Герой

— Чувство вины? — предположила я, и он вопросительно вскинул брови. — За то, что ты снова лез ко мне со своими поцелуями?

— И это тогда, когда тебя вывернуло мне на брюки… Я был ужасно пьян. И… да, я виноват.

— Ты же не станешь делать так больше?

Он молчал, а желваки на его щеках ритмично двигались. Наконец, бросил:

— Нет, не стану.

Он вдруг стал мрачным, задумчиво повернулся к окну, за которым медленно темнело.

— Кесс, — вдруг протянул он. — Где тот журнал с твоим фото?

Он мог задать любой вопрос, даже самый дурацкий, но он спросил именно это, и я едва сдержала испуганный всхлип.

— Нигде, — бросила слишком резко.

Тайлер обернулся. В уголках его рта затаилась улыбка.

— Ты хранишь его, правда?

— Я давно его выбросила!

— Кесс-крошка… — и он молчал, а я была не в силах смотреть на него. — … ты разглядываешь себя на этой фотографии, верно? Время от времени?

— Еще чего, — мои щеки мгновенно вспыхнули.

— Ты очень красивая, Кесс. Даже сейчас, в этой бейсболке. Ты самая красивая девушка, какую я видел.

Если не брать во внимание, что всю жизнь я мечтала услышать нечто подобное, если не думать, что сказал это привлекательный мужчина, если, вообще, абстрагироваться от ситуации, я и тогда была бы вне себя от счастья. Мне хотелось заплакать, но это вышло бы совсем глупо.

— Я… — и у меня не находилось слов, кроме дрожащего: — Так ты будешь покупать лодку или нет? Учти, я скоро закрою магазин и…

— Ладно-ладно, — он вскинул вверх ладони. — Сколько она стоит?

Он протянул карту.

— Я могу рассчитывать на то, что мы снова станем друзьями, Кесс?

— Только друзьями? — вскинула я взгляд, наблюдая за тем, как меняется выражение лица моего собеседника. — Я думала, ты еще и мой скаут.

— Да, девочка. Я принадлежу тебе.

Что бы это ни значило, мне это нравилось.

— И ты приедешь снова?

Выждав паузу, он улыбнулся, чтобы сказать в итоге: “Да, Кесс Белис. Все, что захочешь".

Глава 12

Утром следующего дня я только и делала, что ждала Тайлера Шоу.

Я ждала его, считая минуты в “Мей-шире”. Я ждала его, разговаривая с Кларком. Я ждала его, ведя переписку с Мейси. Мое сердце замирало в предвкушении, и я не знала, что будет со мной, если он не придет.

“Мы пойдем гулять на пляж, Мейс. Сегодня прекрасный день, солнечный и теплый. Я закрою магазин в семь, возьму купальник, и мы будем плавать до самого заката, а потом греться у огня. Я буду чувствовать себя самой обычной девушкой. Нормальной”.

Кессиди Белис — модель.

Кессиди Белис — друг.

Модель и друг Тайлера Шоу.

Это звучало так упоительно, что мне хотелось кружиться и напевать.

Я поднимала взгляд на часы слишком часто — секундная стрелка перемещалась по циферблату с характерным щелчком.

Сумку с пледом и купальником я приготовила еще утром, и теперь она ждала своего часа под прилавком.

В шесть пятьдесят я чувствовала легкий мандраж. Голова наполнилась приятным туманом, а тело странным воодушевлением.

Я не заметила, как дверь магазина распахнулась, и внутрь вошла мама. Она должна была сидеть с Ивом, но вместо этого вдруг оказалась здесь и теперь глядела на меня хмуро и сердито.

— Ты что-то забыла? — удивленно спросила я, опасаясь, что именно в этот момент приедет Тайлер.

Мама выглядела так, будто застала меня за воровством, иначе как объяснить ту мрачность, которую источал ее взгляд.

— Закрывай магазин, Кесс, — сказала она твердо. — Уезжаем.

— Что-то случилось?

И вместо ответа:

— Собирайся.

Я закрыла кассу, лениво пнула сумку, загоняя ее еще глубже под прилавок.

— Мейси рассказала? — спросила, передавая маме ключ. — Она почти никогда мне не пишет, но находит время нажаловаться. Ты уверена, что Мейс моя родная сестра, а?

Я была так зла, что не заметила, как пошатнулась мама. С ее лица сбежала краска.

