Ночь святого Кондратия

— И ведь ни камушка, ни цепочки. А как лежит! Как роскошно, по-королевски, смотрится!

Константа покраснела. С королевой ее еще не сравнивали.

Тут ни ушивать, ни распускать ничего не потребовалось: только на полпальца поднять подол. Зафира вдруг загрустила:

— Мы завтра уезжаем… Где же нам их показать?

— Так Юрий же говорил про бал. Когда с рынка ехали, не помнишь?

— А, — сказала Зафира, — когда Лисана жгли.

— А я и думала, что вы к балу их заказываете, — приподняла брови мастерица, — Когда вы сказали, что надо именно к сегодня. Я сразу и подумала про вечерний бал. Вот и маски вам пошила.

По щелчку пальцами хохотушки принесли две полумаски в тон платьев, с перьями и блестками. Зафира вцепилась в свою, пища от восторга, и закрутилась между зеркалами:

— Я птица! Птица!

Константа неумело приложила свою маску; девушки тут же помогли и заахали, выражая неземной восторг. Константе почему-то сделалось грустно.

— К обеду все будет окончательно готово. — Мастерица ловко извлекла Константу из вишневого счастья и отослала своих девчонок работать. Еще прежде раздели Зафиру — и спутницы с огорчением вернулись в скромные оболочки.

— Милые дамы, с вас три четверти золотого. — Убедившись, что сумма не свалила клиенток с ног, хозяйка повеселела и предложила вина с вафлями и сыром. От которого, впрочем, плотно позавтракавшие путешественницы не сговариваясь отказались.

Юрий расплатился без единого звука, с все тем же отсутствующим выражением на лице. Мастерица посмотрела на клиенток с уважением: заездить мужика до того, чтобы он молча выложил такую сумму! Хотя, может быть, он принц инкогнито? Болтают в городе, что знатные паломники на конях с богатейшей сбруей, ехали со стороны скита Рассветной Цапли… Женщины туда просто так не ездят. Но язык распускать она не стала, ограничившись скромным предложением чашечки рассола. Юрий чашку выпил с тем же деревянным лицом, даже не икнув — чем окончательно покорил сердце владычицы иголок.

— Пойдем погуляем по набережной! — предложила Зафира, в глазах которой еще не погасло собственное божественное отражение в зеркалах. Константа сочла набережную достаточно безопасным местом и согласилась:

— Как раз пройдемся и платья готовы будут.

Покинув мастерскую, женщины повисли на локтях Юрия и повлекли его на набережную. Но уже у первого поворота Константа заметила неладное:

— Господин Юрий, а вы апельсин не жевали?

— При чем тут апельсины? — удивилась Зафира. Константа еще раз принюхалась к кавалеру:

— Как будто не пахнет.

— Апельсинами?

— И апельсинами тоже… Господин Юрий, а вы ночью… Гулять…

— По кабакам не шатались? — вмешалась баронская дочь, наконец-то поняв, к чему клонит Константа.

Юрий стряхнул руки девушек и обиженно заворчал:

— Мне вчера комок пепла на лицо упал — до сих пор тошнит.

— Но вы же утром курицу глодали — треск стоял. А моего пудинга ровно половина осталась! И вообще! Вы же… — камеристка понизила голос и выкатила глаза, — враг!

— Рода человеческого, — пискнула Зафира.

— Или вы душой Лисана траванулись? — догадалась Константа. — Ну, тогда вовсе худой был человечишко, если от него дьяволу тошно!

Зафира повертела головой:

— А вон там мы мороженое ели. Давайте его молоком напоим. Молоко от отравы помогает! Я как-то в детстве горохом объелась и…

— Горох не яд, — выручила ее Константа, — и уж после него точно не молоко пить надо. А не то!

— Да что мы разговариваем! Он упадет сейчас!

Константа пожала плечами:

— Странный какой-то э-э… Враг. Как будто и не враг вовсе…

Компания взошла на террасу, где запомнившая их первый визит девочка сразу предложила мороженое. Зафире с Константой это помогло. И даже Юрий чуть повеселел:

— В конце концов — с костра долой, из сердца вон. Чего жалеть о прошлом!

Подавальщица согласилась:

— Нечего этого чаропута жалеть! Ладно бы там, приворот какой. А то мудак мудаком. Каждый месяц на него кто-нибудь жаловался.

