Страница 110 из 117
Нора чувствовала цепенящий страх и одновременно странное удовлетворение. Её месть состоялась, по меньшей мере, частично. Да, ей придётся заплатить цену за то, что она сделала это без оглядки на сомнительные законы сведения счетов, но всё равно она считала, что всё сделала правильно. Ей было действительно жаль Тои Игараси, которую она убила по ошибке. Но восемь кровососов из Месарош, которые были до неё, и двое Дельганн, которые подвернулись, можно сказать, случайно, получили по заслугам. Кроме того, если Трог Маюц прав, и её действия привлекут внимание других охотников и номадов, в целом мероприятие можно считать удачным.
Так утешала себя Нора, думая о том, что ждет её в Грэйсэнде. Приступы апатии и мрачности накатывали на неё по нескольку раз на день, так что сопровождавшие её Патрик и Гавейн иногда были вынуждены даже прикрикивать на неё, чтобы она шевелилась быстрее. Сама же Нора не была уверена в том, что хочет встретиться с верховным счетоводом и услышать свой окончательный приговор. Срок, отведённый ей изначально, ещё не вышел, но она нарушила установленные правила, да и вообще, похоже, сделала уже всё, что могла, для своей реабилитации.
Живя в одиночестве в пустыне, Нора как-то отвыкла жалеть себя. Несмотря на то, что она оставалась наедине с собой неделями и месяцами, её голова была занята другим: сначала планами отмщения, потом сборкой стрелковой установки, тренировками, выживанием… теперь же, когда её будущее стало угрожающе нечётким и от неё самой почти ничего уже не зависело, она снова начала погружаться в те дни, когда племя ещё существовало, а семья была рядом.
Все они покинули Нору. Сначала мама и сестра, потом маленький брат, потом отец. Кузены и соплеменники, наёмники племени и старейшины. Хвостик у неё отобрали, и она ничего не могла с этим сделать.
Даже те, кто вытащил её из пещеры, ушли, у них были свои интересные и важные дела. Остался только один неудачник, которому заплатили за то, чтобы он был рядом с ней; тот, кто сделал больше, чем требовалось, лишь бы не умереть со скуки; тот, кто получил по голове настолько сильно, что поверил её слову и не простил предательства. Теперь он тоже оставил её, и это было закономерно.
После того, как они покинули Сюрд, Арпад Фаркаш не сказал Норе ни слова, а она не смела заговаривать с ним первой. Он тоже был под арестом, она поняла это из разговоров, и ей было ужасно стыдно за свою недальновидность, но если бы пришлось решать ещё раз, она бы поступила так же.
Охотники гильдии слишком ограничены бюрократическими процедурами и какими-то странными условностями. Она пошла по более простому и более эффективному пути: просто заявилась в Сюрд и проверила всё своими глазами. Она проникла в поместье тайно, и тот факт, что её не ждали, дал ей преимущество. Она пробралась в подвал, лишь немного заплутав в подземельях между погребом и клетками, и нашла их – недобровольных миньонов.
Сначала они не верили, что она говорит правду и действительно пришла помочь. Они приняли её за одну из тех, кто их мучил, высасывая раз за разом жизнь из их вен. Потом, когда Нора освободила двоих, в их глазах загорелась надежда. Ещё через минуту они начали проявлять нетерпение, боясь, что кровососы обнаружат побег и шанс на избавление исчезнет. А потом у оставшихся пленников началась истерика – они кричали и плакали, умоляя Нору освободить их, но она не могла спасти всех одновременно. Взлом замков занимал время – сначала клетка, потом цепи... Конечно же, на вой обезумевших миньонов прибежали хозяева. Нора притаилась возле лестницы и успела убить двоих, прежде чем в доме подняли тревогу.
И вот теперь её доставку к счетоводу в Грэйсэнд поручили двум охотникам, которые не имели отношения к Гильдии, а принадлежали к какому-то клану, о котором Нора никогда не слышала. Она не хотела с ними идти, и Патрик, и Гавейн показались ей какими-то подозрительными, но её мнения никто не спрашивал. Они взяли на конюшне лошадей, но по дороге на север проехали едва ли полмили.
- Эй, куда мы едем? – напряжённо спросила Нора, когда они свернули с дороги и начали углубляться в лес.
- Путаем следы, - пояснил тот, кого звали Патрик. – Не бойся, Нора, доставим тебя в целости, пусть и не так быстро, как хотелось бы.
- Но план был другой! – с подозрением напомнила Нора, понимая, впрочем, что даже если эти двое замыслили недоброе, она ничего не может им противопоставить.
- В нашей ситуации само существование плана – плохая идея. А уж тот факт, что о нём знаем не только мы…
Они недолго ехали на запад. Едва подул ветер и начал сыпать мокрый снег, они свернули на юг, и весь следующий день скакали почти до самой пустыни, так что лошади начали нервничать и сопротивляться из-за непривычных им вулканических запахов. Потом снова ехали на запад, пока лошади не начали выбиваться из сил. Тогда Патрик и Гавейн начали искать место для ночлега, Нора мысленно благодарила небеса: хоть она и не жаловалась, её пятая точка от продолжительной езды болела невыносимо.
Даже если кто-то и пытался следовать за ними из Диффоука, здесь их вряд ли найдут, и всё равно охотники спали по очереди, а лошадей разместили чуть поодаль, чтобы они не привлекали внимания к стоянке.
Потом несколько дней они двигались на север, постоянно петляя, словно кто-то всё ещё мог идти по их следу. Даже Норе, которая привыкла соблюдать осторожность в пустыне, подобные меры показались чрезмерными – ведь за несколько дней они не встретили ни одной живой души.