Возвращение Владычицы

— Вы правы, — он вздохнул, — Мы уже в пригороде. Дальше вы пойдете одна.

— Что? — непонимающе уставилась на Белега его спутница, — Что вы хотите сказать?

— Мы у цели, — ухмыльнулся Куталион, — Видите тот дом за пустырем? — он указал рукой куда-то вправо.

Нэрвен прищурилась, вглядываясь. За пустырем, там, куда указывал Белег, виднелась крыша казавшегося заброшенным и оставленным в запустении одиноко стоявшего дома, рядом с которым росли несколько высоких сосен.

— Он там?!

Белег кивнул.

— Но как вы узнали?! — потрясенно спросила Артанис.

Синда взглянул на нее как на умалишенную. Видимо, ее вопрос показался ему несколько наивным.

— Я ориентировался по следу его лошади. Такого могучего и крупного коня, как у него, ни у кого больше нет. Следы у того коня особые. В городе, среди домов и мощеных улиц, мне было сложнее. Там пришлось дополнительно учитывать многие вещи: их спешку, желание запутать преследователей, запах свежевыпеченных лепешек, которые вы, голодрим, так любите. К счастью, днем на улицах было мало прохожих — след остался, хоть пришлось и помучиться, — Куталион покачал головой.

Нэрвен широко раскрыла глаза, глядя на сероватую крышу указанного Белегом строения.

— Он сейчас там, в том доме? — переспросила она снова.

— Да, — сказал тихо Белег, — Не беспокойтесь, он там один. Дева, что живет там постоянно, уехала на его вороном коне вместе со вторым, который привел его сюда, — он помолчал, — Не медлите, идите туда. Уже почти стемнело, — с этими словами он поднялся на ноги.

Куталион собирался уходить.

— Почему вы мне помогали? — все еще не веря в то, что поиски, которые, как она настраивалась изначально, должны были длиться многие дни, уже окончены, спросила Нэрвен.

Белег не ответил. Он подозвал коня, которого отпустил до этого, бродить по пустырю, и держа его под уздцы, неспешно направился в сторону пологого спуска к тракту.

Нэрвен ошеломленно глядела ему вслед.

«Потому что вы — прекрасная Золотая Дева!» — раздалось в осанве, как только он растворился в сгущавшихся над Тирионом сумерках.

========== 30. Так любят нолдор ==========

Постояв еще немного без движения, вглядываясь в темнеющий склон, за которым скрылся ее провожатый, Артанис резко развернулась и быстрым шагом направилась напрямик, через пустырь, к одинокому дому.

Фалмавэ порывался последовать за хозяйкой, но она отпустила его в поле, сняв пристегнутую к седлу дорожную сумку, которую взвалила на плечо.

Нэрвен шла быстро, однако ноги ее подгибались от безотчетной тревоги. А вдруг Белег ошибся, и его там нет? А вдруг слуги Нолдарана или посланники Манвэ нашли его раньше и успели забрать с собой? А вдруг, когда его обнаружили, Морьо вздумал сопротивляться? …

Сердце Нэрвен подпрыгивало в груди от страха и нетерпения. Она приближалась и уже могла разглядеть, то что дом представлял собой скромное, но основательное строение в два этажа, выстроенное из серого камня, и при более близком рассмотрении не выглядел таким уж запустелым.

В окнах чернела наступавшая ночь. Ни в одном из них невозможно было заметить и намека на горящий светильник или хотя бы слабый свет свечи.

Примерно в тридцати шагах от дома Нэрвен внезапно остановилась, пораженная царившей вокруг нее пугающей тишиной. Ее дрожащее дыхание и стрекотание кузнечиков и сверчков было все, что она слышала. Дом казался мертвым.

На миг она подумала, что Морьо, быть может, уже лег и спокойно отдыхает, но тут же отказалась от такого сценария. Надо было знать кузена.

Сделав еще несколько шагов вперед, в направлении главного входа, Нэрвен решила обойти кругом стоявшую перед ней постройку. Было тихо. Только трава шуршала под ее сапогами.

— Первая гостья, и сразу же Нэрвен собственной персоной, — вдруг раздалось из темноты впереди нее.

Владычица Лориэна замерла, широко раскрыв глаза. Сердце пропустило удар, тоже замерев. Артанис рванулась вперед, следуя на знакомый голос и напрягая зрение — он был здесь, жив и здоров!