Юрий кинул на девчонку благодарный взгляд. Спутницы, не сговариваясь, посмотрели ревниво и после мороженного ничего заказывать не стали.

С легким сердцем компания отправилась на знакомую набережную. Разве что Юрий старался удерживать девушек подальше от моста с лавками и товарами — не каждый день даже и Дьяволу случается коня с богатой сбруей в кости выиграть. А первого коня вот-вот уже проедят…

На реке, по случаю светлого времени, хватало и лодок и паромов, и мелких суетливых волн. И мусора, но на него никто не обращал внимания.

Вдоль воды тянул приятный легкий ветерок, относящий запахи и мошкару. Прогулявшись почти до стены, где река уходила в большую зарешеченную арку, компания повернула назад, за платьями.

— А где будет этот вечерний бал?

— Ну, в городскую управу все не поместятся, — задумалась Зафира. — Так что, скорее всего, на той большой площади. На ступеньки главного входа посадят музыкантов. Ну и на малых площадях, для народу попроще. В большие фонтаны наверняка пустят вино…

Константа прибавила:

— А я слышала, быков жарить целиком будут и раздавать бесплатно.

— Ну, что прилавки и столики на каждом углу будут, можно не говорить, и так ясно.

Юрий покрутил головой. Как уж там танцы-маски-вино в фонтанах, а вот мяса поесть забесплатно… То есть, даром… Он точно не откажется.

С все повышающимся настроением Юрий уверенно потащил девушек за платьями.

Но, конечно, сразу на площадь они не отправились. Вернулись в гостиницу — и уж тут-то Юрий рассмотрел главные часы во всех подробностях. И даже успел понять, что ему самому рядом с такими женщинами не худо бы приодеться попристойнее. И пошел он за советом к тому же хозяину “Лисы и цапли”.

Хозяин потер подбородок:

— Ну, господин, рост у вас чуть повыше среднего. Руки… Обычные.

Юрий немного обиделся: он-то думал, что плечи широкие.

— Пожалуй, господин, за пару серебряных я достану вам наряд… Графский точно. Ненадеваный. С маской. Граф Дебиан заказал его, но не выкупил. Уже сегодня он отбыл в столицу, презрев праздник.

Юрий чуть было не откусил язык, едва не закричав: “Так Дебиан был здесь!?” — но опытный хозяин разгадал его прекрасно:

— Ну да, граф ехал мимо на поиски сбежавшей невесты… И тут этот придурок Лисан без капли совести на всю компанию…

— Так это он тот рыцарь, поймавший Жабовара?

— Ну да, — простецки пожал плечами хозяин. — Вы тоже на казнь ходили, неужто не видели?

Юрий припомнил выходившего на помост рыцаря. Ничего сверхъестественного. Даже его костюм будет Юрию впору…

А с другой стороны, что ему Дебиан и все здешние хитросплетения? Вот доедут они до замка… И что?

Не найдя ответа, Юрий полез в кошелек:

— Два серебряных, хозяин. А пожалуй, и три, только чтобы быстрее.

— Ждите тут, никуда не отходите. Сейчас мой человек мухой обернется и притащит. А сапоги мы вам обмотками подгоним.

Не прошло и получаса — девушки не успели спуститься — как Юрий уже смотрелся в небольшое бронзовое зеркало.

Слуга вертелся вокруг, расправляя дублет, передвигая на должное место кошель (побольше) и кинжал (поменьше, но вполне настоящий). Дублет был черного бархата с черными опалами по воротнику и рукавам. Как видно, граф особым щеголем не был. И хозяин не предупредил Юрия, что черный опал вообще-то камень чернокнижников, и обычный человек его бы побоялся вот так запросто на себя возложить. Это Дебиану все равно: он и чернокнижник, признанный молвой, и рыцарь с полностью отбитой в боях осторожностью.

Потому-то костюм и достался Юрию так дешево: и облегающие бриджи, и высокие сапоги с ремешками к поясу, чтобы не сползали мягкие голенища. И безукоризненно белая рубашка с тонкими-тонкими кружевами по воротнику — как паутина. Ну и маска, разумеется, изображала вороний клюв.

Так что даже на фоне Зафиры и Константы, выглядел Юрий более, чем достойно. Спустившие девушки ахнули: не ожидали они от спутника такого вкуса в одежде. Зафира даже в щеку его поцеловала. Константа зашипела, но сама целовать не сунулась: Юрий уже напялил “вороний клюв”.