Греховное искушение

— Очень просто! Мне стоило немного вас запутать, и ты сама дала мне возможность расправиться с ним. Ты не должна была влюбляться ни в него, ни в кого-либо другого! Не должна была жить с ним! Не должна была даже думать о том, чтобы уйти от меня! Ничего из этого ты не должна была делать! Ты была и будешь только моей! Ты — мой трофей! Как ты не поняла до сих пор? — с извращённой нежностью говорит он мне на ухо. Я зажмуриваюсь и чувствую отвращение, так как его слова пробирают до костей.

Мне противно от него, от самой себя, но боль в сердце превалирует над всеми моими чувствами, что есть у меня в данный момент. Боль распространяется повсюду, она сковывает моё тело и разум. Я не понимаю, что мне делать дальше и не знаю, как жить с этим грузом, ведь всё, что произошло с Даймондом было исключительно по моей вине. Осознавать, что твоего любимого человека убили из-за тебя же — невыносимо больно. Эта боль приносит тебе лишь одну мысль — мысль о самоубийстве.

— Я никогда не была твоей! Я не вещь, чтобы быть чьей-то! — тяжело даётся говорить. Он с каждой минутой всё сильнее наваливается на меня.

— Ты стала моей вещью, когда подписала контракт. Нужно было внимательней его читать, чтобы не было вот таких недоразумений. Ты думаешь я просто так воспитывал тебя и держал всегда под наблюдением, пылинки с тебя сдувал и ничего не требовал от тебя взамен? Ты думаешь я бы решился держать у себя девку, которая выполняет заказы настолько медленно, что можно самому умереть, если бы это было не для конкретных целей?

— Что ты хочешь от меня?

— А то ты не знаешь? Хотя о чём это я? Ты ведь никогда не умела понимать намёки мужчин. Умела бы — уже давно поняла, чего же я от тебя хотел и до сих пор хочу большего всего на свете! — скользит он грубой ладонью мне под юбку.

— Я не стану твоей подстилкой! Даже не мечтай! — брыкаюсь из последних сил.

— Мне не нужна шлюха, их у меня полно! С этого дня ты будешь жить с мной. Мне плевать, можешь расторгнуть контракт с «Армагеддоном» хоть сейчас, но тебе от меня никуда уже не скрыться!

— Ты с ума сошёл? Я не буду с таким человеком, как ты! Я ненавижу тебя и убью при первой же возможности!

— Будешь! Тебе больше некуда деваться, иначе твоя мать и Алекс пожалеют, что у них такая дочь и сестрица. Если что-то со мной случится, Мортис позаботится о них, уж будь уверена!

— Не впутывай сюда мою семью!

— Только, если ты будешь послушной девочкой. Ты ведь будешь хорошей, Макария?

Мне больше ничего не остаётся.

— Хорошо! — сдаюсь я. — Только мне нужно съездить в квартиру Даймонда за вещами.

— Конечно, дорогая. Я отвезу тебя.

Через два часа мы подъезжаем к дому Даймонда. Омега разрешил мне взять свою сумку, в которой были ключи от квартиры и всякое ненужное мне барахло, а вот телефон мой он забрал, отключил и упрятал в свой сейф. Радует хотя бы тот факт, что он не последовал за мной, а дал мне возможность побыть одной в этой квартире, насквозь пропитанной ароматом Даймонда. Зайдя в холл, как я и предполагала, в нос сразу же ударяет его парфюм и меня моментально накрывает лавиной слёз и волной разочарования в самой себе. Но я также не могу поверить в смерть Даймонда. В моих мыслях лишь то, что мне во что бы то ни стало нужно найти хотя бы что-то, чем я могу подкрепить свои предположения доказательствами. В этой огромной квартире мне удаётся отыскать лишь ноутбук, я включаю его и благодарю Господа за то, что он оказывается не запаролен. Открываю «Скайп» и нахожу один-единственный контакт, который находится в данный момент в сети. Палмер. Второпях, я нажимаю на «видеовызов» и буквально через несколько секунд ошарашенная Палмер принимает звонок.

— Макария? — её лицо белее снега. Она жутко напугана. — Господи Боже, я думала, что мне звонит призрак. Ты напугала меня. Где ты была? Ты как сквозь землю провалилась! Я думала, что ты пропала, поэтому пошла в полицию, но там они связались с твоей матерью и та сказала, что ты в порядке. Я уже и не знала, что думать.

— Это ведь неправда? Скажи мне, что с Даймондом всё хорошо?! — настороженно я проговариваю, молясь внутри себя.

— К сожалению, нет, Макария, — прячет она взгляд от меня. Помимо страха в ней говорят переживания. — Мы все находимся в немыслимом шоке и до сих пор не можем отследить цепочку событий. Камеры были слепы в тот момент.

Нет! Нет! Нет! Последняя частичка надежды, что жила во мне всё это время, пока я была в заточении, разбилась вдребезги на мельчайшие осколки. Они вонзились мне глубоко в сердце и теперь всю мою оставшуюся жизнь будут доставлять невыносимую боль и страдания.

— В него стреляли из соседней высотки. Пока я ждала скорую, на меня надели мешок и вкололи снотворное. Я провалялась у кого-то 4 дня и сейчас меня выпустили. Я до сих пор не знаю кто это мог быть!

Я не могу говорить ей всю правду. Пока не могу. Ради своей же семьи.

— Боже, ты обратилась с этим в полицию?

— Нет! Первым делом я поехала сюда. Думала может мне всё это причудилось. Но, как оказалось, нет, — мой голос переходит на шёпот. — Палмер, я не смогу без него…

— Понимаю тебя, — тяжело вздыхает. — Нам всем его не хватает. Тео так вообще с ума сходит. Заперся у себя дома и не выходит, даже на похоронах не был. Он до сих пор не может смириться с тем, что Даймонда больше нет.

Даймонда больше НЕТ!

— Извини меня, Палмер, — не вижу я ничего перед собой из-за слёзной пелены — Я не могу… Не могу больше говорить…

ЕГО больше нет. ОН никогда не посмотрит на меня своими удивительными серо-зелёными глазами, я никогда не почувствую тепло ЕГО сильных рук и требовательных губ. Я никогда не услышу ритм ЕГО живого сердца. И я никогда не признаюсь ЕМУ в любви. ОН так и не услышал от меня этих важных слов.