Страница 13 из 15
– Простите…
– Это великий дар Праматери Лилит – плотская любовь. Я рада, что наша Наири познала его в полной мере. Однако она любит не только телом, но и душой. Говорят, – королева поднялась с подушек и спустилась с возвышения к Эйру, – нам никогда не постичь подобного… Хотя мне иногда кажется… Скажи мне, рораг, – Кхемара наклонилась над коленопреклоненным телохранителем, – скажи, ты никогда не чувствовал, как сердце бьется сильнее от одного присутствия Наири? Ты мечтал умереть по одному её слову – не как воин, нет… как возлюбленный…
– Ваше величество…
– Я поняла, – выпрямилась королева. – К нашему несчастью, Наири полюбила именно тебя. И чем же ты платишь ей за милость? Думами о самоубийстве?
– Ваше… – Эйр даже договорить не смог. Он не понимал, как королева догадалась о тайных, страшных мыслях, что мелькали в голове тяжелыми ночами.
– Удивлен? Какой же ты все-таки наивный, Верховный рораг Наири… Твоя госпожа плачет, когда ты рядом с ней. Но боль от того, что она тебя отталкивает – куда сильнее, уж поверь. Наири никогда не признается тебе в своих сомнениях, а она именно сомневается. Она боится, что ты её разлюбил!
– Почему? – Эйр растерялся.
– Послушай, – королева села прямо на ступеньку. – То, что я делаю – не к лицу королеве. Но я еще и женщина. И я знаю, что такое любить, забывая о себе. И я знаю, какую боль может причинить любимый. Поэтому я вмешиваюсь. Греховно, преступно… И все же по-другому не могу! Эйр, я не знаю, что ты собираешься делать, однако если ты оттолкнешь Анну – я тебя не прощу. Я лично убью тебя, и пусть она потом проклинает меня, сколько хочет, но я избавлю её от этой боли.
– Я понял, ваше величество… – только и смог прошептать потрясенный Эйр.
Покинув покои королевы, он долго стоял, прислонившись к стене. И корил себя за тупость. Как он, тот, кто считал что любит, не смог понять? Занятый собственными переживаниями, он причинил боль единственному дорогому существу. Эйр был благодарен королеве за то, что она открыла ему глаза. И) в то же время дико боялся, что опоздал: если Анна решила порвать с ним… он не сможет жить. Не потому, что таковы обычаи. Просто… станет незачем. И остро, до боли в груди, до откровения он понял Тайкана.
***
Ровно посаженные деревья, тщательно подобранные растения… они были красивы. Но Анна скучала, гуляя по окружающему Храм саду. Ей хотелось других впечатлений. Увидеть природу Севера. Настоящую, живую. Вдохнуть запах леса, мха, увидеть цветение трав, набрать охапку иван-чая, почувствовать его аромат, чуть отдающий горечью и медом… Этого она был лишена. До момента, как из-за очередного камня выскочил Хон.
Лошадь, усаженная шипами. Третья, невероятная ипостась инкуба. Больше такого никто так и не смог повторить, и Хон считался уникальным рорагом. Этим Анна и воспользовалась.
Живот пока не мешал. Она легко заскочила на подставленную спину, и Хон бросился вперед, по дорожке, мимо опешивших рорагов. Ему в след летели визги фрейлин, плач служанок и проклятья Тайкана.
А Анна наслаждалась: сад закончился, и перед восхищенной Наири раскинулась разноцветным ковром тундра.
– Потрясающе! – восторженный вопль разнесся над бескрайним простором. – Я не знала, что здесь… так!
Анна оглянулась. За спиной высились хвойные посадки, и из-за деревьев выскакивали чудовища. Рораги знали – в человеческом облике им не догнать Хона, и перекидывались прямо на бегу.
– Притормози.
Хон послушно перешел на рысь, а затем на шаг – Наири верно оценила шансы. Удирать по равнине, где под ноги то и дело подворачивались камни и скользкие лишайники, было еще тем удовольствием.
– Наири лучше вернуться! – голос Тайкана гудел, словно проходил сквозь большую трубу.
– Наири не желает! И вообще… мне надоело сидеть в золотой клетке! Я хочу свободы! – возмутилась Анна. – Хон, покажи мне окрестности. А вы, – тщательно наманикюренный палец уткнулся в грудь Тайкана, – только попробуйте помешать!
