Страница 4 из 57
— Тоже уйдёте? — рассеяно проговорил Ингвар. Он как-то привык, что первыми словами, которыми его встречали были «что пожелаете, милорд?». — Я не понимаю! Объясните!
Женщина дунула в отверстие и угольки разгорелись, осветив красноватым пламенем её морщинистое лицо, а потом, наоборот — вдохнула, выпуская дым изо рта:
— Ваш младший муж дал вам всё, чтобы вести беззаботную жизнь: дворец, слуг, пищу. Вы строили ваши крепости, кормили чужих солдат, что привели с собой, развлекались с женщинами в своё удовольствие. Но лишь ему интересен народ Байонны: он заботится о нас, выслушивает просьбы, поддерживает вдов и сирот, следит, чтобы мы не голодали и не печалились, молит богов, чтобы те не оставляли нашу землю без своей милости, и боги любят его. А чем отличились вы, старший муж?
Ингвар стоял пристыженный, не находя слов.
— … только собственными победами в постелях женщин? — продолжила старуха. — Тем, что сейчас готовы отдать землю и народ, которыми управляете — в чужие руки? Тем, что нет в вашем сердце ни капли любви к младшему мужу, который всё это время старался исполнять и угадывать каждое ваше желание? Тем, что сейчас спокойно позволите казнить графа Альваро по законам ваших северных земель, а сами вернётесь лизать подошвы ног своему королю? Вы обманывали нас, принося ложные клятвы в верности. Все слуги уже покинули этот дворец и попрощались. И я отправлюсь в свой путь…
— Постой, — Ингвар решительно перегородил ей дорогу. — Помоги мне сварить похлёбку для Альваро. Он ничего не ел с самого утра.
========== Глава 3. Истинное положение дел ==========
Женщина по имени Клейто заново растопила очаг, быстро замесила тесто, чтобы испечь свежие лепёшки, приставила Ингвара к делу — помешивать зерна в похлёбке, чтобы та не пригорела, разложила на плоской тарелке ягоды, засахаренные в меду:
— Альваро любит сладкое, — произнесла она между прочим, но с любовью в голосе, нарушая затянувшееся молчание. Ингвар оторвался от созерцания пузырьков, лопающихся по самому центру котелка, висящего над огнём, и поднял голову:
— Скажи мне, Клейто, что я делаю не так? Поверь мне, я стараюсь прислушиваться к мудрости старших, но сейчас искренне не понимаю, чем я вам всем не угодил? Разве я обидел кого за это время, пока здесь жил? Хоть раз наказал? Или дурно отозвался о моём младшем муже? Или отказался выполнить свой долг на алтаре?
— Нет, милорд, вы были всегда добры, — отозвалась женщина, доставая горячие подрумянившиеся лепёшки из печи. — И так могло бы продолжаться еще долго. Но милость чужого короля оказалась для вас важнее!
— Эдвин мой друг! С самого детства.
— Может, он и друг вам был. Но он — король, и его заботит сейчас лишь его королевство, а не ваши потребности. А вы — подзабыли, что вы тоже король, и у вашей земли есть интересы. И ближе всех, чем друзья, женщины и дети для старшего мужа должен быть младший муж, — Клейто достала ложку с длинной ручкой и зачерпнула похлёбку, подула, попробовала на вкус, затем кивнула головой:
— Готово!.
Ингвар снял котелок с крюка и большим черпаком наполнил его содержимым расписной горшочек с крышкой:
— Я сам отнесу, — он взял в руки деревянный поднос. — Сейчас пришлю этаров, они тоже ничего не ели.
Клейто помогала ему: несла позади два светильника. Миновав гулкие пустынные и тёмные коридоры, где сейчас не было ни единой живой души, они вышли в сад, пахнущий дивными ароматами ночных цветов, над ними ярко светилась россыпь звезд ночного неба, а под подошвами сандалий шуршал песок, оповещая заранее о приближении. Альваро не спал — его фигура в светлом одеянии была хорошо видна в черном проходе беседки, и он, казалось, вздохнул с облегчением, увидев перед собой старшего мужа и служанку. Двое из этаров тоже не спали, в отличие от остальных, а бдели в саду, скрывая одежды за темными плащами. Клейто быстро растолкала спящих и увела всех этаров на кухню. Оба мужа были оставлены наедине.