Прямо перед главным входом, рядом с росшей слева от него высокой сосной, стоял вкопанный в землю небольшой резной столик, по бокам от которого располагались две простых деревянных скамеечки. Хозяйка дома, о которой упомянул Белег, по-видимому, тоже любила сидеть здесь на свежем воздухе.

Карнистиро сидел на скамейке, опершись локтями о столешницу. Рядом стоял стакан из толстого стекла, в котором дымился квенилас.

— Зачем ты здесь? — он смерил кузину холодным, недоверчивым взглядом, в котором Артанис почудились укор и недовольство.

— Благодарение Эру, ты невредим… — произнесла она в ответ.

— Плохо же я скрываюсь, если тебе так быстро удалось найти это место, — задумчиво проговорил Морьо, глядя вдаль и отпивая из стакана, — Садись, рассказывай, с чем пожаловала.

Нэрвен тяжело опустилась на скамью напротив него и бросила наземь мешок с вещами. Она чувствовала себя совсем без сил.

— Я хотела тебя видеть, чтобы сказать, — она вдохнула побольше воздуха — говорить было трудно, — То, что произошло на празднике… Я благодарю тебя…

Услышав это, он вздохнул. Опустил голову. Привыкшая к полутьме Артанис теперь хорошо видела не утратившее румянца лицо Карнистиро.

— Зря ты явилась со своей благодарностью, — раздался в ответ твердый голос, — Мне она как орку шелковые чулки. Видно, в Книге Судеб так написано, такая у меня судьба… — он поднял голову и, прищурившись, взглянул на Артанис.

— Морьо… — прошептала та, тоже вглядываясь в осунувшееся злое лицо прямо напротив.

— Но раз пришла, — продолжал кузен, — то пообещай, что йельдэ не оставишь. Сама смотри, у себя ее можешь держать, или к свекру, в Новый Ласгален убеди перебраться. Пусть там своего синда дожидается.

— Нет! — возмущенно выдохнула Нэрвен, — С тобой ничего не случится! Слышишь?! — она резво вскочила на ноги и подбежала к Морьо.

— С тобой никто ничего не сделает! Они не посмеют! Ты защищал меня! — Нэрвен склонилась над феанарионом, — Морьо, слышишь?! Я сама пойду к Валар, расскажу им, как все произошло, и они все поймут. Они поверят мне, а не ему! — она изо всей силы встряхнула кузена за плечи.

Мускулы на теле Морифинвэ, казалось, напряжены до предела. Он сидел неподвижно, словно каменная статуя, даже не соизволив взглянуть на неё.

— А если они не поверят моим словам, я попрошу их покарать меня. Это из-за меня на тебя пала тень, так пусть меня и наказывают! Пусть снова изгонят и проклянут, пусть отправят навечно в Мандос, — Нэрвен прижалась, всхлипывая, к его плечу у основания шеи, невольно вдыхая запах волос и кожи кузена, — Но я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, ты слышишь?!

Она еще не успела выговорить последнюю фразу, а кузен уже сорвался с места и втиснул ее, схватив за плечи, в ствол стоявшей рядом со столом сосны.

От неожиданности Артанис приглушенно вскрикнула.

— Замолчи! — прорычал Морьо, крепко сжимая хрупкие по сравнению с собственными, плечи кузины, и склонил голову к учащенно дышавшей Нэрвен, прижавшись лбом к ее лбу.

Четвертый сын Феанаро прижимался все теснее, прикрыв глаза и прерывисто дыша. Его приоткрытый рот напоминал рану, до того насыщенного алого цвета казались тонкие полураскрытые губы, бывшие так близко от ее губ.

Он рванул ленту, скреплявшую в хвост на затылке густые волосы, и они черным покрывалом упали на его правое плечо. Словно пойманный в ловушку зверек, Артанис не смела двинуться, боясь даже дышать, поглощенная рассматриванием оказавшегося на опасно близком расстоянии Карнистиро.

Бусины и подвески, вплетенные в его длинные многочисленные пряди, поблескивали золотом и разноцветными самоцветами. Их тихое позвякивание на краткий миг приковало внимание Нэрвен, отвлекая от созерцания его сильной шеи и небольшого участка кожи на груди, видного из шнуровки ворота рубашки.

— Пойдем, Нэрвен, — сказал он вдруг хриплым голосом, — Ведь ты этого хочешь…