Идеальные противоположности

Это потому что я опьянела, подобно детскому пучку воздушных шаров, выпущенных на ветер.

Вау. Я действительно не в форме.

В тишине я слышала звук автомобилей на улице и попыталась представить всех людей и дома, в которые они могли бы вернуться.

Через какое-то время я вспомнила, что Майк в той же лодке, что и я, и что он не говорил довольно долго. Открыв глаза, чтобы посмотреть на него, я увидела, что его лоб сморщен и он смотрит на свой бокал.

— Что за мрачное лицо?

— Я думаю … — Он пожал плечами и опустошил свой стакан.

— Хм ... звучит больно.

— Может быть. — Он избегал моих глаз, когда сделал глоток из бутылки, лежавшей между нами.

— Я не привыкла видеть тебя таким капризным. — Я толкнула его в ребра и выхватила бутылку из его руки. — Вываливай!

— Я не уверен, что это хорошая идея.

— Давай. Ты знаешь, что можешь сказать все, что у тебя на уме. В любом случае, я, скорее всего, не вспомню ничего утром.

Я усмехнулась и снова поднесла бутылку к губам, ожидая ответа, который не получила. Вместо слов он взял мою руку и поднес ее к лицу, чтобы изучить толстое золотое кольцо на моем пальце.

— Почему? — спросил он тихо. — Зачем ты его носишь? Не легче было бы забыть и снять его?

На мгновение я не могла сглотнуть, сражаясь с кирпичом, который он бросил в воду. За это время я должна была быть готова к таким вопросам, но нет. Тем не менее, алкоголь, проходящий по моим венам, определенно подействовал, развязывая мой язык.

— Может быть ... ну, может быть, я не хочу забывать.

— Я так и думал, — он приложил руки к глазам и покачал головой. — Знаешь ... я всегда удивлялся, что ты нашла в нем. Не то, чтобы это было что-то новое. Я никогда не встречал девушку, которая не падала бы к его ногам. Достаточно просто взглянуть на него, и они сразу хлопали ресницами, как будто у них проклятый конъюнктивит.

— Да ... я знаю, что ты имеешь в виду. — Я вспомнила реакцию Бетани, когда она впервые столкнулась с Алексом и задумчиво улыбнулась.

— Пока мы были соседями по комнате, я всегда был его секретаршей. Человек, который нескончаемое количество раз извинялся за его поведение. Я никогда не забуду время, когда телефон звонил шесть часов подряд. В конце концов, мне пришлось вырвать шнур из стены и выбросить эту чертову штуку из окна.

Я должна была заставить его заткнуться и перестать говорить об Алексе, потому что каждое новое слово ранило меня глубже, но вместо этого я хваталась за каждое новое воспоминание, впитывая чувство, что речь о нем выходит из тени.

— Все изменилось, когда он пошел на свое первое тайное задание. Когда он вернулся шесть месяцев спустя, я его почти не узнал. Татуировки и бритая голова, он выглядел как лидер банды из Лос-Анджелеса. Он просто вошел в квартиру, собрал вещи и ушел, не сказав ни слова. Если быть честным, он всегда казался немного сумасшедшим, но с тех пор... это только ухудшилось. Иногда мне требовались часы, чтобы заставить его расслабиться и немного остудиться.

Бутылка была почти пустой, и я уставилась на свет, отраженный на ее поверхности, а затем вылила последние капли из стакана на запястье. Комната начала немного плавать, поэтому я положила голову на плечо Майка.

— К сожалению, — продолжал он, — это вообще никак не отвлекало девушек, даже наоборот. Они гудели вокруг него, как пчелы после пыльцы, и казалось, чем он дальше, тем их больше.

— Их было очень много? — Я изо всех сил старалась говорить, чувствуя, как тяжелеет язык.

— Кого?

— Девушек.

— Это имеет значение? — Он наклонился и мягко погладил мою щеку ладонью. — Не забивай голову.

Несколько мгновений он просто смотрел, не говоря ни слова, и когда наши глаза встретились, я почувствовала, что он вздрогнул и быстро отвел его.

— Ты по-прежнему любишь его, — он сказал сквозь зубы.

— Да...

