Страница 8 из 10
– Аркадий Ильич, – прораба Семёна было почти не слышно, – Аркадий Ильич, вы слышите? Мы ведь электропроводку будем менять, так?
– Так, Семён.
– Ну вот, докладываю вам, что цены в магазине на провода, выключатели, переключатели, дифавтоматы, розетки, на всё выросли, вы в курсе?
– В курсе.
– Так что, мне покупать? Я чеки принесу.
– Покупай, Семён.
– Угощайся, Тимофей, – Аркадий подвинул тарелку, – это у нас называется «селёдка под шубой», вы там за границей этого деликатеса и не знаете, наверное.
– Русские и у нас тоже делают такую селёдочку, – Тимофей положил себе на тарелку большой кусок угощения, попробовал. – Вкусно.
– Давай ещё по одной, – и не дождавшись ответа, Аркадий налил по полрюмки водки, – и снова за нас!
Не успел он договорить, как опять зазвонил мобильник.
– Аркадий Ильич, мы вчера договорились ставить дифавтоматы вместо УЗО и автоматов, так?
– Так, Семён.
– Это для уточнения, извините, а распределительный щит я уже купил.
– Хорошо.
– Слушай, замучил тебя этот прораб, – Тимофей засмеялся, – думаю, ещё позвонит.
Аркадий встал из-за стола и смущенно сказал:
– Ремонт – это стихийное бедствие. Я сейчас котлеты в микроволновке подогрею.
Через пять минут румяные, пышные, аппетитные котлеты лежали на тарелках.
Аркадий отломил вилкой кусочек котлеты, и тут с его мобильника раздался сигнал о пришедшей смс-ке, писала Зоя: «Котик, купи по дороге две бутылки «Нарзана», ключ у тебя есть, я задержусь минут на пятнадцать в салоне красоты – готовлю тебе сюрприз. Ты с ума сойдёшь! Твоя».
– Извини, Тимофей, это всё по поводу ремонта. Угощайся, котлеты вкусные, называются котлеты по-киевски.
– Аркадий Ильич, слоновой… – телефон неожиданно прервался.
– Что за слоновый? – вслух сказал Аркадий.
– Какие слоны? – переспросил Тимофей.
– Алло, алло, Аркадий Ильич, это всё я, Семён. Слоновой кости или белого цвета будут розетки и выключатели?
– Фу ты… подожди, Семён, не так быстро, – и, помедлив минуту, ответил. – Белые.
– Знаешь, давай есть твои котлеты по-киевски, а то совсем остынут, – с этими словами Тимофей склонился над тарелкой, воткнул вилку в котлету, янтарная струя растопленного масла брызнула и залила его рубашку большим жирным пятном.
– Извини, не предупредил, что внутри котлеты кусочек масла, он растаял и вот… подожди, сейчас отмоем.
Аркадий вскочил, побежал в ванную, вернулся, держа в руке флакон с яркой этикеткой.
– Знаешь, ты лучше сними рубашку, у меня очиститель сильный, как бы не обжёг. Я тебе найду что-нибудь переодеться.
Тимофей снял рубашку, отдал её Аркадию и стоял растерянный, раскрасневшийся от еды и раздетый до пояса посреди кухни.
Аркадий полил прозрачной жидкостью из флакона масляное пятно:
– Пусть полежит. Так… где же все мои рубашки? Господи, с этим ремонтом ничего не найдёшь.
Он прошёл в холл, куда были выставлены шкафы из комнат, открыл одну дверцу, другую, выдвинул один, другой ящик, посмотрел на дверцу, прижатую книжным шкафом, задумался и вернулся на кухню.
– Извини, Тимофей, помоги книжный шкаф отодвинуть, он мешает достать рубашку.
Мужчины подошли к шкафу, заполненному книгами, и оба подумали одинаково – «двигать с книгами тяжело». Они молча переглянулись и стали убирать книги из шкафа на пол, Аркадий быстро, торопливо, Тимофей не спеша, с интересом разглядывая обложки.
И снова затрещала смс-ка от Зои: «Котик, забыла сказать, купи для Ларика в зоомагазине собачье угощение – косточку или хрящики какие-нибудь. Магазин, ты знаешь, находится в соседнем от моего подъезде. А то я Ларику сказала, что ты придёшь вечером, вот он и улёгся у двери, ждёт тебя. Твоя».
– Что-то давно Семён не звонил, – улыбнулся Тимофей.
