Страница 5 из 14
Конферансье Алексеев после революции, обращаясь к публике, сказал:
– Здравствуйте, товарищи.
Из зала раздалось:
– Гусь свинье не товарищ.
Алексеев:
– Я гусь не гордый, могу и улететь.
Конферансье Олег Милявский.
Кто-то выкрикнул ему из зала:
– А вы знаете, что такое аборт?
– Я-то знаю, а ваша мама, к сожалению, не знала.
Двое в постели. Женщине звонят, она поговорила по телефону, потом обращается к мужчине:
– Муж звонил, сказал, что поехал с тобой на рыбалку.
Руководитель мастерской сатиры и юмора Москонцерта М.И. Бахурин в 1970-х годах выслушал фельетон артиста и сказал:
– Не пойдёт, нет афопеоза. Найдёте афопеоз – приходите.
Один мужик жаловался:
– Третья жена такая ревнивая, что мне всё время приходится доказывать ей, что с первой и второй у меня ничего не было.
В Одессе.
– Софа, знаете, мой Боря перестал пить и изменять мне.
– И давно?
– Завтра будет сорок дней.
Диалог:
– У меня жена страдает от алкоголизма.
– Что, пьёт?
– Нет, пью я, а она страдает.
Когда мне было 19 лет, я летом жил в Ирпене, под Киевом. Познакомился с девушкой-стенографисткой. Мы договорились, что она будет меня учить стенографии. На другой день мы пошли в берёзовую рощу, сели на траву и стали заниматься. Минут через двадцать мы уже целовались.
К концу занятия она сказала:
– Ты до старости стенографию не осилишь.
Как в воду смотрела.
Я лично знал конферансье Гаркави. С ним связана такая байка.
Жена пришла как-то к нему на концерт в гримёрку и сказала:
– Была в гостях, все говорят, что я выгляжу на тридцать пять лет, не больше.
Гаркави:
– А тут зашёл какой-то мужик и сказал мне: «Мальчик, здесь никого из взрослых нет?»
Из мебели у него был только электросчётчик.
Одесский диалог:
– Ой, что вы мне рассказываете! Я однажды такое продал шейху, у которого было семьдесят жён.
– «Роллс-ройс», что ли?
– «Роллс-ройс» каждый может продать. А вот попробуй ему продать надувную бабу!
Мужчина и женщина.
– У вас, мужиков, только одно на уме.
– Почему только одно, а закуска?
Бабушка подралась с внуком, доказывая, что мышь – это животное, а ссылка – это Ленин в Шушенском.
– Вы не знаете, почему Абрамович живёт в такой роскоши?
– Из-за недостатка доказательств.
Муж – жене:
– Милая, давай договоримся: я говорю, что это вкусно, а ты больше никогда этого не готовишь.
Один рассказывает другу:
– Представляешь, прихожу домой, смотрю, а жена с любовником в постели. Ну, я пошёл на кухню, открыл холодильник, достал бутылку водки, выпил, попел грустные песни, а потом смотрю – квартира-то не моя.
Юмор священников
Его вызвал Сталин во время войны, сказал:
– Надо открыть церкви и служить.
– Священников не хватает (многие расстреляны, другие сидят).
– Но вы же их готовите в семинариях.
– Мы их в семинариях учили на священников, а они потом становятся генералиссимусами.
Я спросил его, сколько у него сейчас детей.
– Трое.
– Надо же, пять лет назад был всего один.
– Ну да, это вы сюда приезжаете отдыхать, а мы здесь работаем.
После службы на Крещение толпа ринулась за святой водой.
Отец Сергий сказал моей жене Лене:
– Матушка, отойдите, пожалуйста, в сторонку, а то наш благочестивый народ в своём неуёмном стремлении снискать Благодать Божию и затоптать может.
На нём написано: «Чай монастырский. Храни Вас Господь!
Срок хранения – 2 года».
– Загорску ещё повезло, что у революционера оказалась такая красивая фамилия – Загорский. А то был бы какой-нибудь Поросёнков.
Прихожанин по имени Николай на исповеди подал огромный список своих грехов. А. Мень прочитал и сказал:
– Николай, когда вы всё это успеваете?
Курьёзы со знаменитостями
Владимир Мигуля
Когда-то, году в 1979-м, я познакомился с композитором Владимиром Мигулей. Мигуля написал много хороших песен, которые живут и по сей день: «Поговори со мною, мама», «А мне не надо от тебя», «Земляничная поляна», «Аты-баты, шли солдаты» и многие другие.
Володя и сам хорошо исполнял свои песни. И даже однажды представлял нашу страну в Сопоте.
Мы с ним года два ездили на гастроли.
В 1980 году мы с ним поехали отдыхать в Тарусу. Володя решил принять участие в конкурсе на лучшую песню об олимпийском Мишке.
Однажды он спел мне песню «Мишка олимпийский, олимпийский Мишка, да».
Я в ответ пропел ему: «Леди, леди, леди» – и так далее. Потому что мелодия была как раз песни про леди.
Это бывает. Засядет в голове, а потом уже кажется, что это твоё.
Я однажды написал стишок: «Ехали медведи на велосипеде» – и радовался минуты три, пока не вспомнил, что это Чуковский.
Однажды мы с Мигулей поехали на гастроли в Юрмалу. Там к нам в гостиницу пришёл Михаил Звездинский и предложил принять участие в «ночнике». Звездинский снимал ресторан, приглашал звезду для выступления и продавал обеспеченным людям билеты по 100 рублей.
Напоминаю, в то время это была зарплата инженера в месяц!
На таком вот «ночнике» однажды нагрянула милиция. Дело было незаконное, по статье «Частное предпринимательство». Звездинского, рассказывают, нашли в пустом баке и осудили на несколько лет.
Но самая интересная история у нас с Мигулей произошла с песней «Трава у дома».
Когда-то Мигуля написал эту песню на стихи Анатолия Поперечного и исполнил её по телевидению 12 апреля, в День космонавтики. На другой день он сказал мне:
– Знаешь, хорошая мелодия получилась, а слова – так себе. Может, ты получше напишешь?
Я попросил текст, прочитал его и говорю:
– Нет, я лучше не напишу. Тут хороший текст. У меня точно такой не получится.
А Анатолий Поперечный был профессиональный поэт, написавший до того песню «Соловьиная роща» – всесоюзный шлягер.
– Думаешь, нормальный текст?
– Просто хороший, – сказал я.
И только через несколько лет, когда группа «Земляне» сделала оригинальную аранжировку и мощно спела эту песню, песня стала чуть ли не гимном космонавтики.
Вот такая история. А согласись я переделать текст, и не было бы хорошей песни.
Владимир Шаинский
Удивительный был композитор Владимир Шаинский. Песни просто золотые – «На дальней станции сойду», «Чунга-Чанга», «Голубой вагон», «Один раз в год», «Родительский дом» и ещё много-много шлягеров.
А человек был ещё более удивительный.
Мы с ним как-то выступали в городе Выкса на металлургическом заводе. Когда он выступал, пел свои песни, зал умирал со смеху. А тут ему прямо на сцене подарили рабочую робу и каску. Он всё это надел на себя и сел к роялю. Пел очень громко и экспансивно, в зале просто рыдали от смеха.
Мы с ним писали какие-то песни, и однажды он позвал меня к себе домой. Жил он на Садовом кольце, напротив кинотеатра «Форум», этаже на шестом.