Обрести силу

Сейчас, после неприятных пережитых минут, у него явно наметился «отходняк». Парня физически трясло от пережитого, что, в свою очередь, зверски подстегивало его фантазию… У него на Тальгара, не смотря на все произошедшее, были серьезные виды, поэтому он решил проучить его, а заодно и остальных, максимально изобретательно. Вспомнив про один психологически тяжелый голивудский фильм — «Погребенный заживо», он решил проделать с гордым и своенравным торгом точно такую же штуку. Собственные «тараканы», по мнению Тимура, в такой временной могиле, должны были основательно попугать и выдрессировать Тальгара.

— Оттащите его пока в сторону, — кивнул он тем, кто стоял ближе всего к нему. — Я займусь им позже… А вы, показывайте, где эти два пацана!

Оказалось, что малолетних виновника всего этого бедлама, в который превратилась казалось бы невинная забава, лежали тут же рядом, буквально в каком-то десятке шагов.

— Вот, вы где, голубчики, — пробормотал Тимур, приседая на корточки рядом с двумя мальчишками — гномом и человеком. — Что же вы, черти, лазаете там, где не надо?! — оба явно были живы, но без сознания; дышали, пусть и прерывисто, ран наружных видно не было. — Сколько же раз предупреждал, что делать это опасно! — словом, пацаны, скорее всего, при взрыве пороха и всего остального взрывоопасного и смертоносного просто легко отделались. — Ремня вам дать некому… Эх… Стоп! А почему это некому?!

Тимур резко встал и повернулся к молчавшей и почти не дышавшей толпе.

— Торгрим! Да, выдохни, ты! — из толпы он выцепил словно мешком пришибленного Торгрима, видно уже попрощавшего с единственным сыном. — Жив твой сын. Просто еще никак не очнется. Не трогай его и дружка его пока. Пусть поваляются, скоро должны открыть глаза…, — Колин ухватил бывшего изгоя за плечо и притянул к себе. — Слушай меня внимательно! Сын сегодня чудом выжил. А пострадал он из-за своей дурости и глупости тех, кто за ним не уследил. Поэтому… сейчас бери с собой Крома и Грума и найди тех, кто должен был тренировать всех малолетних сорванцов клана. Кром тебе скажет, кто это был. Как найдете, всем «выпиши» плетей, штук по двадцать. Что кривишься?! А если завтра, кто-нибудь из этих сорванцов еще куда залезет? Что у нас мало таких мест?

Резко побледневший при этих словах Торгрим, видимо, вспомнил одно из таких мест — хранилище извести, которое сам же и обустраивал.

— А если тогда не повезет? Пусть Грум врежет этим чертям плетей от души! Если же хоть кто-то слово вякнет, то отправиться вместе в Тальгаром в подземное путешествие. Так им и передай, мои слова, слова главы клана!

17

Плотная снежная хмарь снова, как и последние несколько недель, затянула небо над крепостью. Пронизывающий ледяной ветер с гор дул с такой силой, что воротная стража с огромной неохотой выбиралась из своей теплой каморке на стене. Однако, внутри, между сторожевой стеной и подземным городом, было на удивлении шумно.

По просторной площадке, лишь с краев заваленной каким-то бревнами и каменными блоками, с хрипами и стонами бегали около полусотни фигур. Со стороны могло показаться, что это была какая-то непонятна, но несомненно, страшная пытка… Бегущие то и дело спотыкались и с воплями падали. Их шатало от порывов ветра. Кто-то даже умудрялся держать за другого.

Вот один из бегущих — невысокий коренастый подросток, все это время с трудом перебиравший ноги в самом конце строя, наконец-то свалился. Его ноги заплелись и он растянулся во весь рост на грязном снегу.

— Не могу больше, — прохрипел Танум, судорожно глотая воздух ртом. — Все нутро горит…

Тут же рядом с ним свалился и его закадычный друг — Валу. Юный торг, конечно и еще бы «по бодался», но не хотел бросать друга одного.

— Может все-таки еще попробуем? — с надеждой он посмотрел на валявшегося без сил гнома. — Один кружок, — но закативший глаза гном ему даже не ответил. — Вот же…

Со стороны продолжавшего бежать строя отделилась одна фигура и направилась к ним.

