Страница 15 из 16
Белка, наслаждаясь ничегонеделанием и удобством кровати, провалялась до вечера, и была готова к назначенному времени. Когда раздался стук в дверь, она поправляла манжеты белоснежной рубашки, выглядывающие из-под обшлагов форменной куртки.
– Войдите!
На пороге показался Джей, и на мгновение Изабелле захотелось обнять его, как тогда в комнате, такие боль и напряжение виднелись в его зрачках, в обострившихся скулах и сжатых губах. Наверняка, он провел все это время у гроба отца, вспоминая и прощаясь.
Белка никогда ни с кем не прощалась.
– Идем, – сказал он, – церемония не длинная и не сложная. По тайшельскому обычаю приглашенные на прощание проходят слева от гроба, касаются руки умершего и вспоминают что-нибудь хорошее, связанное с ним. Но ты просто стой рядом со мной.
Девушка молча кивнула.
В огромной комнате, задрапированной сиреневым, были открыты окна, и лиловые занавески печально колыхались на ветру. Аромат сиреневых цветов, целого моря сиреневых цветов, стоящих в вазах вдоль стен и в середине помещения – у гроба, не был тяжел, однако сердце от него сжималось, будто от горечи сожалений. Череда людей показалась Белке бесконечной. Герцогиня стояла в стороне, и Джей встал рядом с ней. Страшась чужих взглядов, кальмеранка юркнула ему за спину – отсюда она могла, оставаясь незамеченной, наблюдать за происходящим.
Тайшельцы двигались размеренным строем, как на параде. Легкое касание руки умершего, иногда поклон, и уже подходит следующий серо или синеглазый, с выражением печали или задумчивости на породистом лице. Недаром о них ходили легенды как о сверхлюдях – столько красавцев и красавиц, собранных в одном месте, Белка не видела никогда!
Лежащий в гробу мужчина с благородным профилем казался спящим. Девушке казалось, что она узнает в мертвом лице черты Джея, и от этого ей было странно – тот мертвый, этот, живой, рядом. Возможно, впервые она задумалась о смерти не как о необходимой части бытия, а как о категории.
От раздумий отвлекли гортанные крики.
Герцогиня судорожно вздохнула и сделала шаг вперед. Джей держался на полшага позади. Белка осталась на месте.
В комнату, двигаясь так слаженно, будто синхронно танцевали, вбежали вооруженные люди в боевых мундирах, усиленных рубитовыми щитками. Воины выстроили коридор, который вел к гробу. Спустя мгновение вошел седовласый тайшелец. Он был очень высок и широкоплеч, и двигался с тяжелой грацией воина – Изабелла понимала толк в таких вещах. За ним следовал молодой мужчина, похожий на пожилого так, что не возникало никаких сомнений в прямом родстве. Седовласый прошел к гробу между солдатами, оттеснившими шеренгу прощающихся, и положил руку на руку герцога фон Рока.
Белке показалось, что все присутствующие затаили дыхание. От тайшельца исходило такое ощущение силы и власти, что девчонке с Кальмерана захотелось спрятаться подальше или склониться в поклоне. Но она упрямо вздернула голову. Все, что пугало – вызывало в ней протест и желание взять верх. Даже этот огромный человек с сильными и чуткими руками… убийцы.
Седовласый повел плечом. Коридор из солдат тут же переместился к герцогине фон Рок. А он уже шагал по нему – широко и уверенно, как у себя дома.
Франсуаза начала приседать в глубоком реверансе, однако он не дал ей его закончить – взял за плечи и на мгновение прижал к себе. Отпустил. Взглянул на Джея.
Белка следила за ними, затаив дыхание. Нет, она никогда не видела столько красивых и полных силы людей, собранных в одном месте!
– Будь сильным, Анджей Карл Вильгельм, – сказал тайшелец и вдруг… посмотрел на Белку.
Девушка обмерла. В глубине синих глаз седовласого мелькнули и пропали насмешливые демоны. Наклонившись, он поцеловал Франсуазу в лоб, развернулся и пошел прочь.
– Мои соболезнования, герцогиня, – сказал подошедший к ней юноша с глазами такими же синими, как и у отца.
И она ответила:
– Благодарю вас, наследник Тсалин!
Юноша пожал Джею руку и быстро ушел за седовласым. Одна за другой пары солдат с оружием самого устрашающего вида покинули помещение, оставляя за собой тишину сродни кладбищенской, которая спустя несколько мгновений развеялась шепотками:
– Император был здесь!
