В плену страсти

Сумерки быстро сгущались, когда Йен остановил Харви у густой дубовой рощи под названием Строберри-вуд, в которой находилась тропа к Волшебным ступеням. Тихо шуршали листья, однако Сара слышала и шорох мелких насекомых, и сонные крики поползня, ищущего свою подругу. Сара не стала ждать, пока Йен поможет ей спрыгнуть с Харви. Она сама соскользнула на рыхлую землю и отошла в сторону. Слишком быстро, подумалось ей. Она не была готова к тому, чтобы это приключение завершилось. Не была готова к тому, чтобы вернуть Йена в его мир.

Спешившись, Йен передал ей поводья Харви и отправился пешком к северному краю леса. Сара решила не ходить с ним. Она и без того знала, что он увидит. Как-то раз она стояла в этой самой роще с Босуэллом, и они смотрели, как заходящее солнце сверкает в сотнях окон и согревает медный купол листьев в лесистой долине.

Представляющий собой смешение архитектурных стилей, Риптон-Холл когда-то был цистерцианским мужским монастырем, который Генрих VIII передал семейству Риптон за то, что те выселили оттуда монахов. С годами он невольно превратился в хаотичного монстра, в котором каждый следующий герцог хотел оставить свой след. Дело дошло до того, что в самом доме было больше характера, чем в его обитателях. Это был еще один старый дом, который любила Сара, – еще один, который она никогда не сможет назвать своим.

– Не понимаю, откуда у Риптонов такая фантазия, – размышлял Йен, явно заметивший горгулий и зубчатые башенки на углах, которым никогда не была нужна защита.

– А у них ее и не было, – ответила Сара, глядя в другую сторону. – Зато была у архитекторов, которых они нанимали.

Солнце садилось, тени быстро удлинялись. Было видно, как скотина возвращается по лугам в свои стойла.

– Ты многое знаешь об этом месте, – повернувшись к Саре, заметил Йен.

Она пожала плечами.

– Притягательная сила запретного плода, – фыркнула она. – Это вполне подходящее место для волшебных сказок, которые я себе рассказывала, когда была маленькой. Несмотря на то что тоннель пугал меня, выход из него к лесу всегда казался… волшебным.

– А когда ты в последний раз проходила по Волшебным ступеням?

Сара подняла на Йена глаза, но не смогла разглядеть выражения его лица в густой тени.

– О, викарий перестал водить меня сюда, когда стало очевидно, что я очень похожа на Риптонов. Думаю, мне тогда было около четырех лет.

Йен оглянулся на дом.

– В таком случае ты вряд ли много расскажешь мне о планировке дома.

Сара натянуто улыбнулась:

– Кое-что рассказать я могу. Например, могу описать планировку первого и второго этажей. По крайней мере в основном здании, где гости могут ожидать хозяев. Коротко описать.

– Ты много запомнила, учитывая, что тебе было четыре года.

Сара была не в состоянии смотреть на него. Она отвернулась, чтобы погладить широкую шею Харви.

– О, я дважды бывала здесь уже взрослой, – заметила она. – Босуэлл привозил меня сюда. Он приезжал, чтобы попросить у очередного герцога финансовой помощи. Из-за того, что его семья забрала меня буквально с рук герцога и тому подобное.

Йен опустил на нее глаза.

– Именно тогда герцог угрожал тебе? – спросил он.

После того как он проволок ее по главному холлу во второй раз и сбросил вниз по большим ступеням. Как будто это она сама решила прийти сюда. Как будто она когда-либо могла молить брата о чем-то, кроме того, чтобы ее оставили в покое.

– Да, – ответила Сара.

На мгновение наступила тишина. Йен водил губами по волосам Сары, а она прижалась щекой к его щеке.

– Прости меня, – сказал Йен, и Саре пришлось зажмуриться, чтобы скрыть боль.

– Но, поверь, ты не так виноват, как Босуэлл.

– Можешь сказать мне, в каком месте тоннель выходит в дом?

– В библиотеке герцога на первом этаже. За книжным шкафом.

– А вход в него здесь?

Сара указала на впадину в земле на западе, прикрытую кустами. Развернувшись, Йен нахмурился.

