Страница 80 из 82
С этой минуты Парис и Елена жили только своей любовью. А поскольку им покровительствовала сама Афродита, обстоятельства складывались для них самым благоприятным образом. На другой день прибыл корабль с Крита, отправленный тамошним царем Идоменеем. Что же случилось? «Произошло ужасное несчастье! – сообщил Менелай гостю и жене. – Недавно скончался Катрей – мой дед со стороны матери. Я должен отправиться на его похороны». Парис изобразил на лице сочувствие, в то время как душа его наполнилась ликованием. Теперь ничто не мешало исполнению его замысла! Менелай поспешно собрался в путь, взошел на корабль и, прощаясь с женой, наказал ей: «Будь внимательна к нашему гостю и старайся угадывать все его желания!» – «Я сделаю все по твоему слову», – пообещала царица.
Едва корабль Менелая скрылся вдали, Парис заключил Елену в объятия и стал уговаривать ее бежать вместе с ним в Трою. «Ах, что ты такое говоришь?» – в смятении твердила она, но сил сопротивляться у нее уже не было. Ведь Афродита находилась поблизости и сумела совершенно сбить ее с толку. Хотя Елена и старалась бороться с нахлынувшей любовью, разве могла она противиться могучей богине? А Парис между тем продолжал ее упрашивать. Он говорил, как счастлива будет Елена на его родине, рассказывал о великолепной Трое и напоминал о том. что он следующий по старшинству сын Приама после Гектора и вполне может сделаться царем. Каждое слово Париса лишало Елену сил. Бедняжка забыла обо всем на свете, даже о своей маленькой дочке Гермионе, и готова была исполнить любое желание Париса. Тот проводил Елену на свой корабль, а затем вернулся во дворец Менелая, чтобы завладеть его сокровищами. «Все, чем обладает Атрид, по праву должно принадлежать мне, – заявил сын Приама царским рабам. – Я знаю, что он явился в этот дворец нищим, а золото получил в наследство от Тиндарея. А раз Елена теперь моя жена, значит и приданное ее должно последовать вместе с ней в Трою!» Его люди взломали в спартанском дворце все сундуки и кладовки, погрузили захваченное добро на повозки и отвезли на корабль.
Так, завладев прекрасной Еленой и всеми ее богатствами, Парис возвратился в Трою. Здесь была отпразднована пышная свадьба. Дочь Леды очень приглянулась троянцам. Все славили ее божественную красоту и восхищались ловкостью Париса. Никто не осуждал царевича. Напротив, многие считали, что своим поступком он отомстил грекам за пленение Гесионы. С сын Приама поступил куда благороднее Геракла! Ведь сестру Приама увезли в Грецию насильно, как рабыню, а Елена последовала за Парисом добровольно, подчиняясь зову взаимной любви!
Однако Менелай смотрел на это дело совсем другими глазами. Возвратившись с Крита в свой разоренный и опозоренный дом, он обвинил Париса в черной неблагодарности. Нечего сказать, хорошо он отплатил ему за гостеприимство! Охваченный горем и досадой Менелай поспешил в Микены к брату Агамемнону. «Это дело касается не только меня, но всех греков! – заявил он. – Мы должны объединиться и примерно покарать Париса за его вероломство». – «Я тоже так думаю! – отвечал Агамемнон. – Но прежде, чем начинать войну, попробуем решить дело миром». Царь снарядил в Трою своих послов. Они явились к Приаму и потребовали у него вернуть Елену вместе со всеми ее сокровищами. «Я не могу развести Париса с его женой, – возразил Приам, – поскольку этот брак свершился по их взаимному согласию. И выкупа вы не можете от нас добиваться. Троянцы ведь ничего не получили за свою царевну Гесиону».
Привезенный из Азии ответ сильно раздосадовал Агамемнона и он стал энергично готовиться к войне. Во все греческие царства были отправлены глашатаи. Обходя одного за другим всех героев, послы говорили им, что поступок Париса оскорбил всю Грецию, и что до тех пор, пока его преступление не будет должным образом наказано, никто не может быть спокоен за безопасность своих жен. Братья-Атриды также не сидели сложа рука. Они объехали всех прежних женихов Елены, которые дали когда-то клятву на окровавленных членах принесенной в жертву лошади, и всех их призвали принять участие в походе на Трою. Одним из первых присоединился к ним правивший в Пилосе Нестор. Он так разгневался на Париса, что сам решил отправиться на войну, хотя и был уже почтенным старцем. О своей готовности поддержать Менелая объявили царь Аргоса Диомед, царь Крита Идоменей, царь Мелибеи Филоктет, царь Саламина Аякс Телмонид и царь Локриды Аякс Оилид. Но этого было недостаточно!
