Страница 37 из 40
- Выходи, что же ты? - сказал он низким голосом, и у него возникла вдруг сумасшедшая идея, что его голос парит над темнотой, не задерживаясь в проходах, не умирая, не исчезая, а просто продолжая двигаться туда и сюда, создавая собственное эхо, отскакивая от выложенных камнем стен и давно умерших механизмов. Ему казалось, что он продолжает парить над спокойными и угрюмыми водами и, наверное, тихо вытекает в одно и то же время из сотен других люков в других частях города.
- Выходи отсюда, или мы сами войдем и схватим тебя! Он с нетерпением ждал ответа, глядя вниз, зажав руки между ног, как игрок перед подачей. Ответа не было.
Он уже готов был встать, когда какая-то тень упала на него. Билл взглянул вверх, готовый ко всему.., но это был лишь маленький ребенок, лет десяти, может быть, одиннадцати, одетый в темные бойскаутские шорты, которые открывали для всеобщего обозрения его исцарапанные коленки. В одной руке у него было мороженое ярко-оранжевого цвета, в другой - ярко-зеленый скейтборд.
- Вы всегда говорите в люки, мистер? - спросил мальчуган.
- Только в Дерри, - ответил Билл.
Они посмотрели друг на друга, а затем одновременно разразились громким смехом.
- Я хочу задать тебе один ггглупый вопрос, - сказал Билл.
- Давайте, - сказал мальчик.
- Ты когда-нибудь слышал что-нибудь из таких люков? Мальчик посмотрел на Билла как на ненормального.
- Ну ладно, забудь, о чем я ссспрашивал, - сказал Билл. Он зашагал прочь, но не успел сделать и дюжины шагов - он смотрел вверх на холм, смутно надеясь увидеть свой дом, - когда мальчик позвал:
- Мистер!
Билл повернулся, спортивная куртка висела у него на плече, воротничок рубашки был расстегнут, а узел галстука ослаблен. Мальчик внимательно наблюдал за ним, как будто уже жалея, что начал разговор. Потом передернул плечами, будто говоря "Какого черта!"
- Да.
- Да?
- Да.
- А что ты там слышал?
- Я не знаю. Там говорили на каком-то иностранном языке. Я слышал это в одном из таких люков в Барренсе. Из такой трубы, которые выходят на поверхность...
- Я знаю, что ты имеешь в виду. Это был голос ребенка?
- Сначала ребенка, а потом мужской, - мальчик помедлил. - Я немного испугался. Побежал домой и рассказал отцу. Он сказал, что это, может быть, эхо или что-то еще, что может доноситься из чьего-нибудь дома.
- Ты поверил в это?
Мальчик очаровательно улыбнулся.
- Я читал "Хочешь верь, хочешь не верь", и там писали про одного парня, который извлекал музыку из своих зубов. Радиомузыку. У него были пломбы, как маленькие радиоприемники. Я думаю, что если уж я поверил в это, я мог бы поверить во что угодно.
- А-а! - сказал Билл. - Но поверил ли ты в это? Мальчик неохотно кивнул головой.
- А ты когда-нибудь еще слышал эти голоса?
- Однажды, когда мылся в ванной, - сказал мальчик. - Это был голос какой-то девочки. Она плакала. Без слов. Я боялся вытащить пробку, когда уже помылся, понимаете? Боялся, что она утонет.
Билл снова кивнул. Мальчик смотрел на Билла в упор, широко раскрытыми глазами.
- А вы знаете что-нибудь об этих голосах, мистер?
- Я слышал их, - сказал Билл, - давным-давно. А ты ничего не знаешь о детях, которых здесь убили, сынок?
Глаза мальчика потухли и стали настороженными.
- Папа не велел мне разговаривать с незнакомыми людьми. Он говорит, что любой может оказаться убийцей. Он отодвинулся от Билла еще на один шаг, пятясь к тени вяза, в который Билл когда-то, двадцать семь лет тому назад, врезался на велосипеде. Он тогда свалился и сломал руль.
- Это не я, сынок, - сказал он. - Последние четыре месяца я провел в Англии. Только вчера приехал в Дерри.
- Все равно мне нельзя разговаривать с вами, - ответил мальчик.
- Правильно, - согласился Билл. - У нас свободная страна. Мальчик помолчал, а потом сказал:
- Я дружил с одним из них. С Джонни Фьюри. Хороший парень. Я плакал, сказал он со значением, слизнув остатки мороженого. Потом высунул язык, который стал ярко-оранжевым и облизал пальцы.
- Держись подальше от люков и канализации, сынок, - спокойно сказал Билл. - Подальше от безлюдных мест. Играй лучше на спортплощадке. Но больше всего берегись люков и канализации.
Глаза мальчика вновь заблестели, но он долго ничего не говорил. И вдруг:
- Мистер, рассказать вам кое-что интересное?
- Конечно.
- Вы видели этот фильм, где акула съедает всех людей?
- Ага. "Чччелюсти"
- Так вот, у меня есть друг. Его зовут Томми Викананза, у него с головой не все в порядке. Понимаете? Крыша поехала.
- Понятно.
- Он говорит, что видел такую акулу в Канале. Он гулял один в Бассей-парке недели две тому назад и сказал, что видел плавник. Он сказал, что он был восемь или девять футов длиной. Один плавник, понимаете? Он сказал: "Вот кто убил Джонни и остальных. Это Челюсти, я знаю, потому что сам видел". А я ему говорю: "Канал такой грязный, что там никто не может жить, даже мальки. А ты говоришь, что видел там Челюсти. У тебя крыша поехала, Томми". А Томми сказал, что она выскочила из воды, как раз как в конце того фильма и пыталась схватить его и съесть, но он вовремя успел отскочить. Смешно, правда, мистер?
- Очень смешно, - согласился Билл.
- У него крыша поехала, ведь правда? Билл заколебался.
- Держись подальше и от Канала, сынок. Понимаешь меня?
- Вы хотите сказать, что верите в это? Билл снова заколебался. Он должен был пожать плечами, но вместо этого кивнул.
Мальчик шумно выдохнул. Он опустил голову, словно от стыда.
- Вообще иногда я думаю, что и у меня крыша поехала.
- Я понимаю тебя, - Билл подошел к мальчику поближе. (Тот смотрел на него с опаской, но на этот раз не отошел). - Ты разобьешь себе все коленки на этой доске, сынок.
Мальчик посмотрел на свои исцарапанные коленки и улыбнулся.
- Да, вы правы. Я ее когда-нибудь выброшу.
- А можно мне попробовать? - неожиданно спросил Билл. Сначала мальчик посмотрел на него изумленно, а потом рассмеялся.
- Вот будет смешно, - сказал он. - Никогда не видел взрослого на скейтборде.
- Я дам тебе четвертак, - сказал Билл.
- Мой папа говорит...
- Никогда не бери денег или конфет у незнакомцев. Хороший совет. Но я все-таки дам тебе четвертак. Что ты на это скажешь? Я только до угла Дддджэксон-стрит.