Страница 7 из 15
Петька рос, но оставался таким же задиристым. Мать часто ему внушала: «Пора тебе сынок взрослеть уже» Но Петьке взрослеть и быть солидным мешал его собственный нос. Своего носа он всегда стеснялся. От природы, он у него был курносым. Даже не то, что курнос, он у него был, как картошка.
Но, как говорится: «не было бы счастья, да несчастье помогло».
Так вот: Петьке, несчастье и помогло.
Как – то, в очередной раз, сидя на дереве, он вдруг увидел, что у соседей стоит лестница, приставленная к стене, которая ведет на чердак сарая. Тут же сообразив, он спрыгнул с дерева. Прошмыгнул к соседям во двор, благо изгороди между соседями не было, Петька подбежал к лестнице и мгновенно по ней взобрался вверх. Лазать у него была любимая забава.
Часто забираясь на деревья, которых было множество в его дворе и, сбрасывая сверху яблоки, сливы, а то и собирая в таз вишню, он от удовольствия, сидя наверху дерева: визжал, свистел, улюлюкал. Деревья стояли во дворе, как великаны.
В тот день, взобравшись по лестнице до чердака сарая, дверца которого была приоткрыта, Петька вцепился за нее руками. Петли у двери оказались неисправны, и когда он потянулся, чтобы взобраться на чердак, как дверь вдруг отвалилась, ударив, всей своей массой, Петьку, по носу. Нос к вечеру раздулся, как две крупные картошины, слитые вместе, да еще ко всему и посинел. Петька двое суток из дома не показывался. Когда синяк и опухоль у него спала, благодаря различным примочкам, которая делала ему мать на нос, то, к удивлению всех, да и самого Петьки, нос выровнялся, и в дальнейшем, чем старше становился Петька, тем больше тот его радовал, своим профилем.
Детство быстро пролетело. Встав, взрослым, Петька покинул свой чудесный отчий дом. Став офицером, здесь он применил всю свою храбрость и волю командовать, он редко приезжал сюда. Любимый дом со временем опустел. В нем не стало не милой мамы, ни строгого отца. Никто о доме не заботился, и никто его больше не охранял, как это делал ранее маленький Петька. А позже его попросту продали старшие братья, за ненадобностью, не предупредив даже Петьку об этом.
У самого же Петьки была уже своя семья и свой родной дом, который он так же оберегал, как ранее оберегал свой отчий дом, от посягательств извне.
© Copyright: Анна Присяжная, 2018
Свидетельство о публикации №218122001796
Обуздать жеребца
Я не думала, что после длительного перерыва, не смогу взобраться на лошадь и сесть в седло. В детстве мне это удавалось делать быстро. Может потому, что я была подростком смелым, любознательным, более проворным и озорным. А может, потому что меня в то время легко можно было подсадить и усадить в седле, без всяких усилий?
Недавно, моя близкая подруга пригласила меня к себе в гости, загород, где имела свою конюшню.
Досталась она ей по наследству от отца, цыгана до кончиков волос, обожающего лошадей и сумевшего, в трудные девяностые годы, сохранить поголовье от гибели.
Лошадей было немного. Табун состоял из двадцати лошадей.
Я и раньше была в гостях у подруги, где та жила со своими родителями.
Посетив, полуразрушенную ферму, где было всего-то три жеребца, я была не в восторге от всего увиденного.
Мне показалось, что этому хозяйству пришел конец и, что – либо сделать, из этой затеи, у них не получится. Но я ошиблась.
Приехав, на сей раз, в гости к подруге, я увидела совершенно другую картину. Правда, отца подруги, вот уже год как не было в живых. Всем этим табуном управляла сама подруга.
Видно было, что она справляется с хозяйством прекрасно, так как оно расцвело и выглядело добротным.
Увидев, ухоженных лошадей у меня заблестели глаза.
Мне захотелось вспомнить свое детство и обуздать жеребца, восседая горделиво на нем. Уловив мой горящий взгляд, подруга предложила мне: «Ну, хочешь тряхнуть стариной?!»