Это абсурд, я знаю, тот факт, что мое сердце все еще бьется для человека, которого нет в живых. Но да. Я все еще люблю его. И я думаю, что всегда буду.

Каждое утро, прежде чем открыть глаза, я ожидаю увидеть, как его серые глаза смотрят на меня. Каждый день, когда я иду по улице, я чувствую определенную уверенность, когда вспоминаю его рядом с собой. Я ищу все, что могло бы напомнить мне о нем в парнях, которых встречаю. Я все еще сплю на левой стороне кровати, потому что так оно и было — он всегда был справа, недалеко.

— Я никогда не интересовалась… — я прохрипела. — Я всегда знала, что он не чувствует то же самое, но я никогда не спрашивала...

— Ну, это смешно, — Майк горько рассмеялся и покачал головой. — Ты не представляешь, что он говорил о тебе.

— Не надо. Пожалуйста, не пытайся заставить меня чувствовать себя лучше. Не нужно. Я это знала и приняла его.

Я теснее прижалась лицом к Майку и закрыла глаза, прислушиваясь к его глубокому дыханию.

— Знаешь, куколка ... самое сложное — открыть глаза тем, кто не хочет видеть.

Я не была уверена, сколько времени я провела рядом с Майком, и когда он снова заговорил, виднелся первый луч рассвета.

— Ты никогда не спрашивала меня настоящее имя Алекса. Почему?

— Потому что это не имеет значения. Я никогда не знала другого парня... — прошептала я.

— Может, тебе следовало спросить, куколка.

— Я не уверена, хочу ли знать.

Он взял мою левую руку и развел пальцы так, чтобы они разошлись, поднеся обручальное кольцо прямо перед глазами.

— Из-за русского происхождения он почти всегда был в миссиях, связанных с русской мафией. Алексей, Роман, Дмитрий... это лишь некоторые из имен, которые он использовал, когда работал на разных операциях, но его настоящее имя — Олег. — Он помолчал и сжал мою руку. — Олег Андреев.

Сначала я не понимала, что он хотел сказать. Имя звучало знакомо, но я не могла вспомнить его. А потом... Я вспомнила.

Это невозможно!

Алекс показал мне его в день, когда мы «поженились». Тот, что он использовал, когда мы заполняли брачные документы в ратуше.

— Но... но он сказал мне, что это поддельные документы. — Я несколько раз моргнула и приложила руку ко рту. — Почему?

— Чтобы его не заставили свидетельствовать против тебя.

В ужасе я могла только смотреть на Майка.

— Олег был бы ключевым свидетелем в деле против твоего отца и его партнеров. — Он вздохнул и отвернулся. — Когда он узнал об обвинениях против тебя, это было единственным, чтобы избежать показаний против тебя. По закону супруги не могут давать показания друг против друга...

Один, два, три...

Я начала рассчитывать на себя, пытаясь отбить демонов, пробивавших стены, которые я установила.

— Твоя голова была «подарком», куколка. Он сделал это, потому что не мог сказать тебе правду. Когда он рассказал мне, что сделал, я сказал, что он сумасшедший, потому что был реальный риск, что его уволят или отправят в тюрьму.

— Но почему? Почему он это сделал? — прошептала я, едва слышно.

— Почему? — Майк рассмеялся и опустил глаза. — Я знал это с той ночи, когда вы оба появились у моей двери. Выражение на его лице, когда ты потеряла сознание, рассказало мне всё, что необходимо знать. Олег, конечно, никогда бы этого не признал... но я сразу же понял. — Голос Майка слышался издалека.

Четыре, пять...

Я почувствовала, как трещины растут на плотине, на которую я полагалась.

— Через месяц он ворвался, когда я был на середине операции, и сунул конверт, полный денег и несколько авиабилетов в мою руку. Он показал на меня кровавым пистолетом, сумасшедший сукин сын, и заставил меня пообещать вывести тебя из страны, если что-то пойдет не так, и если полиция придет за тобой. Ну... тогда я все понял...

Шесть, семь...

— Я действительно не думал, что мой друг когда-нибудь влюбится. Наверное, я был неправ.

Восемь, девять...

Больше я не могла, потому что стены, которые держали меня в норме, рухнули в одно мгновение. После более полугода я почувствовала, что слезы, наконец, покатились по моим щекам.