Страница 57 из 82
Ну и суматоха началась в Кноссе, когда обнаружились смерть Минотавра и бегство афинян! Минос был вне себя гнева и беспрестанно твердил: «Тесей не мог совершить этого в одиночку! Ищите сообщников!» Вскоре узнали об исчезновении Ариадны, а потом обнаружили в Лабиринте чудесную тонкую нить. Узнав об этом, царь велел схватить Дедала и заключить его в высокой дворцовой башне. «Государь, – заметил мастер. – Моя вина никем не доказана. Нельзя обращаться таким образом со своими верными слугами!» Но Минос сунул ему под нос клубок и сказал: «Когда я вижу нечто подобное, мне не надо долго доискиваться, чьих рук это дело. Никто кроме тебя не мог этого сделать!»
Так Дедал оказался в заключении. Он не испытывал стеснения ни в еде, ни в питье, мог трудиться сколько хотел и над чем хотел, но покидать башню ему было строго запрещено. Юный сын мастера по имени Икар также жил с ним. Целыми днями Дедал мечтал о побеге. Дело это на первый взгляд выглядело совершенно безнадежным. Все отплывавшие с Крита корабли находились под надзором и тщательно досматривались царскими слугами. Даже выбравшись из башни, беглецы не смогли бы покинуть острова.
Но разве может царский запрет наложить оковы на свободную мысль? Однажды Дедал сказал сыну: «Минос держит в своих руках сушу и море, но воздух – вне его власти! Вот путь к спасению, которым мы воспользуемся!» Он велел Икару добыть побольше лебединых перьев и с головой ушел в работу. Подбирая перья по размерам, Дедал связывал их между собой льняными нитками, а основания склеивал воском. Начав с малых, он крепил к каждому из них перо побольше, чтобы крылья имели кривизну наподобие птичьих. Окончив работу, Дедал привязал крылья к спине, вставил руки в специальные петли, потом взмахнул ими и словно птица взвился в воздух! Вот это диво! Икар сначала пришел в изумление, а потом стал смеяться и хлопать в ладоши. Он тоже хотел полетать! Дедал надел ему крылья и сказал: «Хорошенько запомни мои слова, сынок! Мы отправимся с тобой за море, паря в воздухе словно птицы. Наши крылья будут исправно служить нам на протяжении всего полета. Но есть две опасности, которых следует всячески избегать – солнечный жар и морская влага! Поэтому не опускайся слишком низко, чтобы волны не замочили перьев, и не поднимайся слишком высоко, а то солнце растопит воск!»
Икар обещал строго следовать наставлениям отца. Они взмыли в воздух и необыкновенное путешествие началось. Пропал за горизонтом негостеприимный Крит, показались Кикладские острова – сначала Парос, а потом Делос. Дедал, мерно взмахивая крыльями, летел дальше на север. Отдавшись своим мыслям, он на минуту забыл о сыне. А что же Икар? Быстрый полет казался ему чрезвычайно забавным. Но что за интерес просто лететь по прямой? Икар принялся выписывать в воздухе замысловатые фигуры, и с каждым новым кругом, подымался все выше к солнцу. И тут случилось то, чего так боялся Дедал: палящие лучи растопили воск, перья рассыпались, и Икар грянул с огромной высоты в морскую пучину! Дедал хватился сына, долго носился над водой, однако не смог его разыскать. Место гибели указывали только качавшиеся на волнах перья!
Обливаясь слезами, Дедал продолжил полет. Повернув на запад, он пронесся над всей Грецией, перелетел через Ионийское море, добрался до Италии и приземлился в городе Кумах. Свои крылья он посвятил Аполлону, а сам отправился в Сицилию. Здешний царь Кокал радушно принял прославленного мастера. В благодарность Дедал украсил его столицу Камик множеством великолепных зданий.
Между тем весть о дерзком побеге Дедала, привела Миноса в ярость. «Что значит моя слава и мое могущество, если какой-то дерзкий ремесленник ни во что не ставит мою волю?» – воскликнул он. И царь решил во что бы то ни стало разыскать беглеца, пусть даже ради этого ему придется объехать весь свет! Он снарядил множество кораблей, посадил на них бесчисленное количество воинов и отправился на запад. Критянам предстояло посетить десятки городов. Как же узнать, в каком из них скрывается Дедал? Минос придумал для этого следующую хитрость. Он взял с собой раковину тритона и всюду, куда его заносила судьба, слуги громко провозглашали: царь осыплет золотом всякого умельца, который сумеет продеть сквозь раковину льняную нить! Многие, желая разбогатеть, брались за это нелегкое дело, но никто не мог добиться успеха.
