Банджо

Вспомнил Гэс и тот день, когда на диване в комнате Бесси умер Джим; и этот же легавый пришел получить причитающиеся ему деньги... Шваль, действительно шваль! И как Мориарти раскрыл свою пасть с желтыми зубами, чтобы заорать: "Неееееет!", но не успел... Теперь, Мориарти, смерть пришла к тебе - получить то, что ей причиталось.

Глава одиннадцатая

- К тебе кто-то пришел, - сказал Малыш Солтц. Гэс сидел за столом у себя в кабинете, настолько погруженный в проверку счетов и других бумаг, что не расслышал, что ему сказал молодой человек. Он хотел забыться в работе, чтобы хотя бы на время отогнать от себя беспокойство по поводу Бесси, которое глодало его. И это ему удалось.

- Гэс, - сказал Солтц уже громче, - к тебе пришли. На этот раз Гэс расслышал и поднял голову от бумаг.

- Снова Фрэнк Райт?

Солтц широко улыбнулся:

- Нет. Человек, который назвался Фэтсом Кингом.

- О, Фэтс!

Толстенький Фэтс, прекрасный пианист.

- И Фрэнк, и Фэтс - каждый из них дока в своем деле, - сказал Гэс, поднимаясь из-за стола.

В приемной он увидел своего старого знакомого, который потолстел еще больше - его глазки совсем заплыли. Выражение на его лице выдавало явную обеспокоенность.

- Фэтс, рад тебя видеть, - сказал Гэс, осторожно пожимая маленькую пухлую руку; он боялся, как бы в порыве радости слишком сильным рукопожатием не причинить ему боли.

Губы Фэтса расплылись в широкой улыбке; тонкие, будто начерченные карандашом усики поехали вверх.

- Привет, Гэс. Ты не меняешься! Как тебе удается оставаться таким тощим? Ты что, ничего не ешь?

- Нет, отчего же, ем три раза в день. - Гэс улыбнулся. - Как поживаешь, Фэтс? Где ты пропадал все это время?

- Подожди, подожди, Гэс. Не все сразу, - сказал Фэтс. - Я вроде все еще церковный органист. Каждое воскресенье играю Баха. Надеюсь, мне это там, наверху, зачтется... Но, Гэс, я не хотел бы отнимать у тебя время на пустяки. Я знаю, что ты теперь большой человек, а это значит - очень занятой.

- Ладно, брось. Для тебя у меня всегда найдется время.

- Я знаю, что ты делаешь для школы, той, которая у газового завода. К счастью, у меня всего двое детей, но они ходят в ту школу. Гэс, я считаю, что эти безобразники должны присвоить своей школе твое имя.

- Нет, что ты! Школе присвоено имя Джима Криспуса. И ничего менять не будем. Уже табличка изготовлена.

- Должно быть, старина Джим ворочается в своем футляре, - сказал Фэтс, рассмеявшись. - Уж слишком все шикарно!

- А все-таки, как у тебя идут дела? Я никогда не забуду того, что ты сделал для Бесси. Без тебя она никогда не начала бы петь. Мы тебе очень многим обязаны.

- Я пришел к тебе, чтобы поговорить о ней, о Бесси.

- Я слушаю, - сказал Гэс, чувствуя, как холодок страха проникает в сердце.

- Ну, знаешь, как это бывает у музыкантов - один сказал другому, а тот третьему... Так и узнаем, что и как. У бухгалтеров наверняка точно так же. Иногда и те и другие говорят об одном и том же человеке. Вот так я кое-что и узнал. Не много, но кое-что... Так вот... Бесси не будет выступать с концертом в Карнеги-Холл, потому что с тех пор, как она приехала в Нью-Йорк, она села на порошок. Такие вот дела.

- Что, кокаин?

- Нет, героин. И в больших дозах.

- Вот черт, - воскликнул Гэс. - А концерт назначен на завтра!

- Ее так накачивают героином, что она не сможет петь. Час назад мне рассказали - надежный человек рассказывал, - что ее постоянно держат в кайфе. Это человек только что прибыл из Нью-Йорка, а там ему рассказывал об этом толкач героина.

- Ах, если б только я мог добраться до Нью-Йорка сегодня же... сказал Гэс, уже обдумывая, что можно было бы сделать, что предпринять и как все устроить.

- Может быть, позвонить ей? - предложил Фэтс.

- Я звоню ей постоянно со вчерашнего дня. Я чувствовал, что что-то не так, но успокаивал себя, что она, наверное, особенно много репетирует. Или что немного нервничает перед таким концертом и не хочет, чтобы ее беспокоили... Да, нам надо ехать.

- Нам? Ехать? - удивленно спросил Фэтс. Его глаза навыкате, казалось, вообще вылезут из орбит и станут похожи на лягушечьи.

- Есть ведь такая штука как самолеты! - сказал Гэс. И тут же громко позвал своего помощника.

- Малыш, нам с Фэтси надо немедленно добраться до Нью-Йорка. Узнай, кто мог бы нас доставить туда на самом быстром самолете.

- Хорошо, - сказал Солтц, ничем не выдавая обеспокоенности - хоть и прекрасно знал, что на самолетах летать исключительно опасно. Он был уверен, что на самолетах летают лишь чокнутые и те, кому надоела жизнь. Не проходило и дня, чтобы газеты не сообщали об очередной авиакатастрофе.

Через несколько минут Малыш уже докладывал Гэсу:

- Трехмоторный самолет "Скаут" может вылететь из аэропорта через полчаса. Завтра утром вы будете в Нью-Йорке.

- Прекрасно! Фэтс - мы летим.

- Послушай, Гэс, - просипел Фэтс, - я летал только на крыльях песни!

- Я тоже не летал, но надо же когда-то попробовать! Гэс попросил Солтца дать Бесси телеграмму, что они с Фэтом отправляются в Нью-Йорк. Потом Гэс потащил Фэтса вниз, к машине, которая уже ждала их у подъезда. За рулем сидел бессменный Солтц-старший.

Они на большой скорости помчались по улицам города. Соленый ворчал, не поворачивая головы:

- Я привез бы вас в Нью-Йорк быстрее, чем эта летающая штука. К тому же, это было бы значительно безопаснее!

- Не беспокойся. Соленый, мое время умирать еще не пришло.

- Знаю, знаю, но все-таки. Как бывает с этими самолетами? Взлетает, потом этот чертов двигатель останавливается - и бах, летишь вниз. Эти железки падают все время.

- Да, да, расскажи, расскажи что-нибудь еще в таком же духе, - сказал Гэс. - Особенно Фэтсу. Это его очень подбодрит.

Когда они прибыли в аэропорт, самолет уже ожидал их на взлетной полосе. У пилота, одетого в дубленку, на одном глазу была черная повязка. Пилот показал им, где находятся парашюты, и попросил пристегнуться.

- В воздухе может немножко потрясти, - сказал пилот без улыбки. Особенно если попадаем в грозу.

Гэсу одноглазый пилот напоминал одного из тех начинающих механиков, которые вертятся у автомастерской, желая чему-то научиться.

- А вы раньше на этой штуке летали? - спросил Гэс.