Страница 7 из 10
– Единственный фрукт, – всегда говорила она.
Фруктовый салат, фруктовый пирог, фрукты в креме, фруктовый пунш. Дьявольский плод, плод страсти, гнилой плод, плоды духа, плоды воскресенья.
Апельсины – единственный фрукт. Положенная мне маленькая мусорная корзинка заполнялась шкурками, и нянечки выбрасывали их с недовольным видом. Я прятала шкурки под подушки, и нянечки ругались или вздыхали.
Мы с Элси Норрис каждый день съедали по апельсину – пополам. Зубов у Элси не было, поэтому она высасывала сок и перетирала деснами цедру. Я свои дольки глотала, как устриц, заталкивая подальше в горло. Окружающие всегда на нас пялились, но нам было все равно.
Когда Элси Норрис не читала Библию и не рассказывала истории, она погружалась в мир поэзии и поэтов. Она много всего мне рассказывала о Суинберне[17] и его бедах, о том, как страдал от непонимания Уильям Блейк.
– Чудаков никто не воспринимает всерьез, – любила говорить она.
Когда мне было грустно, она читала «Базар гоблинов» одной женщины по имени Кристина Россетти[18], которой один друг как-то подарил замаринованную мышку в банке.
Но больше всего Элси любила Уильяма Батлера Йейтса[19]. Йейтс, говаривала она, знал, как важны числа и как сильно меняет мир воображение.
– То, что выглядит как одна вещь, вполне может быть другой, – говорила она, и я вспоминала про мое иглу из апельсиновых шкурок.
– Если достаточно долго о чем-то думать, – объясняла Элси, – это скорее всего случится. – Она стучала себя по голове. – Все в нашем разуме.
Моя мама верила, что если достаточно долго о чем-то молиться, это случится. Я спросила у Элси, а не одно ли это и то же.
– Бог во всем, – задумчиво ответила она, – поэтому все и всегда одно и то же.
У меня было подозрение, что мама с этим не согласилась бы, но ее с нами не было, а потому это не имело значения.
Мы с Элси играли в настольную игру лудо и в виселицу. Перед уходом она всегда читала мне какое-нибудь стихотворение. В одном были такие строчки:
Вот это я понимала, потому что неделями трудилась над своим иглу из апельсиновых корок. Какие-то дни оборачивались великим разочарованием, какие-то – почти триумфом. Это был подвиг равновесия и видения. Элси всегда меня поощряла, говорила, что не нужно обращать внимания на нянечек и медсестер.
– Из пластилина было бы проще, – посетовала я однажды.
– Но не так интересно.
К тому времени, когда меня наконец выписали из больницы, ко мне вернулись слух и – благодаря Элси – уверенность в себе.
Мне на несколько дней пришлось поехать жить к Элси, до возвращения мамы из Уигана, где она проводила аудит Общества заблудших.
– Я нашла ноты к новой оратории, – сказала Элси, пока мы ехали на автобусе. – Там есть интерлюдия для семи слонов.
– И как она называется?
– «Абиссинская битва».
Разумеется, это была очень знаменитая викторианская оратория – такая же патриотичная, как принц Альберт.
– Что-нибудь еще в церкви случилось?
– Да в общем нет, мы с Господом в настоящий момент друг другу не докучаем. Кое-что по дому потихоньку делаю, пока могу. Ничего особенного – по мелочи с плинтусами, ведь когда я с Богом, у меня ни на что времени нет!
Когда мы приехали домой, она напустила на себя загадочный вид и велела мне ждать в гостиной. Я слышала, как она шуршит чем-то и бормочет, потом услышала писк. Наконец она, громко чихая, распахнула дверь.
– Господи прости! – запыхавшись выдавила она. – Какая же она тяжеленная!
И она опустила на стол большую коробку.
– Ну, открывай же!
– Что там?
– Не тяни, открывай!
Я потянула на себя обертку.
Это была деревянная коробка с куполом, а в ней – три белых мышки.
– Седрах, Мисах и Авденаго в пещи огненной[21]. – Она растянула губы в улыбке. – Смотри, я сама нарисовала огонь.
На задней стенке коробки мазки воспаленно-оранжевой краски изображали языки пламени.
– И к Пятидесятнице[22] может подойти, – предположила я.
– О да, весьма разнопланово.
Мыши огонь не замечали.
– И смотри, что я еще смастерила. – Порывшись в сумке, она достала две фанерные фигурки. Обе были очень ярко раскрашены, одна – явно божественная, с крыльями. Элси посмотрела на меня, победно улыбаясь. – Навуходоносор и ангел Божий.
