Сказочная ложь

Ровер перестал дышать. Воздух вокруг него сгустился, замерцал.

-Потому что он как никто другой подходит на место Элджера Брауна, — голос его был тих и колюч, будто свежий снег, что хрустит под ногами. Он шагнул к Линетт, и я почувствовала страх, кольнувший ее изнутри.

-Он разгильдяй и бездельник! — не своим голосом вскрикнула наставница.

Ровер печально усмехнулся и отвел взгляд, пробежался им по заснеженным верхушкам деревьев, убирая одну руку в карман пальто.

-Я дал ему шанс, Линетт. А ты собиралась лишить его силы и погубить едва начавшуюся жизнь.

-Ты увел его прямо из моего кабинета! — она приблизилась, сияя в всполохах собственной силы. Под кожей проступили золотые жилки, в глазах вспыхнули далекие огни. Запрокинув голову, Линетт стиснула зубы, сдерживая сочащийся из нее гнев.

Рассвет повис над линией горизонта, из-за зарослей сада поднималась серая дымка — еще не утро, но уже не ночь. Грань между светом и тьмой разделила Линетт и Ровера, будто само небо провело черту.

-Ты хотела его сломить, — цедя слова, но не повышая голоса, сказал он.

-Такие не ломаются!

-Верно, — он неожиданно улыбнулся, и все его лицо озарилось теплом, лишь в глазах осталась холодность.- Такие не ломаются.

Линетт заморгала, когда осознала, что произнесла вслух. Поджав губы, она попятилась от Ровера, сминая коробочку от злости и бессилия.

-Ты не должен был принимать решение, не посоветовавшись….

-Принимать подобные решения входит в мои полномочия, — тщательно контролируемым голосом перебил он и тяжело вздохнул. Прикрыв глаза, Ровер качнул головой.- У парня потенциал, Линетт. Я направил его в нужное русло, пока он не успел свернуть на кривую дорожку. Иногда лучше обращаться к разуму, а не к эмоциям, и думать не только о себе.

-Под его началом патруль превратится в кучку безмозглых попугаев! — выплюнула она и вперилась полыхающим взглядом в лицо Ровера.- Скажи, милый, ты сделал это назло мне?

Вдруг Ровер запрокинул голову и рассмеялся. И смех его был мягким, бархатным, сбивающим с толку.

-Я не играю с чужими судьбами, чтобы только насолить тебе. Но скажи мне, Линетт, чьим дозволением руководствовалась ты, лишая Элджера крыльев?

Руки наставницы задрожали. Ровер приблизился в один шаг и выбил из них коробочку. Она раскрылась в воздухе, и на снег упал золотой браслет, подвески в виде птиц рассыпались по тропинке.

-Ты знаешь, кто его убил, — выдохнул он в лицо Линетт, и неожиданный порыв ветра разметал мои волосы. Его слова прозвучали уверенно, с вызовом. Ровер видел перед собой Линетт, а я, находясь в ее шкуре, боролась с желанием протянуть руку и коснуться его. Присутствие Ровера ощущалось так ясно, словно он действительно находился в саду, а не в моем воображении. Я видела каждую снежинку на его пальто, каждый волосок на лице, ощущала аромат его одеколона. Знакомый до мурашек. Откуда я его знала?

Линетт побелела от злости, затряслась от бессилия. Листья, слетевшие с деревьев, и хлопья снега неподвижно повисли вокруг нас. Наставница робко подняла взгляд и посмотрела на Ровера.

-Ты меня в чем-то обвиняешь?

Его лицо оказалось так близко, что можно было сосчитать веснушки. Мы стояли нос к носу и сверлили друг друга глазами, а за его спиной разгоралось солнце. Волны света накатывали из-за горизонта и озаряли сад, раскрашивая небо и пробуждая землю.

-Я обвиняю твою девчонку, — шепот Ровера обжег мне лицо, и внезапный порыв ветра развеял видение.

Его образ истончался, как туман, рассыпался темной мерцающей пылью по воздуху. А я стояла и дрожала, хватаясь взглядом за последние крупицы его силуэта, тающие в тишине утра, не в силах смахнуть горячую слезу. Стояла и глядела на браслет отца и подвески, зажимая рот ладонью, чтобы не закричать.

========== Глава 6 ==========

Я побежала к дому, неся в дрожащих ладонях браслет и подвески, прижимая их к сердцу. Возможно, находку стоило спрятать, но мне это в голову не пришло. Как они попали в дупло дуба в нашем саду? И что о них знала Моника? Ловушка в сундуке кому-то же предназначалась… Сомневаюсь, что мне, но попалась в нее именно я. С моим везеньем и неуёмным любопытством — ничего удивительного! Поднимаясь по лестнице на крыльцо, я все еще дрожала. Потянувшись к дверной ручке, едва коснулась и тут же отдернула руку. И посмотрела на нее при свете восходящего солнца — порез нарывал, вокруг него тянулись черные паутинки, тонкие, будто нити, и похожие на вены. Под кожей словно рой пчел копошился и жалил. Капкан Моники оказался отравлен ядом, а, значит, она кого-то ждала.

