Северная корона

— Постарайтесь не мешать мне, — бросила Лукия.

— Что?.. Что вы собираетесь делать?

— Увидите.

Ей не нужно было смотреть на датчики, чтобы понять, где сейчас находится подземная тварь, Лукия чувствовала это. Она направилась навстречу хищнику, чтобы охранники точно не путались у нее под ногами.

Отдалившись от поселения, она готова была начать. Лукия осмотрелась по сторонам, изучая камень на этой местности. Она учитывала все: каждый холм, каждую трещину, все, что могло рассказать ей о породе. Когда анализ был завершен, она замахнулась — и ударила кулаком каменную плиту под своими ногами.

Со стороны это наверняка смотрелось дико. Ее кулачок был крошечным, таким ничтожным по сравнению с величием бескрайней каменной плиты. Однако Лукия знала, что это лишь иллюзия. Не все капитаны обладали такой физической силой — даже в первой десятке. Это была ее личная особенность, индивидуальная мутация, та самая, из-за которой она осталась вечным ребенком.

Камни треснули и обрушились, проваливаясь вниз, но Лукия успела отскочить, и они не увлекли ее за собой. Все сложилось так, как она и ожидала: получилась естественная преграда для движения хищника.

Это разозлило урсу. Сначала Лукия слышала лишь плеск воды, потом уловила странное глухое рычание — если можно было так назвать этот звук. Лукия невольно подумала, что ей всему здесь хочется давать земные имена и определения. Но что если земные истины вообще не подходят этому миру? Что делать тогда?

А потом ей стало не до философствований, потому что хищник все-таки появился.

Урса была крупным созданием, достаточно большим, чтобы причинить серьезный вред всему поселению. Нет, такую нельзя подпускать близко к людям… Лукия просто отметила это как важный факт, она все еще не боялась.

Это существо чем-то напоминало ей земную медведку: бронированная туша, мощные лапы, полное отсутствие мимики. Пожалуй, у первых поселенцев были те же ассоциации, раз они дали урсе такое название! Сложно даже представить, что они почувствовали, когда впервые увидели ее, сколько жертв принесли за знание о том, как ее убить.

Лукии жертвы были не нужны, она и так все знала. Она подумала лишь о том, что после этого ей снова понадобится новая форма.

А потом ей стало не до размышлений. Урса двигалась быстро, но она — еще быстрее, ее размер давал ей такое преимущество. Лукия без труда угадывала, куда дальше двинется тяжелая лапа хищника, знала, как уклониться, куда отойти, чтобы не попасть под удар. Поначалу она лишь защищалась, изучая броню урсы. Но скоро Лукия заметила то, что искала: щели между пластинами, небольшие полосы мягкой, уязвимой ткани.

Вот теперь она была готова. Она скользнула вперед, миновала клешни и оказалась на туше существа. Она подцепила обеими руками бронированную пластину, потянула вверх — и просто оторвала, создавая новую уязвимость.

Сначала она попробовала, можно ли это сделать, на плече существа, чтобы отпрыгнуть, если у нее все-таки не получится. Но пока все шло именно так, как она ожидала, и можно было продолжать.

Теперь урса сражалась еще яростней — как и любое существо, почуявшее угрозу. Но это ничего не могло изменить. Не обращая внимания на его отчаянные попытки поймать ее, Лукия добралась до его груди, сорвала пластину — и острым краем этой же пластины пробила мягкую плоть.

Она мало что знала об анатомии урсы, не подозревала, есть ли у этого существа сердце как таковое, где находятся жизненно важные органы. Лукия действовала наугад, однако интуиция редко ее подводила. На нее хлынул поток мутной темной крови, опасно горячей и обжигающей. Лукия вынуждена была отступить, и это был рискованный момент: если бы урса воспользовалась промедлением с ее стороны, все могло бы закончиться печально.

Однако она не воспользовалась, просто не смогла. Издав последний отчаянный вой, хищник повалился на землю — и земля содрогнулась, но это было уже не важно, потому что урса была мертва.

К месту сражения спешили люди — пораженные, напуганные и восхищенные. Они считали, что стали свидетелями чуда и перед ними чуть ли не богиня. А Лукия думала лишь об одном: форму она все-таки испортила.

