышал во сне или наяву, хорошо запомнились и смысл их был предельно ясен: «Жду тебя с первыми лучами солнца на горе у озера».

По пустой ночной трассе Иван уложился в полтора часа, чтобы добраться до Переяславля. Он проехал по пустынным ночным улочкам старого города и вырулил на последний отрезок дороги перед озером. Иван не смотрел на навигатор, дорога была одна, и, что удивительно, местами была ему знакома. Стараясь не думать о том, почему окружающий пейзаж ему что-то напоминает, он решил оставить машину на бесплатной парковке недалеко от озера и дальше идти пешком.