Артефакторика

— Кто знает… А второй?

— Кто?

— Второй накопитель. Он кажется мне очень знакомым, я когда-то уже видел нечто похожее. Кажется, это была тюрьма для души мага…

— Надо же, — я снова достала накопители и присмотрелась внимательнее. — Мне его передала бабушка.

Шаман загадочно улыбнулся и некоторое время шел молча.

— Рем ушел из-за Зоры, — через какое-то время снова заговорил он. — Ему только исполнилось двадцать один, возраст совершеннолетия у оборотней. Соседняя стая распалась, и несколько больших семей примкнуло к нам, в том числе и Зора, дочь бывшего Альфы. Она была молода и амбициозна, так что сразу стала метить в Альфа-самки.

Рур тяжело вздохнул и посмотрел в небо, где над нашими головами перепархивали с ветки на ветку птицы.

— Закономерно, — усмехнулась я.

— Никто еще не знал, кто станет следующим Альфой, Рем и Хар были примерно равны по силе. Но ей не терпелось. Она постоянно крутилась рядом, и Хар влюбился, как щенок, хоть и был не глупым мальчиком.

— Любовь вообще зла, — пожала я плечами. — Иногда она очень жестоко шутит с нами и влюбляет в тех, от кого стоило бы держаться подальше.

— Именно. Но Зоре этого было мало, она хотела быть уверенной, что будет с Альфой. Поэтому она спровоцировала скандал, в результате которого Хар бросил Рему вызов за нее. А от ритуального поединка отказаться невозможно. Зора была уверена, что все просчитала: кто бы ни победил, он станет следующим Альфой, а раз вызов был брошен за нее… В общем, не учла она только исключительно упрямого характера Рема. Он по большому счету и не планировал становиться Альфой, он хотел учиться в Школе магии. И как только он понял, что сильнее брата, просто попросил меня сделать для него смесь трав для ослабления Зверя. И совершенно чистосердечно проиграл в поединке, после чего ушел из стаи. И как только Зора поняла, что натворила, что из-за ее интриг стаю покинул истинный Альфа, она стала везде преследовать его и уговаривать, угрожать, шантажировать…

— Все с ней ясно, — фыркнула я. — Доигралась.

— Вот именно.

— А если Ворх сейчас вернется в стаю?

— То сможет навести порядок, призвать разошедшийся молодняк и подавить особо зарвавшихся глав кланов.

— Ну нет, он не захочет этим заниматься, с адептами и то проще, — я не удержалась и рассмеялась, представив, что он всех членов стаи по привычке усадил бы за парты и загнал в казарму.

— Да, ты права. Я видел, он уже пару лет снова курит эту смесь, хотя она и немного отличается. Поэтому мы все скоро выродимся, — улыбка у шамана вышла совсем грустная, сразу отбив у меня всякое желание веселиться.

— Извините. Мне жаль.

— Не забивай этим свою голову. Оборотни изжили себя еще триста лет назад, когда не сумели сберечь бурых волчиц.

— А что в них такого особенного? — ухватилась я за возможность узнать хоть что-то.

— Они были очень малочисленными и приходили с северных гор во все стаи. Каждая волчица имела право лишь раз в жизни и лишь на один год покинуть свою территорию и связать жизнь с оборотнем, от которого появлялись на свет мальчик и девочка. Мальчик становился Альфой, которому не бывало равных по силе, и оставался с отцом. А девочка всегда рождалась бурой волчицей и уходила вместе с матерью, чтобы когда-нибудь тоже придти и подарить одной из стай надежду.

— Как-то это печально, — не вдохновилась я.

— Жизнь вообще довольно печальная вещь, — пожал плечами Рур. — Но мы уже пришли. Смотри.

Мы оказались на берегу маленького идеально круглого озера с высоким каменным обелиском в центре. По камню струилась вода, кажется, прямо из ниоткуда, но словно подсвеченная изнутри магией. И сотни, тысячи крохотных светлячков сновали вокруг в жидких вечерних сумерках.

— Как красиво, — выдохнула я, подставляя ладони капелькам воды, буквально висевшим в воздухе.

— Скажи, что ты видишь? — Рур остался стоять за моей спиной.

— Озеро, камень, светящаяся вода, капельки в воздухе и всюду светлячки! — я боялась упустить хоть какую-нибудь мелочь из этого великолепия. — Так красиво! Это волшебное место! И щебет птиц, хоть уже и темнеет. Это маленькие рыбки в воде?

