Страница 34 из 57
Услышав подобное признание, Ингвар невольно опустил руки вниз и проверил, на месте ли его собственные яйца. Даже стало радостно, что он каким-то чудом успел избежать участи де Альмы и понаделать себе наследников:
— Именно это вы и имели в виду, сказав, что Альваро меня оберегает? Вы предлагали и на мне тоже опробовать подобную настойку?
— Я лишь говорил о такой возможности, если бы вы начали вести себя подобно де Альме. Но, как вы сами понимаете, никто этого не сделал. Альваро вас сильно любит. И хотелось бы, чтобы и вы это понимали, Ингвар, — Аринальдо поёрзал на кресле, намереваясь закончить разговор.
Ингвар еще раз огладил себя, проверяя, что всё с его детородным органом в порядке, но у него остался еще один невыясненный вопрос:
— Книга Хуго — ваших рук дело?
— Нет! — возмущенно ответил Аринальдо и вновь крепко опустился на табурет, с которого уже успел привстать. — Разве мог бы я позволить сотворить такое над Альваро? Я тоже его люблю. Он мне как сын, которого у меня никогда не было. Но мы существуем не в одиночестве. Это был заговор других сильных родов Байонны, которые, увидев, как умирает де Энсина, и поняв, что де Альма бесплоден, начали готовить смену династии. Рикан и сам поспособствовал этому: раздавал милости и владения своим сторонникам из наёмников, обижая своей ненавистью байоннцев. А у многих из них — родовое древо покрепче и более ветвистое, чем наше.
— Но де Альму можно было запросто убить. Почему же те, которых вы не называете, не пошли этим путём?
— Из-за Альваро. Его любили за доброе сердце и внимательное отношение к нуждающимся. А это более ценно, чем пытаться ублажить Коатля. Альваро и Рикан с этим плохо справлялись, — Аринальдо передёрнул плечами, будто скидывал с себя клубок ядовитых змей. — Старший муж должен был совершить нечто страшное, недостойное и при этом — младшему мужу также стоило расстаться с жизнью. Именно так рассуждали семьи Дженциана, Фресно, Тила… И тогда — смена династии!
— Я предполагаю, эти все семьи уже не у власти? — как предполагал Ингвар, «доброе сердце» было только для простых нуждающихся, а родовитые семьи Байонны, не выступая друг против друга напрямую, сокращали ряды соперников иными средствами. Последние представители де Энсина действовали в лучших традициях. — Аринальдо, вы уверены, что сможете держать их в узде, пока мы с Альваро будем путешествовать? Или мне нужно издать специальный закон, чтобы вы случайно не вырезали тут всех?
Дядя многообещающе улыбнулся, спрятал хищную улыбку в ладонь, которой стёр нечто несуществующее с губ:
— Мне будет достаточно устных пожеланий от Альваро. Войны не будет, не беспокойтесь. Приезд короля Эдвина из Лаокоонии достаточно тут всех напугал, а потом весть о покушении, нападение Нера… Байоннцы умеют быстро сплотиться перед внешней угрозой. Забывают распри… на время.
========== Глава 23. Кое-что о любви ==========
Окончательно подготовиться и собраться в путь удалось только в начале зимы. В прикрытой со всех сторон высокими горами Энсине было достаточно тепло: маленькие железные печи, наполненные углями, ставили в спальни только на ночь, в остальное время хватало тепла шерстяной одежды. Но, когда Альваро и Ингвар прибыли на побережье в строящийся город, то море встретило их свинцовыми тучами, порывами холодного ветра, короткими дождями и невысокими волнами, лениво перекатывающими длинные горбы и облизывающими прибрежные камни обильной пеной.
Новый город, так и не заимевший названия, кроме как «новый» на коэйне, строился из камня близлежащих выработок, розовато-коричневого, скреплённого серым раствором. На главной площади уже успели закончить высокий трёхэтажный дом для городского совета, принявший правителей в своём восточном крыле. Слева от него достраивался купол храма Коатля, стоящего на небольшом возвышении. Напротив — замкнутая в колоннады улица вела к набережной порта. Справа, с площади, еще одна главная улица, переходившая в мост над небольшой и мелкой рекой, текущей по проходу между гор и собиравшей в себя воды тающих зимних снегов на верхушках гор и подземных ручьёв, унося в море. В эту же реку уводилась вся городская канализация и дожди, проливающиеся над городом и очищающие сильными потоками его мощёные улицы.
