Страница 20 из 49
–Не совсем так как ты говоришь. Булгаков пытался описать именно это противостояние. И лишь хотел убедить нас в том, что всё материально зависимо, но потребность души в любви выше этого, она бессмертна и уходит за пределы земных рамок. Она на небе, понимаешь? Любовь – главная сила в жизни.
Один ноль в её пользу.
–Но любви нет, есть лишь влюблённость.
–Ты просто никогда не любил по-настоящему, оттого и вывод твой бессодержателен.
–Я не совсем понял – это откровенность или язвительность? И, чтобы понять это я должен влюбиться не в шлюху? – выпускаю всю свою отъявленную патетичность вместе с дымом.
–Это правда, глупенький. Влюбиться? Как минимум в девушку и её существо.
–Окей: девушек много и разных, но одна единственная "настоящая" любовь – это лотерейная случайность. Выпадет – счастливчик. Нет – обречён на вечный поиск.
Она замолчала.
–Хорошо. Задвинем эту тему. Она не стоит подобного обсуждения. Фауст! Фауст каждый из нас.
–Тогда Мефистофель – гадкое внутренне я?
–По книге это злой дух, который мешает человеку стать на путь познания своей сущности, искушает всевозможными человеческими тайными желаниями в обмен на самое дорогое – душу. Я же думаю, что через очернение, саморазрушение и пороки лучше познаёшь себя, видишь своих демонов; смеёшься над своим лицемерием; дразнишь свою надменность; задумываешься, разочаровываясь в жизни; уходишь в депрессию и меняешь в себе пару деталей. Но конструкция вся может рухнуть. Главное претерпеть изменения в храме твоей веры, а остальное… Пустая развратная идиллия. И душу продавать не придётся.
–Очень странный вывод, тебе не кажется?
Она вынимает из моего кармана сигареты. Закуривает.
–Вывод может и странный, но с фактом, что всё познаётся опытным путём ты не поспоришь.
–Согласна.
По Есенински размашисто и громко у всех на виду я произнёс: "Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо!"
–Саша! – она одёрнула меня. -Ты можешь меня не позорить. Тут же люди!
–Одна алкашня. Они не люди. И я не так просто вставил эту фразу, – деловито направляю указательный палец. -Наши мысли и представления никак не совпадают с нашими реальными действиями. В нас всегда борется ангел с демоном, и между ними побеждает проклятый компромисс… Как видишь, я подчиняю себе свои желания и делаю, что хочу.
–То есть ты не определился на чьей стороне?
–Это сложно выбрать между одной из сторон. Я где-то между, всегда. И ведь трудно понять себя – кто я: неисправимый циник или чувствительный романтик, исколотый шипами разительной розы повседневности. А ты кто?
–Я? Я не буду раскрывать всех карт о себе, – её шея немного дернулась. -Я загадка… Сможешь разгадать значение моих "ZZZ" – ”Знание. Звание. Знамение.”?
–Дай мне немного времени и я разгадаю этот ребус.
Её улыбка сверкнула ярче моей.
–Я сразу поняла, что ты меня проверяешь. Вопрос тебе: чем отличается гуманизм от гуманитаризма?
Умная девчонка! Вошла в мою игру.
Только не люблю, когда ставят меня в неудобное положение. Приходиться заставлять свой мозг компилировать новые мысли, вынимая из ящиков в мозгу слова с пометками.
–Ну… гуманизм – это свободный поиск себя, а гуманитаризм – подход к изучению не только себя, но и всего общества через собственное видение и понимание.
–Ладно, неплохо.
–Я оценил твою интеллектуальную красоту, а ты мою?
–Не льсти себе, Саш.
Мы не заметили, как все ушли и остались совсем одни. Я позвал её внутрь.
Музыка играла на тон тише. Много кто растёкся по столу. Веселье, походу, закончилось в толчке и просто утекло по канализации. Весёлая жидкость.
Ваня как-то не по-доброму на нас посмотрел с Кристиной, когда мы подошли к ним. Но может мне просто показалось. Макс сидел перед двумя стопками и мотал головой.
–Макс, уже поздно, я пойду. Давайте, ребят, пока.