— Наставник…, — чуть не застонал от досады Валу при виде приближавшегося к ним чуть сгорбленного человека с тростью в руке. — Опять нам достанется… У-у-у…, — он потрепал рукой гнома, но тот продолжал валяться, стараясь отхватить еще кусочек отдыха. — Да, вставай же! Вот развалился.

Приближавшийся человек, имя которого за последние дни с проклятьями звучало едва ли не уст каждого более или менее юного члена клана, заслуживал отдельного описания. Наставник Оргул, бывший королевский гвардеец, поставленный Колиным для тренировки «молодняка» клана, был довольно высок и оттого чуть горбился. Несмотря на свою хромоту, трость в руке он использовал больше не своего предназначению. О чем было прекрасно известно его ученикам, на своих спинах испытавших и крепость палки и силу его руки.

Лицо его было все в мелких темных черточках, словно в оспинах. От этого наставник казался существенно старше своих настоящих лет.

— Ну, конечно, — насмешливо воскликнул он, едва стало понятно, что за две туши валялись в грязном снегу. — Кто еще мог оказаться настолько ленивым и жирным, чтобы не выдержать несколько сот жалких шагов?! Конечно, мои лучшие ученики!

Насупившийся Валу, физически не переносивший издевку, особенно такую, старался не поднимать на наставника глаза. Опыт ему говорил, что если встреть взгляд этого человека, то будет только хуже.

— Значит, жрать в три горла мы мастера, а воинскую науку изучать…, — Оругл насмешливо хмыкнул, делая короткую паузу. — Мы не можем, устали. Хороши! — видя же, что внутренне кипевший от негодования и незаслуженного, как он был уверен, оскорбления, Валу хотел уже что-то сказать, наставник прогудел. — Ты лучше помолчи, малыш, помолчи, — он с удовольствием несколько раз назвал торга малышом, прекрасно зная, что того просто воротит от этого прозвища. — И послушай. Ваше счастье, что с бегом мы заканчиваем. Поэтому, выполнять женскую работу будете выполнять только в этот вечер. Хотя… может к вечеру еще что-то заработаете. Ха-ха-ха-ха, — издевательски заржал он. — А теперь, поднимайте свои жирный зады! — худосочного Валу словно подбросило вверх от внезапно раздавшегося вопля. — Ну! И бегом на поле! Громовые камни вас уже давно заждались.

Наставник тут же подскочил к стонущему гному, раз за разом пытавшему встать, и начал по бокам охаживать его тростью. И лупил его он до тех пор, пока былая прыть снова не вернулась к Тануму и он припустил к воротам еще быстрее прежнего.

Два друга молниями пронеслись через ворота и через какие-то несколько минут оказались в поле возле нескольких ящиков. Именно здесь последние пару дней и тренировались молодые гномы и бывшие крестьяне по метанию гранат.

— Что столпились как бараны? — перекрикивая начинающую подниматься вьюгу, заорал прихромавший на полигон наставник. — Встали, как я вас учил! В линию, олухи! В линию!

Толпа из примерно пятьдесят рыл довольно быстро выстроилась в более или менее ровную шеренгу. Двое друзей — Валу и Танум вновь, как и всегда, оказались вместе, с краю. Именно на эти неполные пол сотни человек Колин в своих планах возлагал довольно серьезные надежды. И пусть сейчас они еще мало похожи на настоящих гранатометателей и, если получиться тяжелых арбалетчиков, но чуть позже эта сборная солянка могла превратиться в грозную силу.

— А теперь, остолопы, которых ваш добрый глава лишь по недоразумению назвал будущими воинами, — Оргул стал вглядываться в строй, медленно переводя взгляд то на одного, то на другого. — Слушайте меня внимательно! До этого мы с вами лишь тренировались. Я пытался хоть немного сделать вас похожими не на мешки с навозом, — тут он буквально воткнул взгляд в одного пухлого парня, который не знал куда деть свои руки. — Или с соломой, а на настоящих солдат! Вчера вы кидали вот эти болванки.

Он откуда-то вытащил ту самую штуковину, напоминавшею несуразный молот кузнеца, которую они до умопомрачения метали вот уже несколько дней. Кидали до онемевших рук в суставах, до кровавых мозолей от рукояток, и до синяков, чего уж греха таить, от неудачных бросков по своим же товарищам.