Страница 15 из 82
Сделавшись свидетелями такого необычайного чуда, девушки перестали колебаться. Не отказались они от своей затеи даже тогда, когда Медея велела им собственными руками нанести Пелию раны, чтобы выпустить его старую кровь. Они ведь любили отца и очень хотели помочь ему! Только одна из дочерей – Алкестида – отказалась. "Я не посмею ударить батюшку даже ради его пользы", – сказала она. "Тогда иди к себе и молчи!" – велела ей Медея. Остальным сестрам она раздала острые ножи и они тихо пробрались в опочивальню царя. Пелий крепко спал. По знаку Медеи дочери одновременно вонзили в него свои ножи. От боли смертельно раненный царь проснулся и вскочил на ложе. "Боже! – вскричал он, – милый доченьки! Что заставило вас это сделать!" – "Твои злодеяния! – отвечала ему с громким хохотом Медея. – Помнишь Эсона, своего брата, которого ты заставил отравиться? Помнишь его повесившуюся жену? Помнишь их сына? Невинная кровь вопиет об отмщении! Отправляйся в Аид и там держи ответ за свои преступления!" И Медея выбежала вон. А во дворце между тем началась суматоха. На шум сбежались слуги и придворные. И у каждого, кто входил в царскую спальню, вырывался крик ужаса. Да и как иначе? – Царь мертвый лежал на залитом кровью ложе, а дочери-убийцы с окровавленными руками рыдали над его телом…
Так поплатился Пелий за свою жестокость. Власть после него унаследовал молодой и любимый народом сын Акаст. Он встретил возвратившегося Ясона очень холодно и велел немедленно оставить Иолк. Аргонавты отвезли золотое руно на родину Фрикса в Орхомен и повесили его в храме Зевса. Потом они в последний раз взошли на борт корабля, добрались до Истма, вытащили «Арго» на берег и торжественно посвятили его Посейдону. На этом плавание закончилось. Герои разъехались по своим домам. Ясон и Медея остались одни. Ни он, ни она не могли вернуться на родину, поэтому поселились в городе Коринфе. Правивший там царь Креонт принял их очень радушно и подарил один из своих дворцов.
Много лет прожили Ясон и Медея в любви и согласии. За эти годы у них родилось двое сыновей. Но постепенно Ясон стал охладевать к своей жене. Он увлекся юной дочерью Креонта Главкой, брак с которой, к тому же, сулил большие выгоды, поскольку ее муж должен был унаследовать царскую власть над Коринфом. Старый царь, очень любивший Ясона, благосклонно отнесся к его намерениям. Оставалось только удалить из города Медею. Ясон сам попросил ее уехать. Не трудно представить себе боль и отчаяние Медеи, узнавшей вдруг об измене мужа и о том, что назначен уже срок новой свадьбы! Несколько дней она не пила и не ела, сидела бездушная как камень, не слыша слов утешения. Как мог Ясон, ради которого она бросила родину и отца, так поступить с ней? Разве не клялся он ей в вечной любви, и разве она не пожертвовала ради него всем? И вот теперь ее выгоняют, словно жалкую приживалку! Постепенно жестокая обида вытеснила из ее сердца все остальные чувства, и только одно желание осталось в нем – отомстить.
Медея решила покарать разлучницу Главку и ее отца. Но более всех хотела она наказать неблагодарного Ясона. О, для него Медея придумала самый утонченный план мести! Однако прежде следовало позаботиться о безопасном убежище. Медея сделала вид, что смирилась с изгнанием и стала искать себе покровителя. Как раз в это время через Коринф проезжал афинский царь Эгей. Он согласился взять ее под свою защиту и дать приют у себя на родине. Решение жены уехать обрадовало Ясона. Уж он-то лучше других знал ее мрачную и мстительную натуру! Однако даже Ясон не представлял насколько страшна может быть ее ненависть. Собравшись в дорогу, Медея отправила Главке драгоценную одежду и золотой венец. Принцесса примерила их, стала вертеться перед зеркалом, но вдруг почувствовала жестокую боль – это начал действовать страшный яд, которым были смазаны подаренные вещи. Видя муки дочери, царь Креонт поспешил к ней на помощь. Но едва он коснулся дареной одежды, та прилипла к его рукам. Яд проник в поры его кожи, и оба погибли на глазах у многих придворных.
