Северная корона

Это была угроза, с которой невозможно бороться, противник, которого нельзя ни ранить, ни убить. Ары видели, кто нападает на них, и пытались кусать молнии, но это лишь ускоряло их гибель. Тогда они, потрясенные смертью собратьев, попытались бежать, и вот тут настала очередь Альды проявить себя. Она сдерживала их, не давая отдалиться от Кигана, а потом уже молнии делали свое дело.

Она знала, что нельзя жалеть их и отпускать. Да, сейчас они напуганы, но голод быстро преодолеет страх. Любой ар, который убежит отсюда, скоро вернется — и, возможно, приведет новую стаю.

А это было недопустимо, и каждый делал свое дело. В чем-то Киган был прав: сорок четыре — это на самом деле немного.

— Потрясающе, — еле слышно произнес Блейн. — Это что, электричество?

— Вроде того, — кивнула Альда.

— Но как он призывает его? Как это вообще возможно? Я не видел у него никакого оружия!

— Без обид, но ты не поймешь. Просто поверь мне: это такие чудеса пришельцев.

Для аров эти чудеса оказались смертельными. Когда раскаленные потоки электричества утихли, на поле перед мрикком остался только Киган — со всех сторон окруженный неподвижными телами.

Он и сейчас старался делать вид, что ему все равно, однако Альда чувствовала, насколько сильно он устал. Он вполне уверенно держался на ногах, улыбался своим спутникам и мог продолжить путь. Но вот электричество… Вероятнее всего, Кигану потребуется два-три дня, прежде чем он призовет хотя бы одну молнию.

Значит, на электрокинез им лучше не рассчитывать. Но так ли это важно, если они все равно остались без машины? Да и потом, Альда надеялась, что они на финальном этапе пути, раз они нашли вездеход Фостера.

Она боялась думать о том, что будет, если им придется идти в глубину болот.

Глава 11

Блейн не ожидал, что увидит этот вездеход снова. Он позабыл обо всем на свете — о своих спутниках, о болотах и охоте на стаю, которую он только что наблюдал. Была только эта машина, неподвижная, наполовину увязшая в топи и этим похожая на погибшего зверя. С той стороны не доносилась ни звука, и Альда, такая же странная, как ее спутники, уже предупредила его, что внутри нет ни одного живого существа, но Блейн все равно продолжал на что-то надеяться.

Он и сам толком не понимал, на что. Но у него было это право, пока он не заглянул внутрь, не увидел мертвое тело… А вдруг?

Однако никакого чуда не произошло. Вездеход был покинут так давно, что его успели оплести тонкие стебли молодых растений. Именно они служили лучшим доказательством того, что эта дверь не открывалась много дней.

Киган обошел машину со всех сторон и заметил:

— Не похоже, что он врезался во что-то! Скорее всего, он ехал, пока у него это получалось, его только грязь и остановила.

Блейн коротко кивнул, ему нечего было сказать. Сердце билось все быстрее, от болотного воздуха кружилась голова. Хотя он все равно не жаловался: еще недавно он и представить не мог, что сумеет находиться здесь без маски.

Убедившись, что рядом нет ни угрозы, ни следов Фостера, Киган кивнул своим спутникам. Рале сделал шаг вперед и протянул руку к двери. Он не касался вездехода, однако металл все равно сминался перед ними, ломался, будто сам он был таким же хрупким, как окружавшие их листья растений. Изогнутая дверь отлетела в сторону, освобождая путь в машину.

Внутри было темно и пусто. За то время, что вездеход простоял на болотах, его окна залепило грязью, а растения умудрились прорасти даже через фильтр вентиляции. Но меньшего Блейн от Арахны и не ожидал, его гораздо больше смутила пустота в машине. Когда он последний раз видел салон, здесь все было иначе!

— Пропало, — только и смог сказать он.

— Что именно? — уточнила Альда.

— Все, что мой отец взял с собой! Оборудование, а главное, его работы…

То, что сегодня могло спасти жизнь колонии. Блейн прекрасно понимал, что его отца уже не вернуть. Но он хотел сделать имя Фостера Ренфро именем спасителя, а не безумца, которого все презирали!