Альваро всю дорогу от Энсины до побережья следовал рядом, заставляя Ингвара постоянно поворачивать голову в сторону лошади и всадника, шедших рядом. «Этар Арио, этар Арио» — повторял про себя нараспев старший муж, стараясь привыкнуть к тому, что Альваро теперь носит белые одежды, а лже-Альваро — тёмно-синий плащ. Но первая же ночь, проведённая в придорожной гостинице, выросшей как гриб на дороге в новый город всего лишь за считанные месяцы, всё расставила по старым местам: лже-Альваро спал отдельно, а этар Арио, прильнул к Ингвару, согревая своим теплом.
В новом городе пришлось провести еще пять дней ожидания, пока тучи на небе не рассеялись, оставляя серую дымку на горизонте, а за ними пришло яркое солнце. Заметно потеплело. Со спокойствием моря в строящийся порт пришла «Ветренная», а за ней — корабли с товарами от Лаокоонии.
Капитан Дарио с удовольствием потирал руки — он привёз на продажу специи и тонкие ткани, и уезжал сейчас не с пустым трюмом. Правителей Байонны он разместил в маленькой каюте на корме, этаров и солдат — внизу, вместе со своими матросами. Ингвару пришлось играть роль старшего мужа, но лже-Альваро оказался тихим как мышь: сразу юркал в узкую койку и быстро засыпал, завернувшись в одеяло, а на второй день начал страдать морской болезнью, поэтому вообще не показывался на верхней палубе. В отличие от этара Арио…
Альваро ходил, наблюдал, слушал. Сел за вёсла и стёр себе руки в кровь, пока Ингвар не заметил и не отослал к лекарю. Но младший муж вернулся со счастливой улыбкой, перевязанными тканью ладонями и пристроился рядом с рулевым, назойливо требуя рассказать о том, как управлять кораблём. Даже Дарио вскользь заметил, что «из этого любознательного парня вышел бы толк». «Совсем, как и из того, что был с тобой в Аринале», — с хитрой улыбкой добавил он и предложил Ингвару выпить по маленькому стакану «меккаля», сока с Феррских островов, чтобы согреться.
Открытое море, действительно, встретило холодом, ветром, солеными брызгами. Одежда напитывалась влагой, студила, пробирая дрожью до костей. Тепло было только в стойлах, где стояли две лошади, предназначенные для выезда правителей Байонны, и на кухне.
На вторую ночь Ингвар заставил дрожащего этара Арио перебраться из трюма в каюту. Узость деревянных полатей не позволяла лечь вместе, но Ингвар положил матрас в проход и лёг на бок, Альваро прижался к нему спиной и блаженно промурлыкал, что старший муж — самый лучший муж в мире.
На четвёртый день плавания холодный ветер стих, поменяв направление, и выглянуло жаркое солнце.
— Над Арнаутой — всегда светит солнце, — проронил Ингвар, стоя на носу корабля и всматриваясь в даль.
— Бейсил так говорит? — Альваро выбрался из рыболовных сетей, которые были свалены в кучу у борта. Этим утром он пробовал себя в роли рыбака, осваивая искусство правильного складывания и починки сетей, сославшись на то, что должен перепробовать всё.
— Так говорят о Бейсиле, — ответил старший муж, с трудом подавляя в себе желание заграбастать этара Арио в объятия и крепко к себе прижать.
Альваро смерил его насмешливым взглядом и ткнулся носом в плечо:
— Я же тебе предлагал взять женщину, а то тебя окружает столько мужчин, но ни к одному нельзя пристать с предложением перепихнуться.
— К одному можно точно! — безапелляционно заявил Ингвар, огладив свой полувставший член. — Этар Арио, не будете ли вы так любезны последовать за мной и проверить, не заржавел ли мой меч в ножнах. А мой младший муж пока подышит свежим воздухом. Ему для здоровья будет полезно.
— Я давно сам хотел предложить, мой повелитель, — с улыбкой откликнулся Альваро склоняя голову. — Меч нельзя долго держать в ножнах. Его полезно постоянно смазывать маслом.