А в это время Медея в своем дворце приводила в исполнение вторую часть ее ужасного плана. Она велела учителю привести маленьких сыновей – якобы для того, чтобы проститься с ними перед отъездом – и обоих заколола мечом. Когда несчастный Ясон, только что узнавший о смерти невесты и ее отца, прибежал к своему дворцу, он увидел Медею, поднимающуюся в воздух на колеснице, запряженной двумя драконами. У ее ног лежали мертвые сыновья. "Ясон, – запомни меня такой, какой видишь сейчас, – крикнула она мужу, – ибо больше мы никогда не увидимся. Раньше я любила тебя и помогла совершить величайший из подвигов. Но теперь я ненавижу тебя так неистово, что даже не хочу убивать. Всем, что ты имел в этой жизни, ты обязан мне. Однако ты не ценил этого, и не дорожил своим счастьем. Попробуй теперь быть счастливым без меня!" С этими словами она исчезла.
Слова Медеи оказались пророческими. Ясон прожил еще много лет, но вся его дальнейшая жизнь была тусклой и безрадостной. В ней не было ни ярких событий, ни подвигов, ни семейного счастья. То там, то здесь он затевал какие-то дела, но никогда не имел сил довести их до конца. Он сватался к разным женщинам, однако ни один из его браков не сложился. А самое главное, у него больше не было детей! Постепенно старея, переезжал он из одного города в другой, но так и не смог найти себе пристанища. И вот уже глубоким стариком Ясон оказался на Истме, в том месте, где лежал посвященный Посейдону «Арго». Ах, как жестоко обошлось с ним время! Корпус истлел, в нем зияли огромные дыры, мачта рухнула, палуба прогнила и осела. Гордый красавец, которому прежде были не страшны морские чудовища и удары стихии, походил теперь на старое разворошенное гнездо. "Вот мы и встретились с тобой, мой верный друг, – печально сказал Ясон, – ты и я – обломки великого прошлого, до которых теперь никому нету дела". Он присел под высокой кормой корабля и погрузился в воспоминания. События минувшей жизни пронеслись перед его глазами. Он увидел себя – молодого и отважного, гордого своей победой, увидел своих верных товарищей, дружно налегающих на весла, наконец, он увидел ЕЕ – роковую женщину своей жизни – прекрасную и влюбленную в него, готовую следовать за своим избранником хоть на край света. "Ах, Медея, – вздохнул Ясон, – если бы можно было все повторить!" Незаметно для себя старик заснул и не слышал как быстро посвежевший ветер с громким скрипом стал раскачивать остов корабля. Один из его порывов сокрушил ветхую корму, которая рухнула на Ясона и погребла его под своими обломками. Он так и умер во сне, вновь переживая события безвозвратно ушедшей юности. Наверно, на это была воля богов.
Меламп и Биант
Из мифов мы узнаем, что первыми жителями в Мессении были лелеги. Затем сюда переселились эолийцы, во главе которых стоял сын Эола Периер. С согласия местных жителей он сделался царем. Когда страной правил его сын Афарей, в Мессению бежал Нелей, изгнанный из Иолка своим братом Пелием. Нелей приходился родственником Афарею и тот передал под его власть приморскую часть своей земли. Его столицей стал Пилос, в то время небольшой городок, превратившийся к концу жизни Нелея в центр могущественного и прославленного царства.
Уже в наше время этот город был раскопан и тщательно изучен археологами. Они установили, что древний Пилос располагался среди холмов, поросших лиственными деревьями. Первые здания были возведены здесь во второй половине XVI в. до Р.Х. Уже тогда возвышенная часть города – акрополь – была густо населена и не могла вместить всех обитателей. В конце XIV в. до Р.Х. все частные дома на акрополе снесли, и на их месте был построен двухэтажный царский дворец. Ученым удалось восстановить его планировку. Через входные ворота путник попадал в окруженный колоннадой двор. Отсюда, миновав вестибюль, можно было пройти в прихожую, а затем в главный дворцовый зал площадью около 150 кв. м. Стены его были украшены богатыми фресками, а посередине размещался очаг. К этому залу примыкали различные хозяйственные и жилые помещения, причем общее число комнат достигало 40. Обитатели дворца любили уют. На вершину холма по деревянному акведуку от источника Рувелли подводилась вода. От основного водовода отходило несколько боковых труб, подававших воду в различные помещения. Вода использовалась в том числе для купания. Археологи нашли ванную комнату с изящной терракотовой ванной (она поднималась за специальные ручки и ставилась в углубление бассейна). Горячую воду сюда приносили в особых сосудах. Непосредственно перед купанием ее смешивали с холодной, а использованные воды отводились в подземный водосток. Археологи установили, что старый дворец два раза горел, но каждый раз восстанавливался. В XIII в. до Р.Х. он играл только подсобную роль, поскольку жилище царя находилось тогда в другом, по-видимому, более обширном дворце.