— Вообще, все это логично, — заметил Рале. — Он застрял, собрал вещи и продолжил путь. Непонятно только, куда он шел! У него была хоть какая-то информация об этих болотах?

— Исключено, — покачал головой Блейн. — Ни у кого не было, и мой отец — не исключение. Я не знаю, что он мог искать здесь.

— Скорее всего, смерти, — неохотно признала Альда. — Он знал, что умирает, и хотел выбрать для этого подходящее место, так мне кажется.

— Но разве эта машина не стала бы подходящим местом?

— Парень прав, — согласился Киган. — Раз Фостер потащил с собой все это барахло, он искал не могилу себе, а хранилище своим трудам. Почему не вездеход? Что может быть лучше?

— Значит, что-то лучше он нашел. Но это место может располагаться только рядом с мрикком — тогда гриб был не таким большим, и все равно это была возвышенность, с которой Фостер осмотрел болота перед ним. Он увидел там что-то такое, что не дало ему просто принять смерть, а заставило идти дальше и нести большой груз. Вот и посмотрим, что!

Здесь им не нужно было ни петлять, ни высчитывать возможное направление. Растения переплетались так густо, что между ними оставалось лишь одно подобие дороги, узкая полоса грязи, в начале которой и застрял вездеход.

Они двигались дальше — медленно, по колено утопая в болоте, отмахиваясь от крупных насекомых, неустанно круживших над ними. Этот воздух, эта темнота, близкий вой хищников… Все это пугало Блейна, хотя рядом с ним шли пришельцы, способные убить целую стаю аров.

А его отец оказался здесь совсем один, он был ослаблен — он умирал! Так что еще большой вопрос, что милосердней: казнь или такое изгнание.

Впрочем, Фостер сам предпочел пойти именно сюда. Он не сдался и не сломался, теперь Блейн должен был следовать его примеру.

Дорога сужалась, растения нависали по обе стороны сплошными стенами, и очень скоро им пришлось идти колонной — иначе просто не получалось. К удивлению Блейна, путь возглавила Альда… хотя стоило ли удивляться? Рале поднял машину на мрикк, Киган уничтожил стаю аров, поэтому у нее и осталось больше всех энергии!

Он не был уверен, что впереди не тупик. Возможно, Фостер шел туда так же наивно, застрял, и его поглотили растения. Вот тогда совсем уж не понятно, что делать! Обречено будет целое поселение…

Но худшие опасения Блейна не сбылись. Стены из растений расступились, выпуская их на свободу — в лес высоких цветов. Почва здесь по-прежнему была болотистой, но то и дело попадались холмы с сухой землей. Идти стало проще, и даже воздух казался свежее.

Фостер мог заметить это место с мрикка, сюда он стремился — и добрался. Блейн убедился в этом, когда заметил метки на стволах ближайших растений. Похоже, рубили топором… Несколько ударов, в которых не было никакой практической цели, кроме одной: показать другим людям, что здесь кто-то был.

Его спутники тоже заметили это.

— Похоже, у нас наконец-то появился путеводитель! — отметила Альда.

— Поздно же он спохватился, — хмыкнул Рале. — Мы уже двадцать раз потерять его след могли.

— Тут одно из двух: или он начал оставлять следы, потому что считал достойными только тех, кто добрался до этой долины, — предположил Киган. — Или он оставлял следы с самого начала, но их просто поглотили джунгли. Фостер действительно мало знал про этот мир, он не учел, что к моменту, когда его начнут искать, тут половина растений изменится.

— Так или иначе, он помог нам, — пожала плечами Альда. — Осталось только отыскать, куда он пошел.

Здесь растения тоже менялись, но росли они редко и все чаще стелились по земле, поэтому след сохранился. След из зарубок привел их к одному из холмов, в котором, частично прикрытая сухими стеблями, зияла пещера.

Блейн чувствовал, что тело его отца там. Не знал наверняка, потому что не мог увидеть издалека, а именно чувствовал. Если бы он оказался здесь, ослабленный, умирающий, он бы тоже поступил так… Сначала, может, поднялся бы на холм, чтобы в последний раз взглянуть на приютивший его мир, а потом ушел в свое последнее пристанище.