Наконец критский флот добрался до Камика. Кокал радушно принял Миноса в своем дворце, а тот предложил ему попытать счастья с раковиной. Вечером Кокал перепоручил это дело Дедалу. Задача показалась мастеру забавной. Он привязал паутину к муравью, проделал в глухом конце раковины отверстие и смазал его медом, чтобы муравей, пройдя сквозь спираль раковины, вышел к приманке. После этого Дедал привязал льняную нить к концу паутинки и протянул ее сквозь все изгибы. На другой день Кокал вернул хозяину его раковину с продетой нитью и потребовал обещанную награду. Минос усмехнулся и сказал: «Во всем мире лишь один человек мог исполнить этот поручение. И этот человек – мой беглый раб Дедал! Теперь мне доподлинно известно, что он скрывается в твоем городе. Выдай мне Дедала, иначе наша встреча закончится войной!»
Обескураженный Кокал пошел посоветоваться со своими дочерьми. «Все идет к тому, что мы должны отправить Дедала обратно на Крит!» – сказал он. Дочерей несказанно огорчила эта новость. Еще бы! Греческий гость умел делать презабавных кукол, которые двигались и говорили как живые! Лишиться такого замечательного механика казалось им большим несчастьем. «Скажи чужеземцу, что Дедал в отъезде, – посоветовали они, – и пообещай выдать его когда он вернется. Так мы выиграем время и придумаем, что нам делать». Кокал так и поступил. Минос согласился немного обождать. Он по-прежнему жил у сицилийского царя и как-то раз отправился помыться в дворцовую баню. Дочери Кокала поспешили этим воспользоваться. Они выплеснули через специально подведенную трубу целый чан кипятка в его ванну и сварили царя заживо. После этого Кокал напустил на себя расстроенный вид, призвал критских военачальников и объявил им: «Случилось великое несчастье! Ваш повелитель, споткнувшись о коврик, случайно упал в котел с кипящей водой и погиб!»
Критяне с большой пышностью похоронили Миноса, но после этого в их войске начались смуты и волнения. Многие союзники, давно тяготившиеся тиранией кносского царя, отправились к себе на родину. Часть моряков расселилась в Сицилии, основав здесь несколько новых городов. Другие решили вернуться на родину, но у южных берегов Италии их корабли попали в страшный шторм и затонули. Оставшиеся в живых критяне поселились в городе Гирии. Из огромного флота, отплывшего с Миносом, возвратились только жалкие остатки. Могущество Критской державы пошатнулось и быстро пошло на убыль. Никто из потомков Миноса никогда не имел больше той славы и влияния, какими пользовался их великий предок.
После смерти Эгея афиняне единодушно провозгласили своим царем Тесея. Заняв престол, он приступил к преобразованиям, необходимость которых давно назрела. Как уже говорилось выше, со времен Кекропа народ в Аттике жил отдельными общинами, причем каждая из них решала свои дела самостоятельно. На совещания к царю люди собирались только в исключительных случаях. Но теперь Тесей задумал великое и прекрасное дело – он решил соединить все аттические общины в единый народ. Совершить это оказалось совсем не просто. Многие ведь держались старины и боялись перемен. Однако Тесей не сдавался. Он ездил по стране и сам уговаривал людей. Одни пошли на объединение добровольно, другие – из страха перед его силой и доблестью. Общинные органы власти были повсеместно упразднены, и с этих пор единственным центром страны сделался город Афины, который стал быстро расти и расширяться. Говорят, что до царствования Тесея в черту города входил только Акрополь и примыкавшая к нему с юга небольшая часть домов и святилищ. Теперь появились новые кварталы. Желая еще больше увеличить население города, Тесей пригласил селиться в нем на равных правах всех желающих. Но он не хотел, чтобы афиняне представляли собой беспорядочную, бесформенную, стекшуюся со всех сторон нестройную толпу. Поэтому Тесей укрепил сословия, созданные до него Ионом. Люди благородного происхождения стали заведовать религиозными обрядами. Они же получили высшие правительственные должности и сделались блюстителями законов. Однако в остальном права их были те же, что и у других граждан, – благородные имел преимущество только в том, что им стали оказывать больше почету.