«А что можно? Я с удовольствием!»– воскликнула я.
Ко мне подвели красавца – жеребца. У него, как и у меня горели глаза.
Взобраться в седло самой, было не реально и, естественно, нашлись желающие мне в этом помочь.
Двое молодых парней, работающие на конюшне, приподняли меня над лошадью, взяв за ноги, и стали усаживать на жеребца. Но я вместо того, чтобы вставить ноги в стремя завалилась всем телом в седло, не в состоянии развернуться или приподняться.
Ребята приседали от хохота, толкая мою одну ногу в стремя, а вторую стараясь перебросить на другую сторону, чтобы тоже вставить в стремя.
Наконец, повозившись на спине жеребца, я каким – то образом, развернулась, уцепившись в его шею.
Жеребцу надоела вся эта возня вокруг него, он «зыркнув» своими большими глазищами на меня, издал какой-то звук из-под хвоста, а затем, заржав, пошел в галоп.
Благо, что моя одна нога была в стремени. Поводья взять, чтобы выпрямиться, я так и не успела, а продолжала на нем лежать, вцепившись в шею. От такой скачки у меня не было возможности приподняться, чтобы вставить вторую ногу в стремя. Мое тело, а в основном мой зад, подбрасывало и я, со страху, думала, что жеребец может сбросить меня и, зацепившись в одном стремени, я окажусь у него под ногами.
Призывая на помощь всех святых, я, наконец – то, смогла дождаться этой помощи. Ко мне, быстро сев в седло своей лошади, подоспела подруга и остановила возбудившего жеребца, который намеревался, вот – вот было, сигануть через ограду загона.
Снимали меня с лошади, в шею которой я вцепилась мертвой хваткой, шесть человек, те были не меньше напуганы, чем я сама. Смеха уже не было, он наступил спустя час.
Этот жеребец отбил у меня желание еще раз забраться когда-либо на лошадь.
© Copyright: Анна Присяжная, 2015
Свидетельство о публикации №215050200148
Байки врача, однокашника
Окончив медицинский институт мы, однокашники, собравшись в маленьком кафе напротив института, решили отметить окончания ВУЗа, где дали обещание друг другу встретиться, в таком же полном составе, а может даже с пополнением, через пять лет. Здесь же, на этом самом месте, чтобы поведать о своих трудовых буднях, а может даже о победах. Поговорить о своих впечатлениях нашей трудовой деятельности, да и просто, чтобы увидеться друг с другом вновь.
Больше всех агитировал за такую встречу, самый юморной балагур, студент, а теперь уже выпускник, нашего лечебного отделения, Александр, или, как его звали близкие друзья – Сашка.
Сашка любил над всеми подшучивать, такой возможности он никогда не упускал. С таким же большим удовольствием он смеялся и над самим собой, рассказывая разные смешные небылицы о себе, и сам же над ними катался со смеху.
Незаметно пролетели пять лет. Мы, как и договорились, встретились в назначенном месте, теперь это был уже ни кафе, а ресторан.
Первые минуты часа мы восхищались друг другом, называя каждого по имени и отчеству.
Многие смогли обзавестись семьями и приехали на эту встречу не одни. Нас собралось в два раза больше, чем было ранее, после выпуска.
Как всегда, первое слово взял наш неугомонный говорун и весельчак Сашка, или, как его теперь мы называли, Александр Васильевич, который поведал о своих приключениях, связанных с его работой, при этом, порою, как всем казалось, приукрашивая суть истинного дела.
Приукрашивать свои рассказы Сашка умел, но и правдивые истории, которые с ним приключились, доводили слушателя до истерического хохота.
Первую свою байку Сашка начал с момента, как он явился на работу, приехав по распределению в назначенное место. Как он знакомился с первым своим персоналом, и первыми своими больными.
«Как из вас многие знают – начал, Сашка, я приехал по распределению в отдаленную местность, в Забайкалье.