— Чудесно, да, — шаман тронул меня за плечо, отвлекая от намерения сунуть руку в воду и проверить. — Завтра ты должна будешь вместе с Трэсом призвать магию мира, чтобы благословить новую пару. Нужно будет протянуть руки к небу, чтобы на них могла опуститься готовая к перерождению душа, и передать ее невесте.

— Всего лишь? — удивилась я.

— Это не всего лишь, Тис. Это важнее, чем кажется. Для большинства оборотней проходит много лет, прежде чем в паре появляется ребенок. Если передать душу прямо во время обряда, то самка забеременеет в тот же день.

— Да, большая ответственность. Боюсь, что я не справлюсь.

— Справишься. Видишь, ты нравишься этому месту. Все будет хорошо, не бойся. А теперь давай я провожу тебя к дому Айны.

На крыльце сидел как обычно мрачный Ворх с сигаретой и Хар. Я издали сразу без труда различила их, и дело вовсе не в том, что магистр одевался так, будто сам родом из Лазурного мира (кстати, это для меня тоже всегда было загадкой, но спрашивать ведь бесполезно, наверное…), все дело в хмурой физиономии, которую трудно спутать с чьей-либо вообще. И как только я могла допустить даже просто мысль о том, что такой милый, приветливый, улыбчивый Хар похож на него…

— С доброй охотой, — кивнула я мужчинам и попыталась проскочить мимо, но отец Трэса тут же взял меня в оборот.

— Куда же ты так убегаешь? Посиди с нами хоть немного, дай мне пообщаться с кем-то нормальным, а то из этого хмыря ни слова не вытащить, — совершенно обезоруживающе улыбнулся он.

Я глянула на Ворха, оглянулась на все еще стоявшего позади Рура, на самого Хара, тяжело вздохнула и все же села на ступеньку, но со стороны старшего оборотня. Как-то свежо еще воспоминание, что мне кое-кто ставит блоки по поводу и без.

— Я зайду к Айне, — шаман усмехнулся, наблюдая за моими метаниями, и прошел в дом.

— И как тебе живется с ним? — сразу в лоб спросил Хар, огорошив и смутив.

— Мы всей группой в казарме живем, — осторожно начала я. — Если не считать ранние побудки, то вполне сносно.

— Не обижает тебя?

— Хар, — одернул его Ворх, но брат даже не обратил внимания.

— Всякое бывает, но это ведь учебный процесс, — дипломатично начала я. — В целом нам повезло с куратором, не жалуюсь.

Ворх рассмеялся, отчего я даже вздрогнула:

— С чего бы вдруг? Давай, жалуйся, как обычно, как я над тобой издевался, как курить научил, покусал, обесчестил…

— Не было такого! — поспешно открестилась я. — Ну, вернее, да, издевался, кусал, курить научил. Но на этом пока все.

— Пока? — потешался Хар, тоже едва сдерживая смех.

— Вообще все, — вспыхнула я. — Слушайте, вы меня позвали поиздеваться? У вас какая-то общеклановая неприязнь лично ко мне?

— Какая неприязнь, ты что? — удивился Хар.

— Да вы своей семьей вытрепали мне нервов больше, чем все обитатели двух миров за всю мою жизнь. Причем только ко мне у вас всех такое странное отношение, будто я если не в этой, то уж в прошлой жизни точно нанесла как минимум всему клану смертельное оскорбление! — я пыталась остановиться, но меня уже прорвало. — И ладно этот… куратор, блин, меня ненавидит, да и Трэс с него пример берет, уже тоже приноровился подкалывать, но от Вас, Хар, я такого не ожидала. При встрече Вы показались мне очень добрым и отзывчивым, то есть полной противоположностью Ворха. Жаль, что я ошиблась.

— Ого, — Хар задумчиво поскреб затылок, — теперь понятно, почему ты еще мрачнее обычного. Когда так отчитывают, не до шуток становится.

— Она не всегда такая. Когда она спит, с ней вполне можно нормально общаться, — усмехнулся Ворх.

— Согласна, ты мне без сознания тоже больше нравишься, — огрызнулась я и поднялась. — Доброй охоты.

— Эй, постой, Гера, не обижайся, я же шучу! — крикнул вслед Хар.

Я взбежала наверх, вошла в отведенную нам комнату и закрыла дверь. Даши еще не было. И, видимо, уже не будет, раз она осталась с Трэсом до сих пор. Братцев-некромантцев тоже не было слышно в комнате напротив, небось, побежали местное кладбище обследовать. Доносились лишь голоса с улицы через открытое окно.