И как в воду глядел:
– Аркадий Ильич, мне перфоратор для штробления стен нужно купить, можно? Я все чеки вам принесу, как положено.
– Можно, конечно, можно. Только хороший купи, Семён, не китайский, договорились?
Наконец книги выложили, шкаф подвинули, и две полки с рубашками, джемперами стали доступны. Аркадий взял одну из рубашек, развернул, прикинул её на Тимофея – мала, брат был выше на полголовы и полнее. Он долго рылся на полках, перекладывал и перебирал свои вещи, в итоге вытащил какой-то старый поношенный свитер, но зато большой, который только и подошёл в конце концов Тимофею.
И тут Аркадий вспомнил о рубашке Тимофея, которую залил очистителем, он бросился в ванную и с ужасом увидел, что на месте жирного масляного пятна красовалась маленькая дырка, которая при натяжении ткани бессовестно расползалась, становясь всё больше.
Он взял флакон с красивой этикеткой, поправил очки и прочёл: «Хлорсодержащий отбеливатель. Применять осторожно, выдерживать время воздействия препарата!»
«Откуда у меня этот отбеливатель? – подумал Аркадий и вспомнил, что принесла его Зоя, когда недавно стирала постельное белье. – Ну спасибо тебе, Зая моя!»
Он вздохнул и украдкой посмотрел на часы – а вдруг успеет всё-таки к своему рыжему солнечному чуду?
Уставшие братья сидели за столом, изредка обменивались тусклыми прерывистыми фразами и доедали котлеты, которые, словно в утешение, оказались на самом деле вкусными.
– Мне пора, – Тимофей встал из-за стола.
– Как пора? Так быстро?
– Что поделаешь, дела.
«А я даже не спросил, женат ли он, есть ли дети, но теперь уж поздно, надо торопиться», – подумал Аркадий.
В коридоре Тимофей задержался у старинного зеркала от трюмо, рассеянно глядя в одному ему ведомую или неведомую даль.
«Мамино трюмо, она любила прихорашиваться перед ним. Не буду говорить об этом…»
Аркадий, заметив далёкий взгляд брата, подумал: «Вспомнил ли он мамино трюмо? Не буду говорить об этом…»
Они вышли во двор, встали у подъезда, такси до вокзала ещё не приехало. Аркадий вновь вспомнил, как Тимофей катал его на багажнике дорожного велосипеда, как они заходили в магазин и покупали на двадцать копеек самые дешёвые, шоколадные на вкус конфеты.
– Ты помнишь, как катал меня на велосипеде, я сидел на багажнике, и мы заходили…
– Заходили в магазин и на двадцать копеек покупали конфеты, они были без фантиков, в развес, но совсем не липкие, и на эти деньги их было девять штук – чуть больше ста грамм. Мы брали по четыре, а последнюю делили пополам.
– Как же они назывались?
– Сейчас… Таёжные или южные? Нет, не могу вспомнить.
Приехало такси, братья обнялись, попрощались, Тимофей сел на заднее сиденье, машина медленно поехала.
– Вспомнил, вспомнил! – Аркадий побежал за машиной, почти догнал её, шофёр притормозил.
Тимофей открыл дверь и услышал:
– Кавказские, они назывались кавказские!
Счастливая улыбка озарила лица братьев.
Нюра
Её звали Нюра.
Так звали её жильцы большого многоквартирного дома на окраине города, звали с тех пор, как появились первые новосёлы, среди которых была и она. Было это давно, больше двадцати лет назад, и всё это время Нюра работала в местном ДЭЗе уборщицей. Она убирала то два, то три подъезда дома, в котором жила сама – мыла лифты, наводила чистоту на этажах, громыхала по утрам тележкой с мусором и отходами, которую везла в большие контейнеры, стоящие неподалеку, чистила тротуар от снега, грязи, льда, сгребала опавшие листья. Работы, что называется, хватало.
Лида, Лидия Михайловна, поселилась в том же доме вместе с Нюрой, часто видела её и хорошо знала. Встретившись, они любили побеседовать на злободневные темы – почему вдруг отключили горячую воду на несколько дней, почему новые лифты оказались такими никудышными, что ломаются чаще прежних, почему цены всё растут и растут, вот раньше, помнишь, даже погода была другой, лето – летом, зима – зимой, а сейчас иной год и не поймёшь, то ли осень на дворе, то ли весна, потому что, ты погляди только – декабрь, а газоны позеленели, и почки на сирени набухли.