В основании фигуры ангела имелись маленькие штырьки, так что его можно было установить на купол, не тревожа мышек.
– Красиво, – сказала я.
– Знаю, – кивнула она, роняя кусочек сыра в щель рядом с ангелом.
Тем вечером мы испекли хлеб и сидели у огня. Печка в доме Элси была старинная, с портретами знаменитых людей: Флоренс Найтингейл[23] на плитках, Клайв Индии[24], Палмерстон[25] и сэр Исаак Ньютон – у последнего подбородок был опален в том месте, где из топки вырывалось пламя. Элси показала мне стаканчик с игральными костями, купленными сорок лет назад в Мекке. Она хранила их в коробке позади дымохода – от воров.
– Кое-кто говорит, что я дура, но на свете есть большее, чем видно глазу.
Я сидела тихо, как мышка, и слушала.
– Есть вот этот мир. – Она для наглядности стукнула кулаком по стене. – И этот мир. – Она ударила себя в грудь. – Если хочешь понять, что к чему в любом из них, надо приглядываться к обоим.
– Я не понимаю, – вздохнула я, раздумывая, что бы еще спросить, чтобы стало яснее, но она заснула с открытым ртом, и вообще пора было кормить мышей.
Возможно, я узнаю, когда пойду в школу, утешала я себя, пока тянулись часы, а Элси все не просыпалась. Даже когда она проснулась, она как будто совершенно забыла про то, как рассказывала мне о Вселенной, и решила строить туннель для мышей. И в школе я тоже не нашла объяснений, все становилось лишь сложнее и мудренее. После трех четвертей я начала отчаиваться. Я научилась народным танцам и азам шитья, но мало чему еще. Народные танцы – это когда тридцать три нескладных ребенка в черных кедах и зеленых трико пытаются угнаться за Мисс, которая вечно танцует с Сэром и ни на кого больше не смотрит. Вскоре они обручились, но нам это никак не помогло, потому что они стали ходить на конкурсы бальных танцев и в результате во время наших уроков без конца репетировали свои фигуры и па, а мы шаркали взад-вперед под инструкции из граммофона. Хуже всего были угрозы и то, что приходилось держать за руку кого-то тебе ненавистного. Мы оступались и шлепались, выкручивали друг другу пальцы, угрожая расправой после уроков. Устав от того, что меня задирают, я поднаторела в изобретении величайших пыток – с невиннейшим лицом: «Что, я, Мисс? Нет, Мисс. О, Мисс, я ни за что бы такого не сделала!» Но я делала, я всегда делала. Больше всего девочек пугала угроза погрузить их с головой в помойную яму позади Чугунолитейного завода Рэтбоуна, а мальчиков – все, что угрожало тому, что пряталось у них в штанах.
Вот так вышло, что три четверти спустя я сидела на корточках в раздевалке и все больше впадала в депрессию. В раздевалке было темно и воняло ногами – тут всегда воняло ногами, даже в самом начале четверти.
– От ног не избавиться, – сказал как-то кисло смотритель.
Уборщица в ответ покачала головой. От скольких запахов она в своей жизни избавилась, не перечесть! Она даже в зоопарке как-то работала – «а ты знаешь, как воняют животные», – но ноги школьников оказались ей не по зубам.
17
Суинберн, Алджернон Чарлз (1837–1909) – английский поэт. В своих произведениях нередко обращался к запретным темам свободной любви, за что подвергался резкой критике со стороны консервативного общества.
18
Россетти, Кристина Джорджина (1830–1894) – английская поэтесса. Сказочная поэма «Базар гоблинов» – одно из самых известных ее произведений.
19
Йейтс, Уильям Батлер (1865–1939) – ирландский поэт, творчество которого подверглось заметному влиянию со стороны кельтского фольклора и оккультизма.
20
У. Б. Йейтс «Ляпис-лазурь» (перевод Г. Кружкова). – Примеч. пер.
21
Седрах, Мисах, Авденаго – три иудейских отрока, персонажи Книги Даниила. Отказались покориться царю Навуходоносору, за что были брошены в огненную печь, но затем чудесным образом спасены.
22
Пятидесятница – День Святой Троицы.
23
Найтингейл, Флоренс (1820–1910) – общественный деятель Великобритании, первая сестра милосердия.
24
Клайв, Роберт (1725–1774) – британский военачальник, чиновник, закрепивший положение Британской Ост-Индской компании в Индии. Также известен как Клайв Индии.
25
Палмерстон, Генри Джон Темпл (1784–1865) – британский государственный и политический деятель, премьер-министр, путешественник.