Страница 9 из 15
Любопытна зарисовка, сделанная военным корреспондентом Кронидом Кронидовичем Агафоновым в Сыфантае, вероятно, 2 6 декабря, когда собиралась русская конница. С ней можно ознакомиться в № 39 «Русского Инвалида» от 18 февраля 1905 года («Походные заметки. Набег кавалерии на Инкоу»):
«Драгунская бригада генерала Степанова (Черниговцы и Нежинцы) сидела на хороших рослых конях, более грузные и нескладные лошади попадались вороной масти и неправильных отмастков; тела многих лошадей казались несколько тяжелыми и мало работанными, видимо, на зимовке позагрузнули немного… Под офицерами бригады генерала Степанова много кровных лошадей; в Нежинском полку видел знакомого по скачкам, знаменитого фляера (резвач), чистокровного “Талисмана”; он служит под полковником <подполковником – А. К.> бароном Маннергеймом; передние ноги сына дербиста “Тритона” были забинтованы, он получил на скачках брондаж (растяжение подвешивающих связок); чумизную солому “Талисман” уплетал, не отставая от своих менее кровных товарищей; на вид мало изменился, хотя несколько отяжелел. Были и еще чистокровные…»
В РГВИА хранится несколько полевых книжек полковника П. А. Стаховича периода Русско-японской войны (ф. 846, оп. 1 6, т. 2, д. 12 5 77). Одна из них открывается недатированной копией распоряжения, из текста которого становится ясно, что отдавалось оно именно на биваке в Сыфантае, вечером 2 6 декабря:
Подполков. Бар. Маннергейму;
К-рам 1, 2, 3 и 4 эскадронов
1 и 2 эскадронам под начальством подп. Бар. Маннергейма, составляющим авангард колонны, выступить в 7 ч. утра; 3 и 4 эск. под начальством полк. Ванновского, составляющим правый боковой авангард, выступить тоже в 7 ч. утра; 5 и 6 эск. выступают с глав. силами в 7 ч. 30 м. ут. Названным штаб-офицерам и командирам 1, 2, 3 и 4 эскадронов явиться ко мне, имея каждый офицера для связи; кроки пути следования к 6 час. утра. Полков. Стахович
До обнаружения этого документа о том, какие именно эскадроны составляли дивизион подполковника барона Маннергейма во время рейда на Инкоу, приходилось только догадываться. В «Дневнике военных действий 52-го драгунского Нежинского полка» записано, что 2 7 декабря полк нес службу охранения колонны, для чего в авангард был выслан первый дивизион (1 и 2 эскадроны) и в правый боковой авангард второй дивизион (3 и 4 эскадроны). А дивизионные командиры не указаны … Теперь в этом вопросе полная ясность.
Тем морозным утром западная колонна, переправившись по льду через реку Ляохэ, продвигалась по ее правому берегу. К 4 часам дня авангард средней колонны достиг крупного села Даван. Тут выяснилось, что колонна войскового старшины Свешникова, при которой двигался ведомый пешими людьми вьючный транспорт, сильно растянулась и отстала. Ввиду этого начальник отряда принял решение не продолжать движение, как было предписано, а заночевать на линии Давана. Впоследствии за этот неповоротливый обоз, тормозивший всё дело и сделавший невозможной внезапность набега, генерал-адъютант Мищенко подвергся сокрушительной критике. Рейд не получался быстрым и скрытным.
Из-за неразберихи и плохой связи эскадроны нередко принимали свои же авангардные части за подразделения противника. Вот фрагмент из воспоминаний А. Н. Панчулидзева, относящийся к вечеру 2 7 декабря:
«Движение наше затруднялось гаоляновыми полями… Население относилось к нам дружелюбно. В деревнях китайцы встречали с водой, а на привал приносили чумизной соломы для лошадей. В вечеру слышны были выстрелы в направлении колонны генерала Телешева и виден был дым пожара. Уже наступили сумерки. Впереди лежащей деревни темнели какие-то точки. Точки эти двигались и постепенно выросли в людей. Дозорные донесли, что впереди лежащая деревня занята пехотой. 3-й эскадрон немедля выстроил фронт, а я, также построив фронт, со своим взводом подошел уступом справа. Одновременно Крыжановский со своей боковой заставой и присоединившимися дозорами готовился атаковать перебегавшую пехоту, которая оказалась, в конце концов, людьми наших 1 и 2 эскадронов, уже остановившихся на ночлег. У выезда <въезда – А. К.> в деревню нас встретили 2-го эскадрона корнеты Гершельман и Григорьев <Григоров – А. К.>, а далее в деревне мы увидали полковника <подполковника – А. К.> барона Маннергейма, 1 – го эскадрона поручика Ю.В.Бранд и подполковника <полковника – А. К > Стаховича, отдававшего распоряжения относительно расположения на ночь сторожевого охранения нашего полка».
