Возвращение Владычицы

Не долго думая, Морьо проворно снял с коня седло вместе с приседельной сумкой, оставив лишь уздечку, стянул с себя все, уложив вещи горкой на брошенное на камне у илистого берега седло и зашептал коню в острое ухо, оглаживая его морду:

— Пойдем купаться, черный…

Конь стриг ушами и настороженно косил глазом на хозяина, но послушно дал подвести себя к кромке воды, наклоняя шею и желая пить.

Его хозяин уселся рядом на корточки, зачерпывая сложенной ладонью воду.

Когда оба утолили жажду, Морьо потянулся к вороному, запрыгнул ему на спину, развернул, заставил отойти на двадцать шагов от берега и только после этого снова развернулся и, с силой ударив пятками конские бока и стегнув поводьями, направил коня прямиком в озеро.

Слепо доверяющий седоку, вороной с разбегу вторгся в прохладную озерную воду, подняв тучу брызг, и стремительно погрузился по самую шею.

Морьо, как и его верный конь, вздрагивал и фыркал от неожиданного холода, который окутал их обоих, и попавшей в ноздри воды, стараясь, однако, смыть с конской шерсти пот и дорожную пыль, гладя шею, бока и круп лошади.

Когда вороной изъявил желание отправиться сушиться на берег, Карнистиро тут же отпустил его, сам оставшись в воде.

Он знал, что лишь только он появится на берегу и подзовет коня к себе особым свистом, тот немедля явится, а пока же будет находится поблизости, чтобы в случае необходимости оказаться рядом.

Кожа его тела привыкла к холодной воде, и Морьо решил погрузиться в нее полностью. Солнце поднялось выше, постепенно нагревая озерные воды у поверхности. Вода была такой удивительно прозрачной, а обманчивая близость дна такой манящей, что Карнистиро, ведомый азартом и любопытством, набрал побольше воздуха в легкие и нырнул, устремившись к лежавшим на дне гладко отполированным серо-желтым камням.

Ему хотелось исследовать озерное дно. А вдруг он найдет там что-то? Ведь всякое может случиться.

Так он продолжал нырять, погружаясь под воду, достигая дна, касаясь гладкой, никем не тронутой поверхности устилавших дно камней, затем быстро всплывая, чтобы глотнуть воздуха. Морьо не заметил, как постепенно удалился от берега. Увлеченный этим занятием, Карнистиро не особо обращал внимание на то, что происходило вокруг него на поверхности.

Особенно глубоко погрузившись в кристально-прозрачную воду, Морьо несколько мгновений проворно плавал у дна, перебирал большие и мелкие камни на дне в надежде наткнуться на какую-нибудь диковину, как вдруг заметил, что свет над его головой померк. Резко подняв голову, Морьо увидел темный силуэт дна маленькой прогулочной лодки. Он безотчетно метнулся к поверхности, рискуя напугать или побеспокоить находившихся в ней квенди.

Подплыв ближе и вглядываясь сквозь воду широко распахнутыми глазами в лодку и сидевшую в ней женскую фигуру, Карнистиро чуть было не открыл рот от удивления, вовремя вспомнив, что находится под водой. В играющих на поверхности лучах Анара, искажаемое его бликами и движением, создаваемым подводными течениями и непрерывным колыханием водных масс, ему предстало прекрасное лицо заворожено и пристально смотревшей на него златокудрой девы.

Это была она — Нэрвен Артанис. Сомнения быть не могло. Оказывается, он помнил всегда ее лицо и узнал сразу же, даже глядя на него сквозь водную толщу.

Взгляд ее светящихся желтым светом глаз, устремленный, казалось, в самые глубины его сущности, нельзя было ни забыть, ни принять за чей-либо другой.

«Нэрвен…» — ошеломленно подумал Морьо, постепенно отдаляясь от поверхности и продолжавшей свой путь к берегу лодки, позволяя телу медленно опуститься на дно.

Бессильно мотая головой и все еще мысленно переживая тот момент, когда он разглядел ее лицо, Морьо подумал, что сейчас задохнется, если только не окажется на поверхности, чтобы сделать хотя бы один глоток воздуха. Наконец, собрав остававшиеся силы, феанарион вынырнул из воды и, заметив, что управляемая веслом высокого молодого гребца лодка, в которой сидела его кузина, уже успела отдалиться на довольно большое расстояние, поплыл к берегу, у которого, никем не тронутые, на конском седле лежали его вещи.