***

Ноэль было даже жаль его. Конечно, она была возмущена его поступком, и ей точно не хотелось торчать в этой клетке. Но, глядя на него, она видела не безумного извращенца, а уставшего от жизни старика, который просто принял неверное решение.

Жаль только, что он отказывался признавать свои ошибки.

— Послушайте, я вам правда сочувствую, — вздохнула Ноэль. — Но если вы не одумаетесь, я буду вынуждена вас убить.

Ей никогда еще не приходилось убивать людей. Правила позволяли это, хотя такое не приветствовалось, Ноэль просто сама не хотела. Хилеры были хранителями жизни, пусть смерть несут другие! Однако теперь, когда она оказалась перед таким выбором, Ноэль с удивлением обнаружила, что готова к решительному шагу, но только если придется.

А вот Оливер не воспринял ее предупреждение всерьез. Он все так же сидел на перевернутом ящике неподалеку от клетки и наблюдал за ней с нескрываемой грустью.

— Успокойся, дитя, — велел он. — Ты уже ничего не изменишь.

— Верьте во что хотите, — пожала плечами Ноэль. — Я вас предупредила. Вы хотя бы расскажете мне, зачем сделали это?

— Да, пожалуй, это я сделать обязан, чтобы ты правильно все понимала… Вы должны забрать нас отсюда. Это не моя прихоть, это суровая необходимость. Я делаю это не для себя. Я прожил на Арахне всю жизнь, мне уже недолго осталось, но я не хочу, чтобы погибли мои дети и все, кого я знаю.

— Так что, они теперь забирать вас не хотят? — оживилась Рене.

— Помолчи! — велел Оливер. — Тебя все это не касается!

— А для вас ничего не изменится, — указала Ноэль. — Вам уже объясняли, почему вас не могут забрать.

— Теперь это решение придется пересмотреть, если твои дружки хотят увидеть тебя живой!

Но даже так, Ноэль жалела его. Он действительно прожил здесь всю жизнь — трудную, полную ожидания и несбывшихся надежд. Сейчас он был нездоров, но она уже поняла, что это отличительная черта всего второго поколения, которому выпала тяжкая участь переходного периода. Оливер еще долго протянул!

Он понимал, что его здоровья не хватит для того, чтобы подняться в космос, не говоря уже о том, чтобы пережить перелет до Земли, так что старался он действительно не для себя. Вот только…

— Это не так работает, — покачала головой Ноэль. — Начнем с того, что мои друзья — это не друзья. Это команда, солдаты, которые будут действовать строго по инструкции. Они попытаются освободить меня, а если не получится, пожертвуют мной. Но они никогда не нарушат карантин.

Она надеялась, что до этого все же не дойдет. Ноэль нужно было спастись самостоятельно, это уберегло бы ее и от позора, и от сложностей.

Она огляделась по сторонам, чтобы найти хоть какой-то оружие, но оружия не было. Оливер предусмотрительно очистил ее клетку, оставив там только мелкий мусор. Вот только он не подозревал, что ей и мелкого мусора будет достаточно.

— Они все сделают, как я скажу, — заявил Оливер. — Твоя капитанша уже вернулась, и она беспокоится за тебя.

Ноэль неплохо выучила местный язык — благо он был смесью языков Земли. Но она не всегда понимала Оливера: он что, сказал, что Лукия беспокоится? Ха! Тогда он или выбрал не то слово, или совсем не понимает ситуацию.

Лукия не умеет беспокоиться.

— Так что, переговоры уже начались? — полюбопытствовала из своей клетки Рене.

— Не будет никаких переговоров, — сказала Ноэль.

— Будут! — нахмурился Оливер. — Но когда я решу, на моих условиях. Если они сейчас узнают, что ты у меня, они попытаются тебя спасти, а раньше возвращения экспедиции вылета все равно не будет.

— Вылета и так не будет, у нас на этой планете только маленький челнок, который не вместит две тысячи человек.

— Это уже не наши проблемы! Вы оттуда! — Оливер указал на потолок. — Вы и придумывайте, как нас поднять! А пока твои друзья не решат эту задачу, ты останешься здесь… Что ты делаешь?