Страница 30 из 45
По причинам, о которых я могу только догадываться, запись этой встречи была показана по НТВ – частному российскому каналу. Когда чеченцы вошли, Ельцин грубо и напыщенно велел Яндарбиеву сесть сбоку от него, однако Яндарбиев доброжелательно, но твердо заявил, что как глава делегации независимого государства он настаивает на том, чтобы сидеть напротив Ельцина, либо переговоры будут окончены. Через несколько минут перепалки уступил именно Ельцин – на своей собственной территории, в своей собственной резиденции. Это был небольшой, но крайне типичный образец таких чеченских качеств, как решительность, моральная храбрость и железная воля, причем продемонстрировал их человек, о котором раньше все думали, что он этих качеств лишен.
Однако в своей публичной риторике относительно России Яндарбиев всегда был куда более умеренным в сравнении со своим шефом. Когда я брал у него интервью 16 декабря 1994 года, через несколько дней после начала войны, он явил подлинно дипломатический навык, выразив готовность компромисса с Россией на условиях конфедерации, хотя в действительности (я обнаружил это, читая свои тогдашние заметки) не делая никаких конкретных уступок по существу. Тем временем Дудаев разражался бредом на тему, что «россизм еще хуже, чем нацизм», «Борис Ельцин – предводитель банды убийц», а его режим – «дьявольский наследник тоталитарного монстра»21.
Интересный пример характеров этих двух людей представился во время встречи с Дудаевым и Яндарбиевым, которая состоялась у нас вместе с моим коллегой Эндрю Хардингом из ВВС в декабре 1995 года в одном тайном месте у подножия гор. Как водится, Дудаев вышел из себя, оскорбляя своих собеседников словами о том, что западные журналисты – «трусы» и «рабы русских». Когда мы ответили на это и атмосфера угрожала стать очень неприятной, в разговор вступил Яндарбиев и смягчил обстановку. Конечно, это был совершенно малозначимый инцидент, но один из российских депутатов, пытавшихся добиться компромисса с Дудаевым в декабре 1994 года и предотвратить войну, говорил мне, что Дудаев все первые полчаса их встречи оскорблял его и коллег.
После окончания войны этот зловредный эффект своей риторикой производил уже племянник Дудаева, партизанский командир Салман Радуев, продолжая традицию генерала22.
Чеченцы, ингуши и осетины
С начала 1990 года небольшой ингушский народ, объединенный с чеченцами в Чечено-Ингушскую автономную республику, двигался в сторону разрыва с ними – несмотря на тот факт, что чеченцы и ингуши очень близки в этническом и языковом смысле. Действительно, их языки взаимно понятны, и даже существуют предположения, что клан Дудаева может иметь ингушское происхождение. Оба народа также исповедуют ислам, хотя ингуши гораздо менее привержены ему, чем чеченцы – причины этого будут изложены в третьей части.
Хотя политическое движение, основанное генералом Дудаевым в 1991 году, называлось Вайнахской партией, по этнониму, который включает как чеченцев, так и ингушей, в действительности с самого начала чеченского национального движения практически не делалось попыток привлечь ингушей ни из соображений выгоды, ни из эмоциональных соображений. Ингушей не было на учредительном съезде Чеченского национального конгресса в ноябре 1990 года, и никто из ингушских лидеров не принимал участия в национальной революции в Грозном в августе – ноябре 1991 года. Ингуши не участвовали и в чеченских выборах или референдуме о независимости. В ноябре 1991 года они провозгласили собственную республику, отдельную от чеченцев, а спустя год советский генерал (но при этом сильно отличавшийся от Дудаева) Руслан Аушев был избран ее презицентом. Однако детали демаркации границы между двумя республиками остаются нерешенными.