— Поешь, мы приготовили это вдвоём с Клейто, — Ингвар снял крышку с горшочка и протянул Альваро ложку. Тот принялся есть жадно, обжигаясь, потом накрошил лепешки внутрь. Когда еда закончилась, тарелка со сладким была вылизана языком до чиста, травяной напиток выпит до дна, Альваро произнёс лишь краткое «Спасибо!», а затем:
— Идите спать, Ингвар!
Старший муж покачал головой, подтянул поближе подушки, легко заваливая своего младшего мужа на спину, поцеловал его в лоб, а сам пристроился рядом, обнимая и быстро смеживая веки.
Утренняя прохлада разбудила Ингвара. Сквозь остатки дрёмы он пошарил рукой возле себя и, не обнаружив одеяла, а только чьё-то теплое тело, прижал к себе, но заскользив по нему руками, окончательно понял, что это не женщина. Память ясно подсказала ему события прошлой ночи, глаза рассмотрели легкую щетину на подбородке и кадык, а губы невольно уперлись в изгиб шеи.
— Альваро, — шепнул старший муж, окончательно просыпаясь и встречаясь взглядом с двумя сапфирами чужих настороженных глаз. — Больно? — он провел подушечкой большого пальца по вздутому синяку в углу рта, будто пытаясь стереть следы своего собственного преступления.
— Здесь больно, — Альваро приложил руку к сердцу. — Ваш король, Ингвар, будет в ярости, не обнаружив ни одного из слуг рядом.
— Зачем ты намеренно злишь Эдвина?
— Не я его злю, само моё существование раздражает короля. Я даже удивлён, что увидел сегодняшний рассвет, — младший муж присел на ложе. — Этары здесь. Охраняют меня.
Ингвар обернулся. Все шестеро: двое на боковых диванах и четверо снаружи. «Чего он так переполошился? Почему боится Эдвина?». Ингвар решил про себя, что больше не станет вмешиваться в то, что недоступно его разумению, и занимать чью-либо сторону, пусть Эдвин и Альваро решат свои дела самостоятельно. Он лежал и перебирал в уме события прошлого дня — где он оступился? Наверно не стоило бить Альваро, давая волю закипевшему гневу:
— Альваро, прости! — запоздалое раскаяние сорвалось с его губ, он погладил младшего мужа ладонью по спине, пониже лопаток.
— Простить за что? — граф де Энсина устало отозвался после некоторого молчания, невольно опробовав пальцами больное место на лице. — За насилие? Я и не такое вытерпел от Рикана.
— Тогда с чего ты взял, что Эдвин собирается тебя казнить? — рука Ингвара умиротворяюще скользнула еще ниже.
— Король написал мне письмо: требовательное, неприятное. Он приказывал, и в случае неисполнения, заявлял, что будет считать мой отказ нарушением вассальной клятвы, за что приговорит меня к смерти. Я посчитал его требования неприемлемыми и вредящими Байонне. Потом узнал, что Эдвин плывёт в Энсину, — Альваро сидел, обхватив колени руками, немного покачиваясь взад-вперёд, но говорил бесстрастно, будто перечислял вещи обыденные.
— И ты поспешил ко мне? Рассчитывая на защиту? Подставляя задницу, будто шлюха, решив, что таким образом привлечёшь меня на свою сторону? — однако откровенность в словах Ингвара ничуть не уязвила Альваро. Он лишь пожал плечами и отстранился от прикосновений старшего мужа, подавшись вперёд:
— Не знал, на что рассчитывал. Надеялся впустую. Ингвар, — он повернул к герцогу Байонны голову, — если король будет просить вас собственноручно меня казнить — не соглашайтесь. Вас сразу же убьют по нашим традициям. Лучше яд или наёмный убийца, хотя этары в любом случае будут меня охранять.
— Альваро, очнись! О чём ты? — старший муж попытался воззвать к здравому смыслу. — Эдвин может пообещать шутки ради!
— Но не в официальной переписке! — воскликнул Альваро и резко упал на спину так, что Ингвар еле успел убрать руку.
— Так и знал, что обнаружу вас здесь! — раздался насмешливый голос Эдвина. Король стоял у входа в беседку, вглядываясь в полутьму. Альваро не шевельнулся, а Ингвар подскочил, свешивая ноги вниз. — Предполагаю, что граф де Энсина посвятил тебя в наши с ним дела?
— Эдвин, — язык Ингвара прилип к гортани и слова давались ему с трудом, — ты и в правду решил аннулировать наш брак?