Страница 43 из 57
— Сколько он за тебя хочет?
Яснил покачал головой:
— Гаррет не продаст меня вам. Испугается, что вы расскажете о настоящей цене правителю Бейсилу. У него есть свои клиенты, и он такое уже проделывал. Правитель не успевает проследить за всем.
— А ты — хотел бы?
Наложник плотно сжал губы, напряженно что-то решая внутри себя. На его лице отразилось отчаяние. Наконец он заставил себя ответить:
— Очень. Но рабу не позволено иметь желаний. Простите за дерзость, но, если Гаррет узнает о том, что я сейчас рассказал… Меня точно отдадут на потеху всем дворцовым стражникам. Плевать… уже всё равно… — последние слова превратились в неясное бормотание.
Раздался настойчивый стук в дверь. Ингвар приоткрыл, высунул голову в щель. Этар Арио нетерпеливо переминался с ноги на ногу, покусывая губы от волнения.
— Не беспокойся, обошлось без мордобоя, — шутливо ответил Ингвар. — Ещё чуть-чуть и мы выйдем.
— Я принёс для вас одежду, — Альваро протянул старшему мужу его халат и длинную рубашку для Яснила.
Ингвар прикрыл дверь, кинул наложнику приготовленное для него одеяние, которое тот поймал на лету и удивлённо принялся разглядывать, не решаясь надеть. Они прошествовали мимо этаров и лже-Альваро, уже взгромоздившегося на постель и тщательно расправляющего складки на одеяле. Подставной младший муж скользнул по ним равнодушным взглядом.
«Придурок! — зло воскликнул про себя Ингвар. — Он бы ещё в носу поковырял, чтобы сразу стало ясно, что он не тот, за кого себя выдаёт!».
Яснил быстро обернулся, на его лице читалась крайняя степень удивления. В первой спальне у дивана уже стоял этар Арио, держа в руках одеяло. Наложник лёг на предложенное место, Альваро заботливо накрыл его, их руки соприкоснулись, и Ингвару показалось, что пространство комнаты заискрилось. Альваро и Яснил ТАК смотрели друг на друга, замерев и почти не дыша, что старшего мужа опалило жаром.
— Доброй ночи, — прошептал младший муж, беспечно раскрывая себя.
Ингвар с досады с громким шлепком ткнул кулаком себе в ладонь. Наложник притянул к губам запястье Альваро и поцеловал, проводив напряженным взглядом до двери соседней комнаты, за которой скрылся младший муж, тоже направившись в купальню.
Когда все вроде бы угомонились, и комната наполнилась размеренным дыханием спящих людей, Ингвар пробудился, почувствовав, как Альваро знакомо забрался к нему под одеяло и ткнулся лбом в плечо. Очень горячим и влажным, дрожа всем телом, будто в лихорадке.
— Что с тобой? — шепнул Ингвар сквозь дрёму и перевернулся на бок, прижимая младшего мужа к себе.
— Ты сильно на меня злишься? Я же уничтожил все наши договоренности. Но я, — Альваро запнулся, будто сглатывая колючий комок, застрявший в горле, — ничего не могу с собой поделать. Чувствую его на расстоянии. И меня тянет. Забываю обо всём! Прости меня! — младший муж потянулся губами к Ингвару и в темноте попал носом в заросший бородой подбородок. Отпрянул, ощупал пальцами лицо. — Ну, вот… опять не туда! Что же за напасть! — в его голосе послышалась досада.
— Тебе сильно нравится этот… — Ингвар чуть было не сказал «куклёныш», но вовремя остановил себя. — Яснил? Ты пойми, — старший муж дождался утвердительного кивка от Альваро, — ты наиграешься в страсть, возьмёшь его во всех немыслимых позах, а дальше что? И Бейсилу уступишь во всём, чтобы заполучить этого раба, и себя подвергнешь опасности, а потом? Будешь всю жизнь смотреть, как бывший наложник танцует? Надеешься, что он сумеет оценить красоту поэзии, разделит с тобой мечты, научится читать и писать?
— Почему ты не хочешь дать ему шанс? — удивился Альваро внимательно слушая. — Вспомни себя! Ты мне рассказывал: тоже ничего не умел, не знал, сопротивлялся любым наукам, считал, что самое главное в жизни — крепко держать меч и уметь владеть им в совершенстве.