«Мы должны призвать в наши ряды царя Итаки Одиссея, – сказал Атридам Нестор. – Его хитроумие сослужит нам хорошую службу». – «Едва ли это возможно, – отвечал Менелай. – Ходит слух, что Одиссей тронулся умом». – «Надо убедиться в этом собственными глазами» – возразил Нестор. В сопровождении Агамемнона, Менелая и эвбейского принца Паламеда он отплыл на Итаку. Сын Нелея не верил в то, что Одиссей действительно сошел с ума, и он был совершенно прав. Узнав, что Артиды собирают рать для войны с троянцами и требуют исполнения клятвы от всех прежних женихов Елены, царь Итаки решил любым путем уклониться от участия в походе. В самом деле, с какой стати он должен был воевать за Менелая? В верности своей собственной жены Пенелопы царь нисколько не сомневался, а за другими женщинами, считал он, пусть присматривают их мужья! И вот, притворившись помешанным, Одиссей запряг в плуг вола на пару с ослом, начал пахать свои поля и засеивать их солью. Каждый, кто заставал царя за этим нелепым занятием, приходил к заключению, что тот спятил. Один только хитрый Паламед заподозрил неладное. Чтобы убедиться наверняка в безумии Одиссея, он вырвал из рук Пенелопы ее маленького сына Телемаха и бросил его на борозду. Пожелай Одиссей и дальше изображать свое помешательства, ему пришлось бы переехать плугом сына! Конечно же, он не смог этого сделать и остановил упряжь.
После того как его хитрость была разоблачена, Одиссей также присоединился к участникам похода. Но оказалось, что требуется привлечь на свою сторону еще одного героя. Мудрый прорицатель Калхас, без которого Агамемнон не начинал ни одного серьезного дела, сказал ему: «Греки не смогут одолеть троянцев, если в их войске не будет пелеевого сына Ахилла». – «Значит мы должны заполучить его любой ценой!» – отвечал Агамемнон. Цари взошли на корабль и отправились во Фтию. А мы, прежде чем двинуться следом, возвратимся на несколько лет назад и расскажем о том, как протекала семейная жизнь Пелея и Фетиды.
Через год после свадьбы у Фетиды родилось двое сыновей. Пелей был несказанно этому рад, однако по прошествии недолгого времени дети умерли. «Не печалься муженек! – сказала Фетида. – Я рожу тебе новых сыновей, лучше и краше этих!» И в самом деле, спустя год на свет появилось еще двое мальчиков. На вид они были крепкие и здоровый, однако, увы, их ожидала та же судьба – они умерли спустя несколько месяцев! А затем их участь разделила третья пара близнецов, родившаяся после смерти двух первых. Все это наконец показалось Пелею подозрительным. «Что-то здесь не так! – решил он. – Моя жена меня обманывает». Однако царь не подал виду, что перестал доверять Фетиде.
Прошел еще год, и дочь Нерея родила седьмого мальчика. Он был самый замечательный из всех: красивый, крупный и крепенький. Настоящий богатырь! Отец назвал его Ахиллом и решил во что бы то ни стало сохранить ему жизнь. Вечером Пелей отправлялся на свое ложе и прикидывался спящим, а сам незаметно наблюдал за женой. И он, право, старался не зря! Однажды поздно ночью Фетида тихонечко встала с кровати, взяла из люльки маленького Ахилла и незаметно выскользнула из спальни. Пелей неслышно последовал за ней. Царица вошла в дворцовую залу, распеленала младенца и натерла все его тело благоуханной амброзией. Потом она подошла к очагу и бросила крошку прямо в огонь. Вот ужас! С громким криком Пелей вбежал в зал и выхватил сына из очага. Тот нисколько не пострадал, только его правая пятка почернела от копоти. «Так вот, чем ты занималась втайне от меня все эти годы! – с негодованием промолвил царь. – Ты не мать, а детоубийца!» – «Глупец, – отвечала ему богиня. – Я выжигала в наших детях смертную природу! Шестеро старших мальчиков уже обрели бессмертие и теперь живут на Олимпе. Ахилл тоже мог быть в их числе, но ты помешал мне закончить ритуал. По твоей вине он когда-нибудь умрет!» С этими словами возмущенная Фетида оставила мужа и вернулась в морской дворец своего отца.