Рораг отступил и подал знак. Демоны рассеялись, проверяя, есть ли опасность для их госпожи. А Хон неторопливо пошел вперед.
– Потрясающе! – повторила Анна. – Я думала, здесь тайга!
– Лесотундра, госпожа, – поправил Тайкан. – Чуть дальше начнется еловый лес. А здесь… взгляните! – он протянул руку, предлагая спешиться.
Анна оценила этот жест и через мгновение стояла на земле.
Зеленовато-серый мох пружинил под ногами.
– Это ягель, – улыбнулся Тайкан.
– Что, я так явно удивилась? – буркнула Анна. Она еще злилась.
– Вы впервые в таком месте. Осмотритесь, север по-своему прекрасен!
Анна не могла не согласиться.
Багрянец, зелень, плавные переходы от желтого до бурого… Растения покрывали плоские камни, кое-где серые и красные валуны умудрялись пробить сплошной растительный ковер. Под ними укрывались от ветра низкие кустики с толстыми, словно восковыми листьями.
– Брусника. Вот, – Тайкан сорвал несколько сморщенных бардовых ягод. На гигантской ладони демона они смотрелись бисером. – Попробуйте.
Анна покосилась на него с подозрением, но все же положила угощение в рот. И тут же скривилась:
– Ужас!
– Осенью они еще кислее. А вот это, – чуть загнутый коготь указал на белый цветок с черной сердцевиной, – вороний глаз. Ягоды ядовиты, пожалуйста, не трогайте их. А вот эти… – коготь уткнулся в куртинку похожего на карликовую елочку растения – шикша. Ягоды хорошо утоляют жажду. И полезны для беременных. Их будут собирать для Наири и присылать в Храм Белых Облаков.
– Думаешь, я туда вернусь?
– Осень на севере прекрасна. Однако зиму лучше провести в столице. А еще… ребенок Наири должен появиться в Храме Белых Облаков независимо от того, кто это: человек, или полукровка.
Напоминание о беременности немедленно испортили настроение. Анна повернулась к Хону:
– Возвращаемся!
– Наири, я пошлю за носилками!
– Я хочу ехать верхом! Срок еще не большой, я могу себе это позволить.
– Как скажете.
Теперь Хон не спешил. Ступал плавно, словно вез на своей спине фарфоровую чашу, полную воды, и боялся расплескать хоть каплю. Анна начала подозревать, что это неспроста.
Она не ошиблась.
В Храме Севера к ней кинулись обеспокоенные фрейлины и увлекли в здание – искупать, накормить, причесать… Входя в двери, Анна увидела, как поднимается с земли голый Хон, и взгляд, устремленный на него Тайканом. Рораг уже принял человеческий облик, поэтому мысли хорошо отразились на лице.
– Хона ко мне! – приказала Наири, усаживаясь за стол.
Служанка выскользнула за дверь, но почти сразу же вернулась:
– Господин Тайкан сказал, что Хон занят.
– Тогда… позовите самого господина Тайкана.
Тот явился незамедлительно.
– Наири, вы искали меня?
– Где Хон?
– Он получил от меня задание и…
Тарелка разлетелась на осколки прямо у ног рорага.
– Следующая полетит в лоб. Где Хон?
– Наири, я уже…
Анна невозмутимо взяла чашку, примериваясь, как кинуть ловчее – главным было не попасть в самого рорага, Тайкан бы не сдвинулся ни на полшага.
– Тайкан… Ты же меня знаешь, – голос Анны тек густым, сладким киселем. – И я тебя знаю. И ваши традиции мне тоже теперь известны. Где Хон?
– Рораг Саван Хон получил от меня задание и…
Чашка разбилась с громким звоном.
– Тайкан! – Анна больше не скрывала злости. Фрейлины, привычные ко всему, тихо отступили. Служанки Храма Севера в ужасе повалились на пол. – Тайкан, с каких это пор твои приказы стоят выше моих? Наири велела Хону явиться! Почему он еще не здесь?
Рораг опустил голову. Он долго смотрел на разбитую посуду, словно пересчитывал осколки. Потом попытался успокоить госпожу:
– Наири, согласно нашим традициям рораг, совершивший проступок, должен быть…
– Какой проступок совершил Хон? Ну-ка, объяснись!
– Он подверг опасности…
– Он выполнял мой приказ! Что следует за непослушанием? Может, и мне напомнишь, каким правилам я обязана подчиняться?