— Ну, я другое дело! — снисходительно улыбнулся Ингвар, наполняясь гордостью за собственный ум, любознательность и находчивость. — Рядом был Эдвин и с ним хотелось быть на равных, понимать его мысли, устремления, разделять мечты, помогать, стать опорой…
— Ты сейчас для меня — каменный дворец, что защищает меня, — уверенно произнёс младший муж, не вызывая и тени сомнения в каком-либо лукавстве или обмане, — но позволь мне стать еще крепче и сильнее. Помоги мне забрать Яснила из Арнауты!
***
От автора: восприятие рабства является субъективным мнением автора, основанным на прочтении исторического материала.
========== Глава 29. Договор ==========
«Проклятие! Вот, задал младший муж задачу!». Сон уже не шел к Ингвару, и он бесцельно валялся на кровати, прислушиваясь, как иногда постанывает спящий Альваро. Видно, и у него с путешествием в подземные дворцы богов было не всё гладко. «Ну, нет, чтобы — Ингвар, помоги мне убедить Бейсила разрешить строить наши корабли прямо в главной столичной гавани! Даже с этим было бы легче, чем сейчас разогнать всех других желающих и заполучить драгоценную задницу куклёныша. За большие деньги. И, чтобы Бейсил не узнал и не использовал в своих целях. Интересно, и почём сейчас тесные дырки, что осветило божественное солнце?».
За узорчатыми ставнями заметно посветлело, начался рассвет. Ингвар перевернулся на правый бок и упёрся взглядом в сидящую на диване фигуру, завернутую в одеяло, ярким пятном выделяющуюся в полутьме. Наложник тоже не спал, повернул голову на звук скрипнувшей под герцогом Байонны кровати. «Что, болит задница, которую уже сотню раз помянули за ночь?» — с некоей долей злорадства подумал Ингвар. — «Знал бы ты: СКОЛЬКО она теперь стоит!».
Еще поворочавшись немного в постели, Ингвар заставил себя встать и протопал к ночному горшку, стоящему в углу комнаты за ширмой. Потом подвязал покрепче пояс полураспахнутого халата и встал напротив Яснила, посостязался с ним в гляделки и мотнул головой, приглашая выйти на балкон.
Ингвар первым покинул комнату, прихватив с собой тёплый плащ и натянув сапоги на босые ноги. Ночи в Арнауте были не столь холодными, особенно, когда ясное небо предвещало тёплый солнечный день, но с непрогретого моря тянул лёгкий студящий ветер. Наложник кутался в одеяло и нерешительно ступил на толстую циновку, расстеленную на полу. Ингвар жестом указал на стоящее рядом кресло:
— Забирайся с ногами и прикройся. Хочешь вина? — Яснил молча кивнул, не сводя с него глаз. — Рядом с тобой на столе. — Наложник аккуратно наполнил два кубка до краёв и протянул один из них Ингвару. Свой же взял крепко в ладони, согревая, и отпил глоток, прикрыл глаза в блаженстве, наслаждаясь, как янтарные капли катятся по горлу вниз, к самому сердцу и разливаются по телу теплой волной. — Пей ещё!
Ингвар отвернулся в сторону города и моря, наблюдая, как над домами появляются тонкие струи дымков от разгорающихся очагов. Это пекари и домохозяйки приступали к своей работе.
— Ты и вправду хочешь остаться с нами и уехать из Арнауты? — нарушил затянувшееся молчание Ингвар.
— Я не смею о таком даже мечтать, — опять двусмысленно ответил Яснил. Голос его пусть немного хрипловатый с утра, опять превратился в приторный мёд, текущий плавно, в свойственной всем арнаутцам манере растягивать слова, выдыхая долгие гласные. — Я вижу, как вам тяжело…
— Да мне охрененно тяжело! — недовольно прервал его Ингвар. — Всё наше посольство сведено на нет из-за одной упругой задницы, которую кое-кто не желает выпускать из рук. И ещё — из-за одного стервеца, который решил себя выгодно продать в эти хорошие руки! Вот, ты мне ответь, с чего ты решил, что жизнь твоя станет слаще мёда? Или твоё тело будут использовать по иному назначению?
Яснил уткнулся в свой кубок с вином, раздумывая над ответом. Ингвар не торопил, зная по опыту, что с этими арнаутцами нужно держать ухо востро: за «вторым дном» следовало третье, а потом и четвёртое, скрытое за множеством смыслов. Но вино развязывало язык с каждым глотком, и этой силе уступал даже изощрённый ум:
— Я не знаю, — довольно откровенно произнёс наложник. — Меня привлёк… тот юноша в белом одеянии…