– Фон Рок был его другом!
– Император лично пришел попрощаться!
Герцогиня, бледная как смерть, пошатнулась. Белка, успевающая замечать все, бросилась к ней и поддержала, в ту же минуту и Джей обнял мать.
– Благодарю, дитя, – прошептала Франсуаза девушке, тяжело опираясь на ее руку, – ничего, сейчас пройдет… Здесь душно.
Душно не было. Из благоухающего цветами сада во все огромные окна задувал свежий ветер, не давая горечи сиреневых цветов стать отупляющей.
Поздно вечером, после церемонии прощания и ужина, на котором собрались только близкие друзья и сослуживцы фон Рока, Белка лежала в постели, вспоминая события прошедшего дня. Ей казалось, горький аромат еще витает в воздухе, но, скорее всего, это печалился дом по своему хозяину – человеку по имени Карл Вильгельм Густав. Человеку, которого Белка не успела узнать.
Скрипнула дверь. В комнату зашел Джей, прошел к кровати, сел на край. Изабелла молча смотрела на него. Ей было сильно не по себе – в такие минуты любой мог проявить слабость и попросить ласки! Даже Анджей…
Но вместо поцелуев и страстных объятий он тихо произнес:
– Спасибо за то, что была со мной сегодня… И рядом с мамой тоже!
Белка повыше подтянула одеяло – легла голой, и погладила его плечу:
– Ты справился, Джей! Как и твоя мама! Она – восхитительная женщина!
Анджей нежно улыбнулся.
– Восхитительная, ты права.
– А скажи мне, тот седой… Это, правда, император?
– Да, император Парфилий. Отец работал в его прямом подчинении.
– А юноша – его сын?
Джей кивнул.
– Наследник Тсалин.
– А почему их имена так отличаются от тех, что носят тайшельцы?
– Император должен отречься от семьи и своего прошлого, он принадлежит только родине, – пояснил Джей. – Имена берутся из древнетайшельского языка, на котором и до сих пор ведутся службы в наших храмах, и несут положительный вербальный заряд. Парфилий – означает благоденствие. Тсалин – процветание.
– А как выбирают имена?
– Их не выбирают. Когда наследник становится совершеннолетним, он проводит ночь Посвящения в бдениях в алтаре главного храма и выходит оттуда с именем, которое каким-то образом уже знают и он сам, и священнослужители.
– Мысли читают? – хмыкнула Белка.
Джей пожал плечами, но не улыбнулся.
– Не знаю. Мы склонны видеть в этом божественное провидение.
Он неожиданно склонился к ней, и она сжалась, почувствовав близкое тепло его тела. Но тайшелец бережно поцеловал ее в лоб, усмехнувшись, поправил одеяло.
– Белка, ты мне как сестра, – сказал он, – не надо меня бояться!
– Я… – она отвела взгляд. – Я не боюсь…
Как сказать ему, что ждать от мужчины попытки овладеть, даже от такого, близкого друга, – привычка девчонки с Кальмерана, от которой не так просто избавиться?
Джей поднялся и подошел к окну.
– Наверное, в твоей жизни в родном мире все было совсем не просто, – сказал он и впервые за день позволил себе расстегнуть верхнюю пуговицу мундира. – Я почти ничего не знаю о Кальмеране, кроме тех сухих фактов, что мы изучаем в Фартуме. Да, это немало, но это – теория! Расскажи мне?
Изабелла мгновение подумала, а потом попросила:
– Отвернись, я оденусь. А то чувствую себя рыбой на прилавке.
– Я лучше выйду, – засмеялся Джей. – Когда будешь готова – позови.
Едва он покинул комнату, она выскользнула из-под легчайшего одеяла и натянула чистую футболку и спортивные брюки, которые носила в свободное от учебы время.
– Заходи!
Джей устроился в кресле у окна.
– И что тебе рассказывать? – улыбнулась кальмеранка, сев поверх одеяла и скрестив ноги.
Он пожал плечами.
– Что угодно…
Изабелла внезапно поняла – Анджей пришел, потому что не может быть один. Семейный врач фон Роков, статный мужчина с висками, посеребренными сединой, что-то давал выпить герцогине после ужина – и глаза той почти сразу начали закрываться. Горничные увели ее в покои, чтобы уложить спать. А Джей не принимал никаких лекарств, и в доме, полном аромата сиреневых цветов, не мог уснуть, ощущая потерю каждую минуту – как кровоточащую рану на сердце.