Основная часть главных причин раскола между ингушами и чеченцами подытожена в интервью, которое я взял в феврале 1992 года у Магомеда Мамилова, бывшего председателя колхоза, а затем вице-спикера Совета ингушского народа. Он особенно подчеркивал принципиально значимую проблему безвозвратно переданных Северной Осетии земель Пригородного района, откуда в 1944 году были депортированы ингуши:
«Сейчас сложно сказать, существует ли по-прежнему Чечено-Ингушетия и каков наш статус, но определенно не стоит вопрос о нашем присоединении к независимой Чечено-Ингушетии. Мы разговаривали с Дудаевым. Он сказал, что хочет объединенное вайнахское государство, независимое от России, но не будет пытаться заставлять нас присоединяться к нему против нашей воли. Мы же сказали ему, что, пока наша территория не будет возвращена, для нас не будет никаких более важных вопросов и мы не будем строить каких-либо долгосрочных планов. Кроме того, мы рассматриваем правительство Ельцина как нашего союзника в этой задаче. У нас уже было несколько обсуждений с Ельциным, и он обещал нам, что Ингушетия вернется к границам 1944 года…
Всё это крайне важно для нас. Возможно, ты не знаешь, что русское название “ингуш”, по которому мы известны в мире, происходит от названия села Ангушт, хотя сами мы называем себя галгаи. Но теперь это село Ангушт не является нашей территорией – из-за событий 1944 года это Осетия! Дом моей семьи был в Орджоникидзе [Владикавказе]. После депортации его разрушили и построили на его месте многоэтажку. А теперь нам не только отказывают вернуть нашу землю – нам даже не хотят давать квартиру в этой многоэтажке! В любом случае, по моему мнению, независимая вайнахская республика за пределами России просто невозможна, и на референдуме, который мы организовали 30 ноября, 92 процента ингушей проголосовали против этого и за автономию внутри России. Исторический опыт показывает, что полностью независимые маленькие государства неспособны существовать, особенно если они окружены чьей-то чужой территорией. Так что нам следует оставаться в составе Российской Федерации, но при полной автономии и при уважении к нашим национальным правам и демократии…
В отличие от чеченцев мы, ингуши, всегда ладили с русскими, хотя, правда, не всегда с казаками. Также у нас более спокойное отношение к религии. Конечно, мы порядочные мусульмане, но не фанатики… Некоторые из нас воевали вместе с Шамилем, но еще с 1770-х годов большинство сражалось на стороне России. Один из моих предков подписывал договор 1776 года с Россией. Многие из них стали офицерами в российской армии, и даже несмотря на советские репрессии и депортацию, мы составляем ядро ингушской национальной интеллигенции. Мы также представлены в Москве – там всего шесть-семь тысяч ингушей, но мы уже играем важную роль, и она будет всё более и более выдающейся, вот увидишь. Мой двоюродный брат там – уже влиятельный бизнесмен и мультимиллионер. Он оказывает огромную поддержку ингушской культуре. Мы планируем создать наш собственный телеканал и по-разному развивать нашу государственность. Вероятно, мы сможем сделать Ингушетию свободной торговой зоной и экономическим центром всего близлежащего региона… Проблема с чеченцами состоит в том, что они слишком торопятся. Они хотят ввергнуть нас в опасности, не подумав как следует, а нам это не нравится».
Так что отчасти взаимное отчуждение чеченцев и ингушей имеет исторические причины. Хотя оба народа были депортированы в Среднюю Азию в 1944 году, среди чеченцев сохранялось устойчивое ощущение, что ингуши предали их, став на сторону русских в XIX веке, в то время как ингуши всегда обижались на то, по их мнению, высокомерие, которое чеченцы демонстрировали по отношению к ним – причем в последние годы это высокомерие было избыточным23.
Упомянутый осетино-ингушский территориальный спор относится к тем кавказским конфликтам, которые в чем-то подкрепляют точку зрения России: учитывая тот способ, каким этнические популяции перемешиваются между собой, лишь квазиимперское государство способно поддерживать какой-либо мир и порядок в этом регионе. Традиционно ингушское и осетинское население на большей части той территории, которая сейчас является Северной Осетией, жило в отдельных селах, но не в разных зонах (точно так же жили осетины и грузины в горах к югу).