— Кессиди, пожалуйста… — произнесла она, теряя голос. — Поговорим дома.

— Сначала я подожду Тайлера, — заявила упрямо.

Корил Белис была безжалостной, сильной и очень решительной женщиной, но сейчас она медлила: не приказала мне замолчать и даже не попыталась упрекнуть в неблагодарности.

— Мейс здесь ни при чем, — произнесла она. — Оставь в покое свою сестру.

— Ну уж нет… Я позвоню ей! Сейчас же позвоню! И больше я не напишу ей ничего, потому что она предала меня!

— Кесс, очнись! — и голос мамы был глух. — Мейс умерла. Ты знаешь… Хватит, Кессиди! Прекрати!

Скажи она сейчас, что небо рухнуло на землю, я бы поверила. Но это!

Боль в затылке стала нестерпимой, и я подумала, что потеряю сознание. Но нет, я не упала, на секунду я выбыла из реальности. Мне даже подумалось, что я сплю. Невероятным усилием я заставила себя наклониться, нащупала сумку и перекинула ее через плечо.

Мамины слова не просто пролетали мимо, я отказывалась их понимать. Я приказывала себе раз за разом: “Не слушай, Кесс!”

— Я ухожу, — только и сказала, направляясь к двери.

В тот момент я и сама не верила в это. Ну, подумаешь…

Я бегом пересекла дорогу, и не реагируя на оклики мамы, бросилась к пляжу. Я бежала до тех пор, пока ноги не начали утопать в теплом песке, а в лицо не дунул соленый бриз.

Солнце сверкало на горизонте, плавясь в море.

Сняв кеды, я гуляла по берегу одна. Эта часть пляжа считалась дикой, здесь время от времени появлялись серфингисты но, видимо, тихая заводь не располагала к серфингу. Песок перемешался с колючей галькой и крупными осколками скалы, а костерки свидетельствовали о том, что здесь часто ночуют влюбленные парочки. Когда я часами гуляла по этому пляжу раньше, я думала, что когда-нибудь тоже приду сюда с парнем. Это была девичья мечта, которой не суждено было сбыться до тех пор, пока я не встретила Тайлера.

Мне вспомнилось, как однажды мы пришли сюда с отцом, и я спросила: “Мама постоянно плачет. Она думает, что я умру?” Он ответил, что она плачет по другому поводу, и тогда я поинтересовалась: “Я тяжело больна?” Отец сказал, что я слишком много фантазирую, а умение мечтать — это вовсе не та болезнь, из-за которой стоит лечиться.

Я просидела у воды, промочив шорты, глядя на кружащих над морем птиц. Волны набегали пеной, приносили на берег новые серые камушки.

Меня одолевала мысль, которую я гнала прочь. Мейс умерла? Она ускользала от меня под натиском других несомненно важных мыслей: сколько шагов я сделала, добираясь сюда от магазина, что если перемножить несколько трехзначных чисел, сколько энергии содержится в одном грамме ядерного топлива…

Я отключила телефон, достала спички и разожгла костер.

Над пляжем медленно сгущались сумерки, над водой закружил холодный ветер. Волны шумели: “Осторожней, Кесссс…”

Я впервые планировала ночевать не дома, а под открытым небом.

Достав кукурузные чипсы, я уселась у огня, скрестив ноги.

Где-то далеко слышался смех и рев мотора. Я чувствовала себя причастной к ночной жизни, взрослой жизни. Это, как быть первооткрывателем!

— Господи, ты же простынешь, Кессиди! — услышала я знакомый голос и обернулась.

Сестра стояла поодаль, сложив на груди руки. В коротких джинсовых шортах и розовом топе на тонких бретелях.

— Мейс? — протянула я удивленно. — Как ты здесь…

— Ты собралась ночевать на песке, как краб, Кесс, — она медленно двинулась ко мне.

Свет костра выхватил из сумерек ее тонкую фигуру. Бледное лицо было весело.

— Послушай, мама места себе не находит. Зачем ты расстраиваешь ее, Кесс? Ты должна быть послушной девочкой, ты помнишь?

Я жадно глядела на Мейси, будто особо сильный порыв ветра мог заставить ее исчезнуть. Такую родную и такую любимую. Я смутно вспомнила, как прижимала к губам ее руку, как она смотрела на меня долгим немигающим взглядом, как спрашивала требовательно: “Ты будешь послушной, Кесси. Обещай, что будешь!" И я была послушной до сего момента, а теперь…