–Давай по последней, – буркнул Макс. -У меня тост. За молодого и успешного Саню!
Это была последняя, которая перешла выше нормы. Горячий вкус водки поманил скорей домой. Попрощался со всеми. Особенно с Кристиной. Мы обнялась, и мне погрезилось, что её руки не хотели отпускать меня. Она была недораскрыта, оттого её хотелось узнать ближе невозможного… Я не отрицаю, что испытываю к ней больше, чем симпатию. Кристина…
Я шёл по улочке сонного города и где-то в середине сознания, между пониманием и опьянением, думал о том как я всё-таки выгодно договорился. Про разбитый товар можно забыть. И как же всё в масть. 2 новых друга, одна, пока ещё на стадии разговоров девушка. Как же хорошо складывается моё начало. От радости я решил сделать граффити фломастером, который всегда находился при мне. Прямо не стене лифта и большими буквами:
«Не зная покоя и роздыха,
При лунном и солнечном свете
Я делаю деньги из воздуха,
Чтоб тут же пустить их на ветер…»
Перед дверью я автоматически выбрасываю своё опьянение куда-то на лестницу. Жму звонок, трезвонит "Камаринская".
Открывается дверь. Бабушка влюблённо встречает. Я делаю шаг, она тянется меня обнять, но я быстро влетаю в коридор, лавируя перед ней. Бросаю пару дежурных фразочек: ”Бабуля соскучился по тебе сильнее нельзя. Щас голодный, как волк. Накладывай. Завтра всё расскажу. Сплю на ходу". Скидываю обувь и иду в ванную. Она идёт готовить.
Холодный душ крошит капли на озябшее тело. Только так выгоняется дурная хворь, которая к концу своего действия отдаёт неопрятной тяжестью и желанием взять ещё.
Проголодался дичайшие. Слюни собираются на зубах. Набрасываюсь жадно на еду.
-Как ты, Сашенька?
–Я уже хорошо, – проглатываю ложку тыквы с кусочком мяса. -Вылечили.
–Ну, Слава Богу, я переживала за тебя, – говорит она, протирая и без того чистый стол.
–Чем занималась?
Это её любимый вопрос. Так как она на пенсии, то кроме покупок, оплаты ЖКХ и ухода за маленьким кустиком сирени возле дома бабуля ничем другим не занимается. По накатанной я слушал, кивал, да и ел. Закончив, она убрала мою грязную посуду в умывальник, и мы разошлись по комнатам. Мне было лень чистить зубы. Я обнялся с подушкой, улыбнулся большому и помпезному дню. Уснул в мгле своих мыслей и темноте одинокой комнатушки.
Настойчивый дверной звонок молотил не по двери, а по моей бедной голове.
З раза! 5 раз! Да сколько можно?! Кому, сука, не спится в воскресное утро? Если это опять эти втиралы с «абсолютно бесплатной кострюлькой в подарок» и «керамическим ножом из дамасской стали», то я за себя не ручаюсь. Злой иду поскорей к двери, поворачиваю резко ключ, с размаха открываю и от неожиданности отскакиваю назад.
-Ма…М. Почему именно сегодня?
–Ты же со мной хотел поговорить на счёт учёбы, будущей профессии, я правильно понимаю?
–Да…
–Тогда собирайся, едем в Финляндию.
–То есть? Это как?
Стоя в одних трусах, вопросы было лучше не задавать, но у меня вообще-то свои планы имелись…
–Нас мой знакомый судья повезёт в Ивало, – доносится из ванной. -Мне надо кое-что для себя купить в «DutyFree». Там заодно и поговорим, потом у меня времени не будет свободного.
–Хорошо. Пойду одеваться. Что брать с собой?
–Голову свою возьми и загран. Остальное не нужно. И к судье обращайся – уважаемый Роман Никитич!
–Ага.
–Поживее. Жду в машине.
Дверь захлопнулась.
Я молча натянул джинсы, одел первую попавшуюся рубашку, влетел в кроссы, накинул куртку и вышел за порог, сминая паспорт в кармане.
Мать у меня настоящая Мигера. Властная женщина. Равнодушная. Злая. Непоколебимо решительная. Люблю ли я её, как все любят своих матерей?