– Не нравится мне это, – сказал он. – Я не могу оставить тебя здесь, детка. Ты будешь слишком уязвима. Если моим врагам известно о Волшебных ступенях, они тебя найдут. К тому же вот-вот начнется дождь.

Подняв голову, Сара увидела, что низко опустившиеся тучи быстро бегут по небу, подгоняемые свежим ветром. Йен прав. Через несколько часов она опять вымокнет до нитки.

Фергусон, подбоченившись, осматривал долину.

– Где ты можешь спрятаться? – спросил он.

– В Фэрборне.

Он проигнорировал такой ответ.

– А это что? – внезапно спросил Йен, указывая на едва заметный маленький каменный дом, расположенный к востоку от главного особняка.

Проследив за его рукой, Сара отрицательно помотала головой.

– Нет, – сказала она.

Он посмотрел на нее.

– Почему нет? Кто-то может прийти туда?

Сара усмехнулась.

– В часовню? Если только герцога не ударило молнией, когда он ехал верхом на осле, в чем я сильно сомневаюсь.

– А туда можно попасть по тайному ходу?

Саре было противно даже отвечать на этот вопрос.

– Да, – сказала она.

Йен развернулся к ней.

– Ты бывала внутри этого дома?

– Да…

Ему ни к чему знать историю о том, с какой легкостью гуляющий ребенок может оказаться запертым в часовне в компании одной лишь пыли да останков умерших герцогов. Сара ненавидела эту часовню.

– Так это же замечательно! Ты сможешь довести меня до входа в тоннель, а потом подождешь меня в часовне.

Сара отвернулась.

– Я бы предпочла не заходить в нее, – заявила она.

– Я тоже, – сказал Йен. – Но необходимость вынуждает… – Повернувшись, он отвязал поклажу от седла Харви и снял ее. А потом, забрав из рук Сары поводья, Йен развернул коня мордой к тропе, по которой они сюда приехали, и с силой толкнул его в круп. Харви помчался вниз по склону холма с такой скоростью, будто его преследовали волки.

– Что ты делашь? – спросила Сара, делая шаг следом за ним.

Йен схватил ее за руку.

– Чем он дальше от меня, тем проще мне будет убедить кого угодно, что тебя не было со мной, когда я сюда приехал. Это поможет защитить тебя.

Сара не могла отвести взгляд от тропы, по которой ее конь галопом мчался прочь от нее.

– Но это не защитит Харви, – заметила она.

Йен обнял ее – быстро и крепко.

– Мы потом разыщем его, детка. Обещаю.

Сара закрыла глаза – всего лишь на мгновение. Иначе она могла бы сказать Йену то, что он знает и без нее: нельзя давать подобные обещания.

– Пойдем, детка, – сказал Фергусон, беря ее за руку. – Давай немного позаботимся о себе. Мы же не хотим проникать в дом, когда его обитатели еще не спят.

Распаковав сумку, он развернул одеяло и расстелил его на земле. Тени быстро густели, птицы исполняли свои последние трели перед наступлением ночи. Сухие листья шуршали на ветру, некоторые падали, кружась вокруг них хороводом. Сара устроилась на одеяле, потому что больше ей было нечего делать.

– Итак, – проговорил Йен, падая рядом с ней, – как мы проведем время?

Расслышав игривые нотки в его голосе, Сара подняла голову и увидела его глаза, в которых сияло столько озорной энергии, что она вздрогнула. Сара тут же вспомнила те часы в сарае, когда она, свернувшись калачиком, лежала в его объятиях, доказывая самой себе, что Йен ей принадлежит, как будто она имела на это право. Она почти чувствовала, как его борода покалывает ей щеку, ощущала твердые углы и равнины его тела, защищающего ее. Сара едва не плакала от желания.

– Нет-нет, – строго произнесла она, поднимая руку, словно для того, чтобы остановить его. – Я не разденусь на таком холоде.

Его улыбка становилась все более игривой.

– Детка, ты меня недооцениваешь. Мне и не нужно, чтобы ты раздевалась.

Наконец-то румянец согрел ее щеки. Сара отвернулась и стала смотреть на огоньки, мерцающие в окнах большого особняка, вместо того чтобы смотреть на огонь, пылающий в глазах Йена.

– Не говори ерунды! Мы не можем настолько потерять бдительность. А вдруг нас кто-то увидит? Или услышит?