В этом фрагменте автор (состоявший в 4 эскадроне) допустил много неточностей, однако из него видно, что барон Маннергейм оказался в деревне вместе со своим дивизионом (1 и 2 эскадронами). Можно сказать, повезло, что авангардные дивизионы в сумерках не вступили между собой в боевое столкновение.
Из написанного в 5 часов 1 5 минут вечера донесения командира Нежинцев начальнику правой колонны генерал-майору Самсонову становится известно и название деревни:
Авангард прибыл в место назначения дер. Хуанды, линия сторожевого охранения выставляется… В дер. Хуанды сегодня утром был японский разъезд силой 20 коней; были тоже хунгузы до 300 человек… А через два с половиной часа командир отправил такую записку:
Подполк. бар. Маннергейму
1904 2 7 Декабря 7 час. 55 мин. в.
Роль стражников (пограничников), приданных как проводников, и переводчика, данного пор. Нога – окончилась; пор. Нога просит их ему вернуть. Сделайте это, если можно их собрать…
В этот день полк был под седлом девять часов, а пройдено за это время немногим более 40 верст.
7. Набег на Инкоу. 28 и 29 декабря
Половину продовольствия из обоза попытались раздать войскам, но те неохотно брали лишний груз, поскольку продовольствия и так хватало. А генерал-адъютант Мищенко рассчитывал облегчить транспорт настолько, что он уже не будет отставать. Поэтому колонна войскового старшины Свешникова была присоединена к средней колонне генерал-майора Абрамова. Таким образом, отряд продолжил движение уже тремя колоннами.
Западной колонне, выступившей 28 декабря в 6.3 0 утра, вновь потребовалось переправляться через Ляохэ, теперь на левый берег. Лёд был прочен, но берега оказались крутыми, и пришлось немало повозиться, особенно с пушками. На переправу было потрачено много времени, но когда колонна устремилась на юг, движение не встретило никаких препятствий. Отряд сделал большой привал, подойдя к реке Хуньхэ. На противоположном берегу лежала деревня Калихе. Тут незадолго до подхода основных сил сотни 1-го Верхнеудинского и Дагестанского полков (из авангардов средней и левой колонны) лихо атаковали хунхузов, часть которых была изрублена, а остальные разбежались и укрылись в ближайших деревнях. Разъезды и походные заставы затеяли с ними перестрелку, которая не прекратилась и тогда, когда весь отряд перешел реку. Вскоре разнеслась весть, что в одной из таких перестрелок погиб лейтенант французской службы Пьер Бюртен, доброволец в Верхнеудинском полку. Оказалось, казачьи сотни у деревни Сяомахунпао (так в «Дневнике» Нежинцев, но иногда в литературе встречается другое название – Сандакан) вошли в столкновение уже не с хунхузами, а с японцами, силу которых первоначально определили в 1–2 роты при эскадроне конницы. Последовал приказ очистить местность от неприятеля, найти раненых и подобрать тела убитых. Для этого к деревне был направлен взвод поршневых орудий и дивизион Нежинцев (3 и 4 эскадроны) под командованием полковника С. П. Ванновского.
Японцы укрылись за валами, а частью за кирпичными стенами ханшинного завода. На таких заводиках в Китае гнали алкогольное зелье, попросту говоря, первач, крепостью от 45° до 60°. Обстрел из орудий ничего не дал, так как видимости уже не было никакой. Тогда на штурм заводской стены пошли спешенные казаки и три взвода 4-го эскадрона Нежинцев под командой ротмистра Дросси, а весь 3-й эскадрон с еще одним взводом 4-го эскадрона остался в прикрытии коноводов.