Розовая заря разлилась по небу, смешалась с перистыми облаками и окрасила их в сиреневый, предрассветный туман расползся по улице холодной дымкой. Первые лучи осветили кухню, и заиграли узоры на кафеле и стеклах гарнитура. Чудесное зимнее утро, а меня трясло от ужаса и непонимания. Чем я заслужила гнев Ровера? Почему он считал меня монстром, и что изменилось теперь? И как, проклятые ехидны, все это связано с гибелью моего отца? Голова раскалывалась от обилия мыслей, крутящихся, как волчок, не дающих покоя. Я положила находку на обеденный стол и долго разглядывала, потирая раненную руку. Если у Моники был яд, то и противоядие должно быть? А если нет? Я не стала подниматься на второй этаж, чтобы никого случайно не разбудить, и заглянула в ванную комнату Моники. Там нашлись бинты, пластырь и масляный лекарь — незаменимая вещь на кухне в случае порезов и ожогов. Благодаря этому чудотворному зелью ранки затягивались мгновенно. Но не моя — она лишь зарубцевалась, а под кожей расцвел синяк и расползся черными ветвистыми паутинками. Под кожей будто что-то шевелилось, пытаясь прорвать плоть и вылезти. Я перевязала руку, но она успела распухнуть. Бинты туго стянули ее и почти полностью обездвижили до локтя. Яд оказался быстродействующий, лекарство необходимо найти как можно скорее. Еще бы знать, где именно его искать…. В кусачий сундук точно больше не полезу, хотя на месте Моники как раз там бы я его и спрятала.

В сушке нашлись мои джинсы и туника цвета белой шерсти с золотистым блеском — иногда я пользовалась стиральной машиной Моники, что сейчас оказалось весьма кстати. Облачившись в найденную одежду, разгладила ее прикосновением магии и подошла к зеркалу. Ряды разноцветных баночек с кремами и косметичка занимали целую полку. Косметикой умершей сестры я не рискнула воспользоваться — в коробочке с румянами или палетке теней мог поджидать очередной злой розыгрыш. Зачем ей нужно было столько средств для макияжа, если она прихорашивалась при помощи магии? Для отвода глаз? Я никогда не прибегала к гламору — это не моя магия, ею в совершенстве владела Моника. С его помощью можно изменять внешность до неузнаваемости. Но, вспомнив слова Ровера о том, что я могу все, что только пожелаю, решила попробовать… и получилось!

Гламор требовал постоянной концентрации, будто непрерывно вслушиваться в музыку, звучащую в голове, чтобы не потерять бдительность и не явить свой истинный облик. Я представила, как хочу выглядеть, и натянула этот образ, словно маску, видя боковым зрением слабое золотистое свечение. На лице не осталось следов бессонной ночи и пролитых слез, глаза заблестели. Раньше они у меня были зелеными с примесью медового, а теперь потемнели до изумрудно-медного. Ровный тон кожи, точно благородный фарфор, пушистые черные ресницы, макияж со стрелками оттенял природную бледность, волосы, как жидкий шелк рассыпались по плечам. Я взглянула на свое обновленное отражение и осталась довольна.

Завернув браслет и подвески в платок, спрятала в карман черной кожанки, руку убрала туда же, чтобы не бросалась в глаза повязка. Пока дом не ожил, покинула его. Мне нужны были ответы, а кто их мог дать? Правильно, тот, кто играл непосредственную роль во всей этой темной истории с крыльями.

Студеный воздух обжигал легкие, кусал за щеки. Застегнув наглухо кожанку, я поднялась ввысь полупрозрачным облаком. Мой путь пролегал над сонной улицей, залитой предрассветным сиянием и морозной дымкой. Дом Саммер темнел на фоне прочих зданий, скрипел ставнями и стонал своей израненной неодушевленной сутью. Я свернула на главный проспект, пронеслась над дорогой, катящейся серой гладкой лентой к зданию Библиотеки. Вдоль нее белели аккуратные домики, затесавшись между высотками, словно грибы под деревьями. Я не смотрела вниз, перебирая мысленно слова, заготовленные для Стэнли, и наслаждалась бестелесным полетом. Но в какой-то момент будто споткнулась о плотную стену воздуха и камнем полетела вниз. Несколько неприметных домов чернели на фоне картины образцовой улицы. Цветники, подстриженные кустарники и стройные, как на подбор, деревья. Тонкими нагими ветвями они укрывали постройки от посторонних глаз. Но я чуяла их нутром. Справившись с дыханием и поймав равновесие, я плавно приземлилась на подъездную дорожку перед белым штакетником.