Страница 25 из 82
Своим кичливым отказом Никтей глубоко уязвил Эпопея. От их былой дружбы не осталось и следа. На другой день царь Сикиона покинул Кадмею, а Никтей даже не вышел с ним попрощаться. Он считал разговор оконченным, но на самом деле все только начиналось. Короткое время спустя хватились Антиопы – искали ее повсюду и нигде не могли найти. Наконец прошел слух, что она увезена Эпопеем. Вот так дела! Царь немедленно снарядил погоню, но догнать сикионцев уже не смог – они успели доскакать до моря и поспешно отплыли на своих кораблях. Нечего сказать, хорошо они отплатили за гостеприимство! Все кадмейцы были возмущены проделкой Эпопея и горели жаждой мщения. Стали готовиться к войне. Но царь Сикиона тоже не сидел сложа руки. Вскоре в Кадмею явились его послы. Они сообщили, что Антиопа уже стала женой Эпопея – тут уж Никтею ничего исправить нельзя! Пусть сам теперь решает: миру быть между ними или войне. Что касается Эпопея, то он равно готов и к тому и к другому. Принесли они также весточку от самой Антиопы. Она кротко просила отца не гневаться на ее мужа и не начинать из-за нее кровопролития. Конечно, тот поступил нехорошо, но все же он совсем не такой скверный человек, каким кажется. Письмо поразило Никтея в самое сердце. И это пишет его дочь! Где слезы? Где жалобы? Где мольбы о помощи? Где, наконец, ее тоска по отцовскому дому? Как он пестовал и лелеял ее все эти годы! И теперь все забыто в один миг! Выйти замуж за вероломного вора, силой принудившего ее к браку и жить с ним, как ни в чем не бывало! Нет, этого нельзя простить! Ярость вытеснила из души Никтея все остальные чувства. Итак, война сделалась неизбежной.
Беотийцы вторглись в Сикионию. Они ожидали легкой победы, но натолкнулись на упорное сопротивление. Сикион, вопреки утверждениям Никтея, оказался не таким уж захудалым городишкой и там нашлось достаточное число храбрых воинов. В решительном сражении те сумели добиться победы. Успех, однако, достался им нелегко. С обоих сторон было много убитых и раненых. Оба царя, не щадившие себя на поле битвы, также получили раны: кадмейский – тяжелую, а сикионский – полегче. По возвращению домой, Никтею стало совсем худо. Чувствуя приближение смерти, он призвал к себе брата Лика и сказал ему: "Все, что у меня есть: войска, сокровища и царскую власть я завещаю тебе! Но в придачу к ним ты должен взять мою ненависть! Поклянись, что не оставишь без кары преступление Эпопея и примерно накажешь мою дочь!" Лик поклялся в присутствии многих свидетелей, и когда Никтей умер, стал вместо него царем.
Кадмейцы готовились к новому походу, как вдруг пришла весть о смерти Эпопея – он ненадолго пережил своего врага и умер от раны, на которую сначала не обратил внимания. Новым царем в Сикионе стал Ламедон. Он не собирался воевать из-за Антиопы и охотно согласился вернуть ее родственникам. Лику не стоило большого труда исполнить свою клятву. Так спустя год дочь Никтея вновь оказалась на родине. Но как не походила ее теперешняя жизнь на прежнюю! Жена Лика, царица Дирка, давно уже ненавидела Антиопу за ее красоту, кротость и нежность. Прежде ей приходилось глубоко прятать свои чувства, зато теперь она дала им полную волю. Как только несчастная оказалась в ее руках, царица сорвала с нее дорогие платья и украшения, а взамен дала всякую рвань, которая едва прикрывала тело. Царевне пришлось выслушать тысячи упреков и оскорблений, а также обвинений в самых разных грехах и пороках. Нечего и говорить, что она их совсем не заслужила. Но Дирка была на этот счет другого мнения. "Ты позор нашей семьи!" – твердила она чуть ли не каждую минуту. "В чем же моя вина, тетушка?" – спросила однажды Антиопа. "Замолчи, бесстыжая! – зашипела в ответ царица. – Лучше вспомни отца, которого ты свела в могилу!" От этих слов Антиопа горько заплакала. Ах, как ей было тяжело! Но жестокой Дирке мало было тех мук, на которые она обрекла племянницу своего мужа. Когда кадмейцы проезжали через Киферон у Антиопы родились два маленьких сыночка. Мальчики были такие милые, что вид их мог тронуть даже каменное сердце, но на Дирку он не произвел никакого впечатления. Наоборот, она сделалась еще злее. "Возьмите эту нечисть, – закричала она, едва взглянув на детей, – и бросьте их в лесу на корм диким зверям!" Антиопа со слезами умоляла ее пощадить новорожденных. "Вот еще! – отвечала царица. – Или ты думала, я явлюсь в Кадмею с отродьем Эпопея?" И ее бесчеловечное приказание было в точности исполнено – слуги отнесли