========== 15. В семейном кругу ==========

Комментарий к 15. В семейном кругу

Анфауглит - равнина перед твердыней Моргота, на которой произошла Нирнаэт Арноэдиад

Возвратившись вместе с беспокойными и неутомимыми в охоте дядями уже за полночь, Мирионэль узнала от Тиаро, что ее родитель отправился в одиночку в Тирион, и порывалась ехать туда вслед за ним немедля. Но вынуждена была отказаться от этой идеи под напором уговоров Тиаро и обоих дядей.

— Завтра, как рассветет, мы поедем туда все вместе! — говорил Турко, стараясь убедить ее остаться.

— Морьо уже не младенец, Нель, — поддержал старшего брата насмешливый Атаринкэ, — Он не нуждается в постоянной опеке. Иди спать, а завтра утром мы отправимся в Тирион и уже к вечеру ты снова сможешь лицезреть его красную рожу, — Курво подбоченился и довольно заулыбался, оглядывая своих собеседников.

Молчаливо согласившись с доводами пятого сына Феанаро, его племянница отправилась спать, пока дяди отдавали Тиаро и слугам указания относительно подготовки к завтрашнему раннему отъезду.

Выехали, как и было оговорено накануне, чуть рассвело. Просторный, добротный охотничий дом Туркафинвэ — подарок Вала Оромэ, оставался пустовать. Тиаро просил задержаться нескольких слуг, чтобы те позаботились о собаках из своры Турко, прибрали комнаты и оставили запас провизии на случай, если кто-либо из лордов Первого Дома вздумает неожиданно приехать туда для охоты или просто, чтобы пожить в уединении и спокойствии, вдали от беспокойного шума, царившего на центральных улицах Тириона, на одной из которых располагался дом-крепость, где обитали все братья феанарионы, кроме Кано и Курво.

Как и предвидел Атаринкэ, к вечеру они достигли городских стен. Во многом в этом была заслуга Мирионэль, непрестанно подгонявшей дядей, Тиаро и их сопровождение. Ее терзало беспокойство за отца, и все же, она не могла выразить его словами, не находя никакой веской причины для его появления.

Когда они с Турко и Тиаро появились на пороге дома, и обнаружилось, что Морьо так и не возвращался, это смутное беспокойство грозило перерасти в панику.

— Да что с тобой, дочка? — обняла ее за плечи, пытаясь успокоить, Махтаниэль, — Разве ты его не знаешь? Уехал, как всегда, в степь или в лес. Ему ведь часто одному побыть хочется.

— Бабушка, я его знаю, — качала головой Мирионэль, — поэтому и беспокоюсь… Тиаро, ведь ты мог поехать с ним?!

— Госпожа, Лорд Карнистиро не просил меня об этом, — отозвался тот, — Наоборот, мне показалось, что он желал отправиться в путь в одиночестве.

— Нашла из-за чего переживать! — воскликнул Турко, — Можно подумать, мы посреди Анфауглит* его оставили! Куда он денется? Вернется целый и невредимый!

— Вернется, вернется скоро, — полушепотом, подойдя к Мирионэль, заговорила Фириэль, — А пока поешьте с дороги. Я сейчас прикажу приготовить олененка, что вы привезли. Нафаршируем его гречневой крупой, черносливом и сушеной брусникой, травки и приправы положим, как ты любишь, — она улыбнулась золотоволосому Тьелкормо.

— Ты нас балуешь! — широко улыбнулся своей бабушке Турко.

— А Куруфинвэ разве не с вами? — спросила его Фириэль.

Атаринкэ, естественным образом, больше остальных внуков напоминал ей о болезненно любимом Феанаро.

— Он сразу к жене отправился, — хмурясь от досады, проговорил его брат, — А остальные где?

— Нельо и младшие скоро должны вернуться, — ответила Нэрданель, — Он их опять на рыбалку повел с утра. Хотя, что у нас в Туне можно поймать? Разве карася или другую мелочь…

— Знаю я его рыбалку, — засмеялся Турко, тряхнув тяжелой копной пышных золотых кудрей.

Когда вскоре возвратились остальные трое дядей Мирионэль, живших с ними, все вместе сели ужинать.