близнецов в густой лес и оставили там на верную смерть! Сердце бедняжки Антиопы было навсегда разбито этим ужасным зрелищем. Больше никто и никогда не видел принцессу веселой, не слышал ее серебристого смеха и пения. Вид у нее был такой, словно она испуганно сжалась перед ударом и никак не может прийти в себя. Впрочем, удары на самом деле градом сыпались на нее со всех сторон. Ведь Дирка имела над ней полную власть и пользовалась ею для того, чтобы без конца мучить несчастную. В Кадмее ей отвели для жилья какую-то жалкую каморку, ее поднимали чуть свет и заставляли делать самую тяжелую и непосильную работу. И хотя Антиопа старалась прилежно исполнять свои обязанности, она не получала в ответ ни благодарности, ни доброго слова, и слышала одни только попреки и ругательства. И так продолжалось много лет…
Между тем сыновья Эпопея не погибли. В тот день, когда близнецы появились на свет, на Кифероне пас свое стадо один пастух. При виде злой царицы он спрятался в густом кустарнике и сидел тихо-тихо. Из своего убежища он слышал и видел всех, а о его присутствии никто не догадывался. После того как Дирка и ее свита уехали, пастух поспешил в лесную чащу и взял малышей себе. "Негоже, чтобы звери ели царских детей! – проворчал он. – Если ими гнушаются во дворце, они найдут приют у меня". Одного из близнецов он назвал Зетом, а другого – Амфионом. С тех пор они воспитывались в его доме. Ни они сами, ни кто другой не ведали о том, кто были их родители. Пастух крепко держал язык за зубами. А как же иначе? Прознай Дирка о том, что сыновья Антиопы живы, она бы непременно погубила их. Да и сам пастух в этом случае едва ли мог избежать ее мести. Когда братья выросли, Зет стал могучим воином и отважным охотником. Он всех превосходил силой и ловкостью и более всего в своей жизни любил охоту. Всякий, кто знал Эпопея, сказал бы, что Зет целиком пошел в отца. Зато Амфион очень походил на мать. Он был тихий, кроткий и задумчивый. Всем занятиям он предпочитал игру на кифаре, из которой научился извлекать дивные, божественные звуки. Случалось, Зет и Амфион заходили по делам в Кадмею и даже несколько раз мельком видели Антиопу. Но они не обращали друг на друга внимания. Однако пришел день, когда тайна их происхождения раскрылась. Вот как это произошло.
Как-то раз Дирка по особенному жестоко и несправедливо обошлась с Антиопой и заключила ее за какой-то незначительный поступок в сырой и темный подвал. Дело проходило в день дионисий. Сторож Антиопы был сильно навеселе и однажды, выходя от нее, забыл запереть дверь. Когда принцесса заметила его оплошность, она подумала: "Я терплю столько мук в этом дворце, что жизнь в лесу среди диких зверей могла бы стать для меня облегчением". Она потихоньку выбралась из свой темницы и отправилась к Киферону – ей захотелось еще раз побывать на том месте, где умерли (так она думала!) ее сыновья. Но за столько лет многое изменилось. Блуждая по горам, Антиопа вскоре заблудилась и случайно набрела на толпу кадмейских женщин, которые, как это обычно было в дни дионисий, справляли в лесу буйный праздник. Во главе менад была сама царица Дирка. Увидев Антиопу, она громко закричала: "Боги послали нам жирную олениху! Ату ее! Ату!" Обезумевшие женщины бросились за Антиопой и едва не разорвали ее на части. Из последних сил добежала она до пастушеской хижины – той самой, в которой жили ее сыновья.
Старый пастух и близнецы были дома. "Молю вас, защитите меня! – со слезами попросила Антиопа. – Избавьте меня от ужасной смерти!" – "Кто ты? И от кого спасаешься бегством?" – спросил Амфион. Антиопа молчала, потому что не знала как себя назвать. Истомленная непосильными трудами, одетая в драное, плохонькое платье, она больше походила на рабыню, чем на царевну. И тут на поляне появилась Дирка, растерявшая во время погони своих спутниц. Увидев царицу, братья почтительно поклонились. "Спасибо вам за то, что вы задержали мою рабыню, – важно промолвила она. – Это гадкая негодная женщина обворовала меня и даже покушалась на мою жизнь! Мой муж, царь Лик, приговорил ее к смерти, но мерзавка умудрилась бежать из города!" Несчастная Антиопа стояла опустив глаза и не смела даже слова сказать в свою защиту. Да и что были ее оправдания против обвинений царицы! "Эта женщина молила нас о защите, – сказал Зет, – но коли она такая дрянь, как вы говорите, об этом не может быть и речи – берите ее и делайте с ней что хотите!" Довольная Дирка схватила Антиопу за волосы и поволокла прочь.